Для неё специально натопили баню. Прекрасная возможность смыть с себя всю грязь за то время, что она провела в пути, но зная, что всё ради князя, она не желала подчиняться. О строптивой невесте успели прослышать все в округе княжеского дома. Женщины, которым пришлось прислуживать ей против воли, не находили мер по укрощению. С боем сняли старую одежду, сменили её на банное полотенце, с горем пополам скрывая тонкую девичью фигуру под грубой тканью, да щедро окатили водой, чтобы сбить пыл с разгоряченной и рвущейся в бой лисы. Кайра смотрела на них как на врагов и не желала ни одну из женщин подпускать к себе. Позволить им привести себя в подобающий вид значит, согласиться лечь под росомаху.
Нет. Никогда. Ни за что! рычала она, скалясь на каждого, кто подходил слишком близко. Оружием в её руках стали банные принадлежности. Летели деревянные вёдра и тазы, разлетались веники, усеивая листьями пол и намокшее тело.
Вид у невесты князя был самый непривлекательный. Содранная кожа на руках от кисти до локтя воспоминание о доме и первой борьбе за свободу. Синяк вокруг запястья от неудачной попытки свершить свою месть. До кучи курчавые волосы сбились, намокли и спутанными прядями спали на влажный лоб и тело. Янтарные глаза хищно смотрели на всех и ненавидели загодя каждого. И до коликов в животе угрожающе выглядел ковш в её руке.
Северные росомахи за короткое знакомство с лисьей княжной успели взвыть и возненавидеть её во всех её проявлениях. Но не стоял бы на капище тотем Росомахи, если бы они так просто сдались и оставили лисичку в покое. Переглянувшись, злые бабы взяли баню осадой, содрали девчонку с полки, отобрали черпак, скрутили и навешали ей воспитательных оплеух. Словно в отмщение за устроенный погром, росомахи растянули лису вдоль лавки и без капли нежностей тёрли её жестким мочалом так, будто всерьёз намеревались шкуру спустить. Играть против них грубой силой и бешенством вот уж нашла коса на камень. Бурошкурым этого добра хватало на многие поколения вперёд, так что лисичку выкупали, перемазали душистыми травяными маслами, одели в чистую сорочку и усадили на лавку в предбаннике разбирать длинные кудри, спутанные комом после короткой драки. Вычёсывая рыжие колтуны деревянными гребнями, рабыни без стеснения чесали языками, обсуждая княжну так, будто её здесь не было. Ещё бы! Приволок из тёплых лесов себе игрушку, мало того дикую, так ещё и тощую, как осинка, ну как она такая здоровое дитё выносит? Мало, что ли, среди родного племени красавиц, сильных да крепких, чтобы стать любимой женой, матерью его детёнышей, поддержкой и опорой?
И то ли лиса подустала бегать по углам бани, то ли тяжела была рука, раз за разом отвешивающая воспитательных оплеух под затылок, но бабы своего добились: девчонка сидела тихо, слушая разговоры женщин чужого рода, а те и рады были её не замечать. Каждая вслух позавидовала участи лисички, помечтав оказаться на её месте, а кто-то шёпотом посомневался она чужая, а значит, не такая уж и невинная откуда им знать, какие у этих необузданных дикарей нравы? На сплетницу тут же шикнули, но между собой покосились действительно, молва о лисах шла как о мудрых и хитрых зверях, а эта была явно подпорченная ни мудрости, ни хитрости, одна дурь в голове.
За окном уже слышался глухой барабанный бой, разжигали душистые костры капище Росомахи оживало. Наступали сумерки близилось время свадебного обряда.
Пей, сунули княжне в руки дымящуюся чашу, пахнущую сладкими травами. Пей, не отравим, убеждала её женщина-росомаха, старшая среди соплеменниц. Выпей, дурочка, не вороти нос. По первой каждой боязно и тяжко, тебе же легче станет князя ублажить. Пей.
Лучше бы яду в кружку плеснули! Так бы и терпеть дух росомах не пришлось. Всё время, что Кайра молча слушала разговоры рабынь, она утешала себя мыслью, что силы ей ещё понадобятся. Как ни противно это говорить, но именно на ту самую злополучную ночь, чтобы князю скучать не пришлось, пока она показывает клыки да когти, щедро одаривая новоиспечённого супруга за всё хорошее и плохое тоже.
