Поэтому, самые талантливые представители поколения Эльчина Гусейнбейли, включая его самого, не из разряда тех, кто пренебрежительно отвергает предшествующую литературу. Не заблуждается объективная критика, расценивая их как преемников шести-семи-десятников. Но у арабов есть мудрое изречение: Люди больше похожи на свою эпоху, чем на своих родителей.
Кстати, о драматургии, несколько слов о сценических произведениях Эльчина Гусейнбейли Я читал некоторые его пьесы, иные видел на сцене. «Императора» и читал, и смотрел в театральном воплощении.
И здесь Гусейнбейли смог сотворить синтез реализма и метафоричности; представление отдельных людей, индивидов звучит как притча, выражающая само Время. Некий домовладелец сперва превращается чуть ли не в бомжа, затем, в результате фантасмагорического превращения получает выдуманный им самим статус Императора.
Эта императорская блажь, сперва кажущаяся «сдвигом по фазе» опять же реализуется в метафорическом смысле, и новый-бывший хозяин дома либо утихомиривает старых жильцов, либо же выбрасывает на улицу, обрекая на участь отверженных.
Как я говорил, Эльчин Гусейнбейли работает на трех важных поприщах литературы в прозе, драматургии и публицистике. Я внимательно прочел и сборник его эссе, статей и полемических работ Господин XXI век». В литературной среде в наши дни немало тех, кто живет по принципу «не тронь меня не трону тебя», кипятятся и огрызаются, только когда наступят на их любимую мозоль.
Эльчин Гусейнбейли находится не на первопутке, а на рубеже зрелости. Верю, что к написанным им ценным произведениям прибавятся новые, еще более значимые в разных жанрах.
ANAR, Народный писатель
29 апреля 2007 г
Эльчина гусейнбейли вносит новые краски в нашу многовековую литературу
За много лет старался не давать публичных оценок нашим писателям и поэтам. Нельзя быть секретарем Союза и раздавать подобные оценки. Критика может уничтожить, а ненужная патока заставить бездарность поверить в свое предназначение. Может поэтому Секретарям Союза запрещено давать рекомендации для приема новых членов, чтобы не оказывать невольного давления на приемную комиссию.
Однако за последние годы в азербайджанскую литературу пришло новое поколение, которое уже успело заявить о себе. После очевидного провала начала девностых, которые произошел по всем бывшим советским республиками нашей стране появилась новая плеяда поэтов и писателей. И один из самых своебразных и талантливых Эльчин Гусейнбейли. Он еще успел «зацепить» советское прошлое, закончив Московский Государственный Университет, но его становление пришлось на годы независимости. Уже первые его рассказы заставили поверить в его незаурядный талант. Я бы сравнил его «Письма серого осла» с рассказом Натика Расулзаде об ослике, который я считаю шедевром нашей литературы. У Эльчина есть фраза «Сколько не кричал я, никто на зов не отозвался». Разве это касается только ослов? И рассказ завершается пожеланием, чтобы другой осел хотя бы крикнул в ответ.
Затем было «Солнце бьет в глаза». История о том, как человек проходит в район, оккупированный нашими соседями, чтобы умереть на родовом кладбище. Сама история, заставляющая в который раз, подумать о бессмысленности любой войны. И его роман «Человек-рыба», в котором есть потрясающие строчки, наверно известные любому мужчине «Каждую ночь я ловил свою жену, а под утро выпускал ее». Убежден: что есть женщины, которые могут высказаться еще сильнее. Некоторые его строки напоминают философию суфистов «Тот, кто лишен грусти, лишен памяти. А без памяти человек, как цветок без запаха». По-существу любая талантливая проза это познание сути божества, как и главный постулат суфизма. Но преломляемый через исламский аскетизм. Может наиболее ценно и то, что свои произведения Эльчин создает на азербайджанском языке, внося новые краски в нашу многовековую литературу. Его роман «Дон-Жуан» критики считают «историко-синтетическим» явлением в нашей прозе. А его рассказ «Ягненок с красной ленточкой» незамысловатая история об обрезании мальчика и ритуальном жертвоприношении ягненка, отсылает нас к эпическим произведениям Нагиба Махфуза «Дом, не там где вы родились. А там, где прекратились ваши попытки к бегству» считает великий египетский прозаик. Любая качественная проза всегда интернациональна, так как повествует о вневременных и интернациональных проблемах жизни, любви, ревности, смерти, человеческих отношений и попыток обретения счастья. Но сама проза должна опираться на национальные корни, иначе она просто будет вторична и никому не интересна. В прозе Эльчина еще чувствуется некоторая публицистичность, но это очевидно связано со временем в котором он творит. По восточным меркам он еще достаточно молод. И мы можем надеяться, что он создаст еще немало произведений, которые станут заметным явлением нашей литературы.
Чингиз Абдуллаев, Народный писатель
Август, 2018
Игра в
На самом деле как будто если не использовать словосочетание «на самом деле», все пойдет наперекосяк это всего лишь игра. Не игра слов, и не игра в слова. Это игра в любовь
В вагоне метро вглядываюсь я в женские лица. Исследую, оцениваю, всевозможные характеры, тратя тем самым, полчаса не лучшим, но весьма приятным образом. Я остро ощущаю, как с каждой новой станцией время уходит в никуда, но не жалею. Потому, что именно в эти полчаса улетаю куда-то далеко, забрав с собой одну, а если повезет, несколько представительниц слабого пола, уже придумав для них слова обольщения, слова близости, придумывая все новые и новые в случае неудачи. И это замечательная, скажу я вам, привычка, или, если хотите, кайф.
Признаюсь сразу люблю женские губы, и они должны быть непременно пухлыми как у Сезен Аксу. Также хотелось бы отметить, что в дальнейших своих сравнениях ни разу не упомяну о Наших (как никак дело то о чести и достоинстве, да и под нынче модный суд не очень хочется).
Вот, например той, что с тонкими губами и узким носом я ничего не сказал бы, если даже имел бы возможность. К тому же у нее маленькая грудь, как у Джуди Фостер. Мелкогрудые женщины бывают неверными, злыми и эгоистичными. Конечно же, это не относится ко всем представительницам прекрасной половины. Как и везде, здесь есть исключения, особенно среди моих читательниц! Я получал неописуемое удовольствие от слов, которые с особой тщательностью отбирал, заучивал наизусть, повторял, но ни разу не произнес вслух (заметьте ни разу). Я сознательно извожу читателей (читательниц), ибо они пытаются найти хоть какой-то смысл в прочитанном А никакого смысла-то и нет. Может быть, это игра в слова или игра слов, а любовь вне игры. Бог его знает.
А эта с голубыми глазами, похожая на Туркен Шорай, давно пытается меня заарканить. Какие глаза! Светлые, чистые! Как говорят поэты: необъятные, словно небо, глубокие, как океан и так далее. В общем, ее взяла, я очарован. Теперь я понял, что мужчины змеи. Их легко околдовать с помощью женских глаз. Но не тут-то было.
Мой взгляд оторвался-таки от двух больших озер глаз незнакомки и ловко переместился на пышную грудь. Тут мне вспомнилась Памелла Андерсон (и несколько наших красавиц). На меня стали наезжать мысли, порочащие мусульманского мужчину. От пышногрудых всегда веет добротой и щедростью, и я признаю, что испытываю в этом острую необходимость, равно как и все мужчины. Необычайно обрадованный такой удаче, я быстренько проштудировал в голове давно подготовленную речь.