И как так вышло, что адские мерзлые степи злости, печали, опустошения и бессилия, занимают большую часть его жизни? Райские сады со спелыми наливными фруктами, по сравнению с ними, кажутся лишь островком. Манящим, но затаившимся среди черной пустоты.
Он всегда знал, что хорошо, а что плохо, где правда, а где ложь, и делил, делил свой и чужой мир на части, ровно на двое. На свет и на тьму. Со всеми и с собой он был слишком честен и прямолинеен, и именно из-за этой честности и правдивости перед собой, он твердо знал, что свет не его сторона. Он был демоном, живущим среди людей, наблюдающим за их тупостью и невежеством. Глупые люди, мерзкое стадо, алчно пускающее слюни на обещания сомнительных удовольствий. Их мысли, их мечты, примитивные и жалкие, достойные лишь презрения.
Само существование среди серой массы животных тел казалось ему невыносимым. Он тот, кто знает истину, тот, кто видит больше и дальше других, тот, кто способен вынести груз горькой правды. Жаль только, что у него не хватит сил, чтобы очистить этот мир от скверны. Лучше вообще не касаться этого жалкого мира.
Он помнит, как когда-то давно, в детстве, их посадили рядом с живым уголком, чтобы сделать общее фото. Где они тогда были? Зачем нужно было это фото? Эти вопросы не так важны, как важен он сам в тот момент. Его руки, заведенные за спину, тянутся сквозь деревянную ограду, хорек лижет его пальцы и трется. Он хватает зверька и начинает душить, все сильнее сжимая шею, улыбаясь в объектив фотоаппарата. Просто потому, что может, просто потому, что не жаль, просто потому, что уже тогда знал, что он тьма.
Он не наслаждался этим и не утопал в печали. Абсолютно спокойный, с улыбкой на лице, осознавая, кто он такой. Задушить тогда не удалось. Может быть потому, что у него еще не было достаточно сил, чтобы сделать это, а может быть потому, что сфотографировали их слишком быстро. Он просто встал и пошел дальше, не думая ни о чем. Он знал, что он сильный и знал, что уже тогда ему не нужен был никто.
Сильный. Всю свою жизнь он был сильным. Нет, не физически, это ему было не нужно. Простое тело, что оно может по сравнению с духом, который живет в нем? Высокий, худой, с тонкими чертами лица, длинными пальцами, глубокими карими глазами, которыми он пристально рассматривал этот недостойный мир. Когда-то он хотел отрастить волосы, просто из любопытства и желания оторваться от клише короткой стрижки, но передумал. Его практически угольные пряди так и остались не длиннее пары сантиметров в челке.
Его сила исходила изнутри и не нуждалась в физическом проявлении. Он с равнодушным взглядом смотрел на разбитые колени и просто шел дальше. Он спал под открытым небом в мороз просто потому, что хотел этого. Он бежал утром каждый день, наплевав на ливень, на снег, на прилипающую одежду. Всю свою жизнь он придерживался личной философии и личных взглядов, ниоткуда ни вырванных, рожденных в его собственной голове.
Его родители не встревали в эту философию, и не стремились научить жизни. Чем бы он ни занимался, что бы ни делал, все воспринималось как само собой разумеющееся, как решения конкретного человека. Единственное условие, которое было поставлено перед ним это закончить школу с медалью. Оставшимся от учебы временем он мог распоряжаться так, как хотел, и никто не говорил ни слова.
И он приносил только отлично, и однажды принес медаль. Он знал, что есть люди, которым хорошие оценки даются с легкостью парящего пера, но он был не из таких. Все, что он делал, давалось с трудом и скрипом зубов, вызубренное до автоматизма, но через какое-то время напрочь забытое. Но он знал, что сильный, и сделает это потому, что может. Даже спустя много лет после школы он иногда просыпался от кошмаров, наполненных партами, учениками, учителями и заданиями. Но не смотря на эти кошмары, он все еще мог шутить, что ничего не знает потому, что медалист.
