У Елизаветы Сергеевны? вздохнув, уточнил он.
Да, да. Там. Как всегда, с надеждой протараторила Людмила Фёдоровна.
Ладно, сам заеду, с долей недовольства сказал Макар.
«Зачем согласился? Бесполезно это. Пустая трата времени», снова всплыло у него в голове.
***
В 19:00 Макар пил кофе в офисе справа от лестницы, расположившись в углу за гостевым столом. Елизавета Сергеевна поприветствовала его кивком и традиционной деликатной улыбкой. Она разговаривала с ухоженной женщиной лет пятидесяти пяти в старомодном деловом костюме. Весь кабинет был уставлен разными цветами: и корзинами, и букетами в вазах, и какими-то композициями, словно после дня рождения.
Сначала женщина говорила сдержанно и довольно тихо. Но потом её голос полный отчаяния стал слышен всем сидящим в кабинете. Кажется, она даже немного плакала. Елизавета Сергеевна, оглядевшись по сторонам и поняв, что это внимание совершенно лишнее, пересела со своего места за ту часть стола, где была женщина, оказавшись прямо напротив неё, а также лицом к Макару и к Марине Николаевне, работающей с туристами.
Антонина Ивановна, пожалуйста, успокойтесь. Не переживайте вы так. Давайте я вам чай сделаю, испытывая небольшое неудобство от этого положения, но сдержанно и тихо говорила Елизавета Сергеевна.
Нет, нет. Ничего не нужно. Пожалуйста, Лизочка. Ну, пожалуйста. Дайте ему ещё шанс! Это ошибка! Ну с кем не бывает? Окрутила она его. Не понимает, что творит. Он хороший мальчик. Ему просто голову запудрили, уже на весь кабинет причитала женщина, глотая слёзы.
Антонина Ивановна, Юра уже взрослый. Мы с ним обо всём поговорили. И во всём разобрались. Вы не волнуйтесь, мы не в ссоре. Мы спокойно обсудили сложившуюся ситуацию и решили остаться друзьями. У него всё будет хорошо, всё ещё надеясь на хоть какую-то конфиденциальность разговора, пыталась деликатно отвечать Елизавета Сергеевна.
Лизочка, пожалуйста. Вы умная девушка. И я прошу от себя поговорить с ним ещё раз. Просто поговорить, умоляла женщина.
Антонина Ивановна Вздохнула Лиза. Слегка сконфузившись от испытывающих заинтересованных взглядов окружающих, поняв, что приватность этой неожиданной для неё встречи закончилась, не начинаясь, а пытаться что-то ещё корректно возразить совершенно бесполезно, она решила, как можно быстрее завершить этот бессмысленный диалог. Для неё он был такой же безумный, как и вся сложившаяся ситуация в принципе. Хорошо. Я обещаю вам, что я ещё раз поговорю с Юрой. Но ничего более того, к сожалению, обещать не могу. А сейчас, пожалуйста, давайте всё-таки успокоимся. Здесь совершенно не место для такого разговора. И меня уже люди ждут.
Да, да. Вы правы. Извините меня. Немного пришла в себя женщина и, радостно всхлипывая, начала собираться. Лизочка, спасибо вам! Спасибо большое! Лизочка, вы просто поговорите с ним. Он вам позвонит сегодня, обязательно позвонит.
Ах вот, значит, где ты работаешь?! Ну-ну. Я же сказала тебе не трогай его! Он мой и только мой! Не лезь! Да ты знаешь, кто я?! Да тебя завтра же уволят! кричала и откровенно хамила влетевшая в кабинет блондинка, обращаясь к Лизе.
Аня только руками разводила, стоя в дверях, показывая, что не смогла удержать и диалога не получилось. И что она не виновата.
На минуту в кабинете воцарилась гробовая тишина. Лиза, поставив локоть на стол, оперевшись на ладонь, прикрыла рот рукой и, замерев, только широко раскрыла глаза. Собственно, широко раскрыли глаза все находившиеся в офисе.
Это что, она? бросив острый взгляд на Илону, строго уточнила Антонина Ивановна.
Находясь в оцепенении, Лиза лишь кивком подтвердила её догадку.
