К сожалению, из‐за этого многие пытались исключить Далласа из игры. Но он не был бойцом и редко снимал перчатки. Поэтому драки были моей заботой. Все, кто использовал против Далласа грязные ходы, получали от меня по заслугам.
Для тебя быть идеальным нереально, заметил он. Скорее, стоит просто придерживаться дозволенного и не оказаться в тюрьме.
Да, да, отмахнулся я. Поморщившись, я скорректировал угол наклона ягодиц на валике, но от этого стало только больнее. Возможно, стоило записаться на массаж на этой неделе. Этот валик, устройство для пыток, нисколько не помогал.
Ох. Даллас указал подбородком на тренерскую: Тренер сказал, что хочет поговорить с тобой перед уходом.
Кстати, о пытках. Мне конец.
* * *
Программа тренировок для первого дивизиона в колледже Бойд была первоклассной. Но вот тренер Миллер настоящий тиран. Он никогда не вызывал кого‐то к себе в офис, чтобы похвалить.
Я задержался в душе, затем не спеша оделся и только потом поплелся в тренерскую. Миллер, водрузив на свой красный нос очки в проволочной оправе, сидел за столом и что‐то рассматривал в телефоне. На работу он всегда приходил в черных спортивных брюках и чередующихся серых, черных, красных и белых толстовках с эмблемой «Соколов». Сегодня выбор пал на черную, и мне оставалось только надеяться, что это не было плохим предзнаменованием.
Вызывали, тренер? я постучался в серую металлическую дверь и остановился на пороге, молясь, чтобы он не попросил меня войти. Уорд передал, что вы хотели меня видеть.
Присаживайся, указал он на стул напротив, не отрывая взгляда от телефона.
Черт возьми.
Я в принципе не хотел, чтобы по мне проехались ледовым комбайном, так еще и Миллер уселся за руль именно в то время, которое я хотел посвятить сну. Возможно, стоило прикрыться тем, что у меня скоро пары. Нет. После всех проблем, что я создал на втором курсе, Миллер неустанно следил за мной. Так что я был практически уверен, что он знал мое расписание наизусть. Время от времени он, вероятно, даже проверял, посещаю ли я занятия.
У меня не осталось выбора, поэтому я опустился на кожаное сиденье напротив крепкого дубового стола. Миллер с кислой миной продолжал прокручивать что‐то в своем телефоне. Я оглядел стены его кабинета, увешанные трофеями и фотографиями с турниров и чемпионатов двадцатилетней давности. Да уж, когда‐то у Миллера была густая и вьющаяся каштановая шевелюра. Может, поэтому он постоянно чем‐то недоволен. Я бы тоже обиделся на весь мир, если бы так стремительно облысел.
Прошла еще минута, прежде чем он заблокировал и отложил телефон в сторону. Опершись локтями о стол, он осмотрел меня внимательным взглядом из‐под красного козырька бейсболки.
Я только что получил от профессоров твои оценки за семестр.
Хорошо
То, что он занимался этим в восемь часов утра в понедельник, ни о чем хорошем не говорило.
Короче говоря, ты на испытательном сроке.
На испытательном сроке? эхом отозвался я. Подобное уже случалось прошлой весной; все обернулось пустой тратой времени и бумажной волокитой. Спустя месяц или около того я достиг среднего балла, который всех устроил, и об этом забыли. Не было никакой необходимости разыгрывать драму и вновь лезть в бюрократическое болото. Так почему мы снова этим занимались?
Слава богу, неофициально, Миллер возвел взгляд к потолку. Потому что иначе у меня не было бы другого выбора, кроме как отстранить тебя.
Ух, пронесло, сказал я, откинувшись на спинку стула и положив лодыжку на колено.
Нет, Картер, отрезал тренер, пронзая меня ледяным взглядом. Не пронесло. Для меня ты все еще на испытательном сроке. Так что и расписание для тебя остается под вопросом. Я поговорил со спортивным директором. Мы не стали афишировать сложившуюся ситуацию, потому что повторное предупреждение плохо скажется как на тебе, так и на запланированных матчах.
