Вот те раз! От этого вопроса я просто опешил! Жил несколько лет совсем рядом с Москвой, усердно молился преподобному Сергию Радонежскому, а съездить на автобусе или электричке к нему самому, чтобы приложиться к его святым мощам, даже мысли не возникало!
Увы, я вообще ни разу там не был! признался я и почему-то спросил: А старцы сегодня там есть?
Да, ответил отец Геннадий Младший. И не один! Архимандрит Кирилл, архимандрит Наум, игумен Виссарион, с уважением перечислил он и развел руками. Правда, попасть к ним не так-то просто. Но на все воля Божия! Так что надо б, надо вам съездить в Лавру!
Лавра Старцы, к которым хоть и не просто, но все же можно как-то попасть на прием, задать давно беспокоившие вопросы (например, где остановиться на постоянное жительство), наконец, благословиться на написание такой ответственной в богословском плане книги!..
Стоит ли к этому добавлять, что уже тем же вечером, доехав на автобусе из Выксы до Навашино, где была железнодорожная станция, я уже сидел в вагоне скорого поезда, следовавшего в Москву?..
«Старец». Поэма, или повесть в стихах (продолжение)
Не образумилось Не вышло
Взошла кровавая заря:
Закон сломали, словно дышло[9],
Казнили кроткого царя
Отца убили на Гражданской,
Забрали под коммуну дом.
Залили кровью христианской
Страну, распятую с Христом
И адвокат, став прокурором,
Надев пенсне на важный нос,
В кругу знакомых приговором,
С усмешкой прежней, произнес:
«Ваш старец, господа и дамы,
Сулил перед концом расцвет.
Но уже то, что снова храмы
В России будут, просто бред!»
И чем мешали новой власти
Иконы, крест, колокола?
Ответ один: она во власти
Сама у темных сил была!
Но это тщательно скрывалось
От взоров и умов людей,
Которым силой насаждалось
Зло богоборческих идей.
Везде трубили, что не сможет
Вернуться вера никогда,
И храм последний уничтожат
Уже вот-вот и навсегда!
Тянулись дни, мелькали годы.
Минуло двадцать, тридцать лет.
А избавленья от невзгоды,
И правда, не было и нет
Лишь глядя на отца Варнавы
Совсем седых духовных чад,
Ей было ясно, что не правы,
Кто вел Россию прямо в ад.
Они за веру с убежденьем
Стояли и в СССР.
И самым лучшим подтвержденьем
Тому был их живой пример.
Кто жил, как старец заповедал,
Тот хоть, бывало, и тужил,
И много горестей изведал,
Но все-таки спасаясь жил!
А адвоката-прокурора,
Вдруг отстраненного от дел,
После суда и приговора
Ждал, как возмездие, расстрел
Любая смерть источник страха,
Неважно где: будь то кровать
Иль окровавленная плаха
Повсюду страшно умирать.
Но главное в другом, конечно,
Размыслить если не спеша,
Вся суть куда пошла навечно
Его бессмертная душа?..
Глава 9. Святые плоды
В электричке, которая шла из Москвы в Сергиев Посад, я познакомился с двумя пожилыми паломниками мужем и женой, которые уже не первый раз ехали в Лавру.
В самом городе, на небольшой площадке, с высоты которой открывался величественный вид на Свято-Троицкую Сергиеву Лавру, они вдруг остановились. Помогая друг другу, принялись стряхивать с одежды снег и дорожную пыль, чистить складными щетками обувь. Мне, удивленному этой неожиданной задержкой, они объяснили, что такова древняя традиция. Издавна люди, идущие пешком и ехавшие в Лавру за сотни верст в повозках по печально известным своей разбитостью русским дорогам, именно на этом месте приводили себя в порядок после долгого пути и мысленно готовились к долгожданной встрече, настраиваясь на самое главное.
Быстро, по давней офицерской привычке, я одернул пальто, подтянулся, поправил лямку от сумки на плече. И, ожидая попутчиков и вводя мысли в духовное русло, стал смотреть вниз, на Лавру.