Антонина Ивановна неожиданно для всех накинулась на любовницу сына, схватила за руку и начала высказывать всё накопившееся и всё, что она по этому поводу думает. Женщина так крепко вцепилась в неё и с таким напором выливала свою горечь, что сегодня леопардовая блондинка, пять минут назад ураганом влетевшая в кабинет, стала похожа на несчастную девочку подростка, которую отчитывает мать.
Вы нас извините. Мы, пожалуй, на улице продолжим, вдруг будто очнувшись от зазвонившего в офисе телефона, уже мягким тоном, обращаясь ко всем, сказала Антонина Ивановна.
Затем она снова строго и обвиняюще посмотрела на Илону и вытолкала её из кабинета, а потом и из здания. И по последующим рассказам сотрудников соседнего офиса, чьи окна выходят на сторону входа: «Они феерично ругались на улице. И блондинка сбежала «поджав хвост».
Лиза не пошла за ними. Она закрыла лицо руками и сделала большой вдох и выдох, пытаясь вернуть себе самообладание. С трудом подняв глаза, Лиза рукой показала Макару, что можно присаживаться за её стол.
Здравствуйте, поздоровалась она слегка дрожащим голосом.
Здравствуйте, Елизавета Сергеевна, тихо ответил гость.
С минуту они просто смотрели друг на друга. Лиза неосознанно мучала ручку на столе, всё ещё пытаясь переварить произошедшее. Потом она всё-таки собралась и передала ему готовую папку с документами. При этом они коснулись кончиков пальцев друг друга. Но Лиза, кажется, этого не почувствовала. Слишком много всего было в голове. Макар же ощутил лёгкий ток, пробежавший по всему телу и осевший теплом в районе груди.
Вот, это готовые отчёты по последнему месяцу. Сопроводила передачу папки Лиза. Хотя видно было, что собраться ей всё ещё трудно. Давайте посмотрим, что вас просили передать. И я приму под роспись.
Да-давот, пожалуйста. Опомнился Макар от сковавшего его нового ощущения.
За это время он больше так и не смог поймать её взгляд. Лиза молча, не улыбаясь, сделала все необходимые манипуляции с документами и, так же не поднимая глаз, передала ему. Затем она встала, обошла стол и остановилась у своего рабочего места, показывая ему, что уже можно идти.
Спасибо, Макар Григорьевич, прошу прощения за задержку. Людмиле Фёдоровне я завтра позвоню сама, бросив секундный взгляд и далее снова пряча глаза, уже не пытаясь улыбаться, проговорила заместитель директора.
Хорошо. Спасибо. До свидания, отрапортовал Макар. Он тоже до сих пор находился под впечатлением от увиденного и услышанного, как и все присутствующие.
До свидания. Всё-таки натянуто улыбнулась она, поставив точку.
После того, как он ушёл, Лиза попросила прощения у оставшихся и у Марины Николаевны и вышла. Она ополаскивала лицо холодной водой, прикладывала салфетки к носу, чтобы остановить кровь. Лиза смотрела в зеркало и как будто пыталась поговорить сама с собой. Но ничего не получалось. Из зеркала на неё смотрело бледное, ничего не выражающее лицо. Она хотела увидеть хоть какую-нибудь эмоцию. Ведь внутри так много всего сейчас. Хоть что-то должно было выйти и подать ей знак. Знак жизни. Что-то ответить, что-то крикнуть неделикатно, некорректно, заплакать от обиды, от злости, от усталости. Хоть что-то. Но ничегонольЛицо было каменно белым, словно маска, не дающая ничему вырваться наружу, как пробка, закрывающая переполненный сосуд. Её лицо безмолвно и будто с высоты надменно смотрело на неё, как и прежде. Лиза стыдно опустила глаза.
Вернулась она через пятнадцать минут. В кабинете уже не было туристов.
Феерично! Обалдеть! Первое, что она услышала от качающей головой Марины Николаевны. И, подхихикивая, довольная театральными сценами, которые ободрили монотонные будни, коллега засыпала её вопросами: Лиза, что это вообще было? И что ты со всем этим будешь делать? А цветы-то всё-таки кто из них шлёт? Прямо хоть оранжерею открывай!
Марина Николаевна, не спрашивайте. Давайте домой поедем лучше. Я сегодня с вами на Бакетова. Устало и без улыбки кратко ответила Лиза.