Но почему вы назначаете мне испытательный срок?
Ты что, и правда не в курсе? Твоим табелем можно только подтереться. Так же было и в прошлом году.
Что ж, в этом не было ничего удивительного. Занятия начались три недели назад, а я потратил на выполнение заданий от силы двадцать минут своего времени. Это был мой последний год в Бойде. Я не собирался выпускаться, так что не слишком беспокоился об оценках.
Для меня колледж представлял собой лишь проходной билет в лигу. По крайней мере, я не боялся потерять еще и стипендию. Потому что сам платил за весь этот цирк.
Я улучшу успеваемость, пообещал я.
Уж постарайся, Миллер указал на свой телефон. Ты провалил два теста по истории. А в следующем месяце нужно сдать курсовую, оценка за которую составит треть твоего балла. Надеюсь, ты приложишь максимум усилий при ее написании, чтобы уж точно не завалить предмет.
Так и сделаю.
Максимум усилий, чтобы найти кого‐то, кто напишет эту курсовую за меня. На занятиях по истории можно было умереть от скуки.
Раз уж мы говорим о плохом поведении, я слышал, что ты вытворял на той маленькой вечеринке в честь окончания учебного года.
Что именно он слышал? Он точно подразумевал сразу несколько вещей. А ведь кое‐что даже не было законным. Задавать уточняющие вопросы не казалось мне хорошей идеей. Иначе Миллер продолжил бы в этом копаться.
Уверен, какие бы слухи до вас ни дошли, они были слегка преувеличены.
Он бросил такой обжигающий взгляд, что по коже побежали мурашки.
Мне сказали, что существуют фотографии с того вечера. Лучше бы тебе надеяться, что это не так.
Черт. Возможно, стоило конфисковать телефоны на входе. Нет улик нет преступления.
У меня уши повсюду, Картер. Если где‐то что‐то происходит, будь уверен, я уже в курсе.
Забавно, как он пытался меня запугать. Но будь это правдой, меня вышвырнули бы из команды еще на первом курсе.
Перестань шляться с девчонками, ввязываться в драки и вести себя как глупый подросток, добавил Миллер.
Я едва не указал, что в двадцать один год уже не был подростком. Но вовремя осознал, что это тренер и старался донести. Так что я просто кивнул. В такие моменты лучше всего было отмалчиваться.
Послушай, сказал тренер уже менее враждебно. Ты прекрасно дополняешь команду. И я ценю твое умение проникнуть в голову противника. Но ты должен приложить больше усилий вне льда, иначе испортишь все, ради чего так усердно работал. Тебе понятно?
Да, пробурчал я. Понятно.
Ты не сможешь впечатлить агентов, сидя на скамейке запасных, Картер. Лучше соберись, или мне придется тебя отстранить. Можешь идти.
Да, сэр. Я встал, перекинул спортивную сумку через плечо и направился к двери. У меня все еще оставалось немного времени, чтобы поспать.
Эй, Картер?
Да, тренер? я обернулся, чтобы посмотреть на него.
Он слишком резко выдернул ручку из держателя.
Считай, что это твое первое и последнее предупреждение.
Глава 8
Признавайся, ты и сама об этом думала
Бейли
Я не посмела рассказать Амелии и Джиллиан, где провела субботнюю ночь. Когда в воскресенье утром я вернулась домой, они предположили, что я осталась у Зары и Ноэль, а я просто не стала их разубеждать. К тому же, Зара и Ноэль, по доброте душевной, согласились меня прикрыть.
И между мной и Чейзом ничего не было. Так зачем ворошить прошлое?
Обстановка в нашем доме и без того была напряженной. Амелия и Джиллиан будто бы не знали, как вести себя со мной теперь, когда я больше не была девушкой Люка. Раньше я не осознавала, что большинство моих «друзей» воспринимали меня только таким образом.
Из соседки и подруги я внезапно превратилась в незнакомку. Я как будто бы тяжело заболела, а они держались на расстоянии, чтобы не заразиться вирусом расставания.
Возможно, мне стоило поселиться в офисе нашей газеты «Будни Каллингвуда».