Как ни растет сейчас повсеместно убеждение в глубинно-христианском содержании «Гарри Поттера» настолько, что в недавнем документальном фильме о ее книгах Дж. К. Роулинг пришлось пространно опровергать мысль, будто она пишет с целью кого-то обратить в христианство[18], стоит вспомнить: всего каких-то пять лет назад христианские критики ее книг сумели убедить большинство людей (и, кажется, всех журналистов) в том, что в «Гарри Поттере» можно найти очень многое, но только не христианство, и что эти книги опасно давать детям.
Как они могли так ошибиться? И почему читатели им поверили?
Ответ на вопрос «Почему стар и млад любят Гарри Поттера?» решает и эти вопросы: ведь, разобравшись в этом, мы не сможем более так заблуждаться относительно Гарри и его автора. Ответ очень прост, хоть его часто и понимают неверно. Читатели любят «Гарри Поттера» из-за духовного смысла и христианского содержания этих книг.
Прежде чем перейти к тому, как это понимать, позвольте мне объяснить, как это понимать не надо.
Прежде всего: это не значит, что романы о Гарри Поттере написаны исключительно для христиан, с мыслью о христианах и тем более с единственной целью просветить и обратить в христианство неверующих. Ничто из этого не верно, и ничто не имеет отношения к важному вопросу: почему мы любим «Гарри Поттера»?
«Гарри Поттер» это не «Оставленные»[19] и даже не «Хроники Нарнии»: в этих книгах не пересказывается напрямую христианское вероучение, они не зовут в церковь.
Даже сейчас, когда Дж. К. Роулинг открыто обсуждает цитаты из Писания в «Дарах Смерти», сомневаюсь, что ее читатели особенно читатели-нехристиане в США, Великобритании и по всему миру согласятся, что любят ее книги из-за их христианского смысла. На мой взгляд, едва ли хоть у кого-то из читателей, взрослых или детей, приключения Гарри Поттера, от первого до последнего, ассоциируются с традиционными христианскими образами.
Так как же люди могут любить эти книги из-за их христианского содержания, если сами его не распознают, не понимают и автор вовсе не ставил своей целью проповедь?
Ответ на этот вопрос достаточно прост, однако потребует нескольких вступительных замечаний; собственно, его детальному объяснению и посвящена эта книга. И у религии, и у литературы долгая история, но почти никто из нас, даже из выпускников Итона, не изучал в школе их взаимоотношения. Так что для начала послушаем экспертов.
Начнем с Мирчи Элиаде, профессора Чикагского университета. В своей книге «Сакральное и мирское» Элиаде объяснял, что «нерелигиозный человек в чистом виде представляет довольно редкий феномен даже в обмирщенных современных обществах»[20].
Смысл этого замечания очень прост. Человек сотворен как духовное существо неважно, верите ли вы, что он создан эволюционной случайностью или руками Бога. По самой его природе человеку неуютно в чисто светском мире, в котором не остается места для нашей способности воспринимать реальность, «насыщенную бытием». Хотя школы, суды, законодатели табуируют использование «слова на Б» в образовании, государственных учреждениях и в любом публичном дискурсе, не считая выборов президента, но люди продолжают жить мифом, религией, духовностью просто потому, что все это в нас встроено.
Светские культуры модерна и постмодерна, изгоняющие сакральное из публичного пространства, идут против течения. Пусть наш мир резко отличается от традиционных цивилизаций, сосредоточенных на Боге, он все еще полон религиозных элементов. Как писал Элиаде: «Понадобилась бы целая отдельная книга, чтобы описать мифы современного человека, скрытую мифологию в милых его сердцу зрелищах, в книгах, что он читает»[21].
Уже чтение как таковое выполняет важную религиозную или мифическую функцию:
Даже чтение выполняет мифологическую функцию прежде всего потому, что, подобно мифу, позволяет человеку «выйти из Времени» «Убиваем» ли мы время, читая детективный роман, погружаемся ли в иные временные измерения, представленные в любом романе, мы благодаря чтению вырываемся из нашего собственного течения времени, переносимся в другие ритмы, переживаем другую «историю»[22].
Если мы примем предпосылки Элиаде: 1) человек создан для переживания сакрального и 2) люди будут искать и переживать сакральное даже в культуре, отрицающей как духовные способности человека, так и духовность как таковую, то ответ на вопрос, почему мы любим «Гарри Поттера», очевиден. В светской культуре само чтение уже выполняет религиозную функцию; однако Гарри дает нам гораздо больше. Читая о Гарри и его магическом мире, мы бежим из вселенной, лишенной и облагораживающей истины, и красоты, и добродетели. Но еще важнее то, что образы, характеры и темы этой книжной серии несут в себе духовный смысл и специфически христианскую образность, характерную для английской литературной традиции.
Мы любим Гарри Поттера, потому что призваны к религиозному опыту а эти книги вываливают на нас религиозный опыт так же, как вываливает уголь в подвал грузовик с углем: неконтролируемой лавиной. Но это не мощный снежный сход миссионерской проповеди, желающий застать тебя врасплох и заставить обратиться. Это риторика мастерски рассказанной истории со множеством религиозных и мифических «ключей», которые входят в «замочную скважину» твоего сердца, созданного, чтобы улавливать эти иерофании, явления и вторжения священного и резонировать им в такт.
Задача моей книги разобраться в этих «ключах»: символах, используемых Дж. К. Роулинг, развиваемых ею темах, во множестве традиционных приемов и структур, которые она заимствует у английских классиков. Почти все эти орудия христианские; но еще более важно, что исключительно христианской является английская литературная традиция, в которой она пишет, все ее двенадцать столетий.
Некоторых читателей это беспокоит, так что об этом стоит поговорить поподробнее. Этих читателей вполне устраивают мифы и архетипы, однако, стоит перейти к какой-то конкретной религии, у них включаются все защиты. Не знаю, что это страх перед обращением или просто узколобость, но такие люди руками и ногами отбиваются от мысли, что «Гарри Поттер» написан на религиозном, почти исключительно христианском языке. Однако это так, и обойти это никак не выйдет.
Верно, что феникс, единорог или грифон встречаются в разных культурах по всему миру. Верно и то, что в других культурах эти волшебные существа понимаются не так, как у английских писателей и читателей. Но в английских историях эти символы имеют специфически христианское значение (см. главу 9). Не знать об этом значении или настаивать на других не широкий взгляд на вещи и не религиозный плюрализм. Это просто невежество и, если позволено будет сказать, возможно, даже христофобия.
Даже будь Роулинг исламофашисткой, индуистской жрицей или буддистской отшельницей, у нее были бы связаны руки: приключенческий эпос, написанный по-английски и в английской традиции, все равно выйдет христианским. Единую огромную тушу культуры невозможно разделать на антрекоты, отпилив, допустим, парламент от религии.
Моя задача в «Как Гарри заколдовал мир» провести вас по уже знакомой, как я предполагаю, территории семи книг «Гарри Поттера» и указать на все религиозные и мифические элементы, присущие традиции, в которой пишет Дж. К. Роулинг. Скорее всего, если только вы не очень необычный читатель в первый раз у вас глаза полезут на лоб, и нам придется пройти этим маршрутом дважды, чтобы убедиться, что вы ничего существенного не упустили.