Выдержав все школьные годы в невыносимой для себя планке, и поступив в престижный университет, он впервые в жизни сломался. Эти парты, аудитории, люди, сколько еще ему предстоит терпеть, и притворяться, что все это важно для него? Сколько еще придется вынести ради того, чтобы жить в этом стаде, и зачем все это? Бессмысленно, а сил продолжать уже почти не осталось. Он пытался быть таким, как все, но так и не смог это сделать. Он пытался ничего не чувствовать, но проиграл. Он чувствовал себя выжатым, потерянным, и совершенно обессиленным. И впервые в жизни пошел против родителей и взял академ.
Все, чего они хотели, все, к чему он так стремился, рассыпалось в прах и пепел, не ставив надежды на лучшее будущее. Его с детства готовили стать врачом, а теперь эти мечты уходили, растворяясь в дымке реальности. Он не мог. Одинаковые шапочки, сливающаяся толпа, где каждый не имеет право голоса, серость, усталость, накопленная за все годы, загоняемая подальше. Все это он больше не мог выносить и мириться с этим тоже больше не мог. Нет, лучше умереть, чем пытаться доказывать этому миру, что ты достоин в нем существовать. Вся жизнь, что ждала его, была не собственная, нелепая, ненужная.
Люди и так дохнут как мухи, так смысл и ему класть себя на алтарь, пытаясь спасти чьи-то жизни, когда он так отчаянно желал обратного? Нет, он больше не мог медленно умирать за чье-то эфемерное счастье. Он впервые в жизни наконец-то сбежал от реальности, пытаясь собрать себя по тем крохам, что остались. Кто он? Зачем он живет? Чего он хочет? Ему хотелось думать о таком, но даже думать сил не было. Мир, горький отвратный мир, не отставил даже желания встать с кровати.
Часы, дни, недели, проведенные в метаниях себя прошлого и настоящего, слились в одну общую массу. Тягостную и невыносимую. Этот мир недостоин существования.
Родители уговорили его продолжить обучение хотя бы где-нибудь. Их слова звучали убедительно, словно мольба и борьба за пока несуществующее будущее. Он только подумал, почему бы и нет. Ведь если не так, то все равно не знает, как и куда. Подумал, и выбрал психологию. Этот выбор был проще всего, стоило только перевестись на другое направление. Он никогда не думал, что станет тем самым человеком, который выслушивает скверные истории и душевные переживания. Но если нужно где-то доучиться, то почему бы ни там. Доучиться и забыть, похоронить. И возможно, за это время, найти куда себя деть.
И вот, он снова сидит за партой, отчужденный, с яростной прямотой плюющий в лицо всем подобострастным подхалимам. Никому не нужный и ни в ком не нуждающийся. Как так вышло, что эта девушка, эта незнакомка, что начала с ним здороваться, теперь так много значит? С чего все началось? Как это было давно Рай для демона появился, и снова стал далеким.
В тот самый день, по обыкновению тянущийся как вечность, он сидел на очередной паре. Последняя пара и можно идти домой. У него были мысли прямо посередине встать, молча выйти и больше здесь никогда не появляться, но это были шальные мысли. Вряд ли он воплотит их в жизнь. Хотя бы потому, что ответственность этого сделать не давала. Как и обещание, данное себе, не давало сделать этого тоже.
Рядом с ним сидела она. Почему-то сегодня энергичнее и улыбчивее, чем обычно. Совсем немного, но он все же улавливал разницу, тонкие черты и грани, малейшие колебания настроения. Зачем он все это подмечал, тоже оставалось загадкой. Просто потому, что может, просто потому, что видит. Она улыбалась, иногда отвлекалась, отправляя кому-то смс, а от того, ее конспект выглядел обрывками фраз. Впрочем, это было обычное состояние записей. Удивительно как она потом по ним могла все понять и подготовиться к ответам.
И все бы было как всегда, но Возможно, у преподавателя как раз сегодня было настроение не очень, а может быть, кто-то среди звезд выдернул нужную гадальную карту, и сотворил этот момент. Момент, который стал началом ада в раю.