Мало сказать, что она потрясла меня. Она была словно небесный остров, сошедший на землю с небес. И такая мощь, защищенность, духовная сила чувствовались в ней, что сразу стало понятно, почему именно сюда в час смертельной опасности спешили, ища спасения, могущественные русские цари и находили здесь надежное прибежище. Не случайно те же поляки, осаждавшие Лавру в течение долгих месяцев в период Смутного времени, несмотря на все свои старания и немалую военную силу, так и не смогли ее взять!
В Лавре, как еще в электричке объяснили мне мои попутчики, первым делом нужно благословиться у преподобного Сергия на пребывание в основанной им обители Пресвятой Троицы. Так мы и сделали. Отстояв длинную, несмотря на мороз и пронизывающий ветер с редким колючим снегом, очередь, мы вошли в теплый Троицкий собор. Он поразил меня не менее, чем общий вид Лавры, а может быть, даже больше. В нем всё было так, что невозможно описать никакими земными словами, как-то по-надмирному величественно, свято А еще меня просто потрясли огромные древние иконы. Перед одной из них, которая именуется Нерукотворенный Спас, я невольно остановился, не в силах идти дальше, так что уже начал задерживать людей, следовавших за мною в очереди к раке с мощами преподобного Сергия.
Благословившись у игумена всей земли Русской и этой святой обители, мы походили по Лавре, зашли в храмы, помолились. Когда я наконец спросил о старцах, мои попутчики признались, что сами приехали к ним, и показали мне на небольшой деревянный домик-проходную, похожий на сторожку, где за стеклянным окном действительно сидел дежурный, к которому обращались с вопросами паломники. Справа была деревянная дверь, ведущая к двум старцам. Третьего, игумена Виссариона, как шепнули мне мои новые знакомые, можно было бы увидеть во время исповеди, но она давно закончилась, и он наверняка уже в своей келье.
Всего несколько ступенек вниз и мы увидели два домика. В одном из них обычно принимал архимандрит Кирилл, но он в этот день почему-то отсутствовал, и поэтому даже снежок к его домику не был протоптан Зато около второго стояло несколько десятков человек. И каждый из них горел желанием попасть на беседу к архимандриту Науму. Да только это было не так просто! Старец то и дело переходил с места на место, говорил то с одним, то с другим посетителем, причем исключительно по своему выбору.
Однажды он остановился прямо напротив меня! Я уже открыл было рот, чтобы выпалить все, что хотел спросить. Но отец Наум вдруг круто развернулся и исчез в домике И только потом, когда мы с попутчиками уже решили уйти, старец снова встал перед нами и, крутя пуговицу на моем пальто, стал отвечать на мои мысленные вопросы стоявшему рядом со мной мужчине. Тот ничего не мог понять. Судя по его робким возражениям, у него был свой дом и ему не нужно было искать место для постоянного жительства. И потом, при чем тут литературные дела, когда он водитель автобуса и после школы не прочитал ни одной книги?
А отец Наум продолжал:
Какие-какие книги писать в первую очередь Вот, к примеру, вы ведь прекрасно знаете, что монеты бывают золотые, серебряные и медные!
Еще были железные в Спарте, невольно добавил я, не понимая, откуда отец Наум мог знать про мою давнюю страсть собирательства старинных античных монет, благодаря которой я так быстро освоил историческую науку, что сумел написать повести и роман о Древнем Риме!
Ну, такие мы вовсе не будем брать в счет! отмахнулся отец Наум.
И вновь, обращаясь к моему соседу, начал отвечать на мой так и не высказанный вопрос о том, что же мне все-таки писать:
Вот я и говорю, монеты бывают медные, серебряные и золотые!
Перед тем как вновь уйти в домик, он добавил, обращаясь уже ко всем:
А теперь советую вам поехать в скит!
К старцу Варнаве, сказал кто-то.
К кому? решив, что ослышался, переспросил я у своих попутчиков.
Как, вы разве не знали, что в Черниговско-Гефсиманском скиту подвизался сам старец Варнава? ответили они. Это совсем рядом, всего-то десять минут на автобусе!