Лисица отпрянула, не желая пробовать неизвестную дрянь на вкус, да и вдыхать её запах тоже. Неизвестно, что ей там подмешать успели.
Пей, говорю! настаивала женщина, но получила лишь недовольно сморщенный нос и отвёрнутую морду, словно подсунули лисе не отвар травяной, а ведро с помоями. Тебе тут не Лисбор! Никто с тобой цацкаться не будет! И в подтверждение слов она грубо взяла девчонку за подбородок, а жидкость насильно залила в рот, вынуждая выпить.
Откашливаясь, Кайра и слова вымолвить не успела. Одарила женщину взглядом, полным злобы и ненависти, а в ответ небрежное и грубое, но по-матерински заботливое:
Потом, дурёха, спасибо скажешь.
В голове зарождались самые худшие предположения по поводу росомашьей помощи, но молодая лисица и представить не могла, насколько помогли и ей, и князю добродушные женщины. О ком они больше беспокоились, было неизвестно, но стоило Кайре встать с лавки, как мир вокруг пару раз крутанулся, а из тела ушла вся сила.
Опоили, лишили сознания. Что было дальше княжна не помнила, будто в омут провалилась и там пребывала. Сколько времени прошло неизвестно. Всё казалось сном, который она забыла, и пробуждение нагнало её странной реальностью.
* * *
Сэт велел дать княжне отвар, зная, что в ином случае эта бестия попросту сорвёт церемонию. Он видел, что росомахи не принимают её, для них она чужая. Словно получить вместо обещанных рубинов плохо огранённые стекляшки, а для росомах не было ничего хуже, чем обманутые ожидания. Глупая лисичка даже не пыталась понравиться его народу, а бесконечно прятать её в дальнем углу он не мог. Лисий юный князь гораздо быстрее снискал народную любовь лисёнок бегал по снегу в мехах, окружённый няньками и дядьками, быстро подружился с местной сворой детворы и вместе с ними гонял кур, размахивал деревянным мечом и путался под ногами старших. Если бы так просто было с его сестрой.
Одно радовало свадебный обряд Кайра простояла истуканом, прикрытая длинным полупрозрачным покрывалом, послушно глотнула горячего вина и рука об руку с князем обошла росомаший тотем. Они вошли под крышу их дома как муж и жена и разошлись в передней её под белы рученьки увели переодеть, а он ушёл помолиться Росомахе и попросить благословения. Жажда крови отступила, доброе имя было ею омыто, обида отомщена ему не хотелось больше причинять боль лисичке. Дикая девчонка никак не желала смириться с собственной участью, и чем дольше она сопротивлялась, тем больше Сэт понимал как бы не пришлось овладеть женой против воли. И если уж этого не избежать, то пусть ей помогут Звери и травы. Потом спасибо скажет если догадается.
Супружескую спальню наполнил сладковато-терпкий запах трав, дерева и костра. Посреди огромного ложа, застланного звериными шкурами, сидела его жена, глядя перед собой в одну точку так же, как и во время обряда. Дурман ещё не отошёл, и на том спасибо Сбросив с плеч тяжёлую меховую накидку, Сэт стащил через голову верхнюю одежду и лязгнул пряжкой ремня, собираясь снять ножны с мечом.
Он услышал тихое мычание за спиной девчонка приходила в себя.
Желтоватый свет затопил комнату. Пламя от камина плясало причудливыми бликами на стенах и мебели, то приобретая в сознании Кайры форму зверей, то вновь что-то бестелесное, как дымная завеса. Узор то исчезал, то появлялся. Закрывая и открывая глаза, она постепенно приходила в себя; мир приобретал очертания, а к ней возвращалось осознание. Кайра обнаружила себя в незнакомой комнате чужого дома, обставленного в грубой манере не чета её покоям в лисьем княжестве, уютному логову, пропитанному солнцем и запахом осенней листвы. Следом пришло понимание, что она лежит на постели в окружении тёплых мехов. Дыхание глубокое, редкое; слышалось, как оно вырывается сквозь чуть приоткрытые губы. Жарко и воздуха не хватает.