Кто-нибудь объяснит, что происходит?..
«Ну вот, скакнула неудобная мысль, только сейчас этого мне не хватало!»
Несложно было догадаться, что крейсер к чему-то готовят. Двойной б/к просто так не загружают. Опять же высоколобый муж с ящиками аппаратуры, в придачу с контейнером зловещей маркировки спецзаряды. Разумеется, вопросы у экипажа, особенно у старпома и замполита, являющихся прямыми заместителями командира корабля, зрели и напрашивались. Все они спотыкались о грифы секретных директив Генштаба, полностью ограничивающих допуск.
Согласно инструкции руководящего Центра, довести до старшего офицерского состава «куда их Родина послала», до́лжно было уже по факту успешного перехода.
«Вот именно что перехода успешного! А судя по виду за пределами корабля что-то пошло явно не так. И что говорить сейчас людям, когда сам пока ничего не понимаешь?»
Радиация в норме, уже по второму разу известил дежурный офицер.
«Очень так, буднично, для слова радиация, с учётом ещё и странного окружающего пейзажа», заметил по ходу Скопин.
Однако сам о последствиях ядерного взрыва не особо-то волнуясь. Сейчас его занимал эфир.
«Услышим ли на радиоволнах двадцать первый век?!»
Радист гонял аппаратуру по диапазонам, растерянно сообщая о полном отсутствии каких-либо сигналов, уже греша на выход из строя приёмных контуров. Даже «белого шума» как такового не было. Даже отголосков статики
Вы понимаете, горячо зашептал на ухо учёный, это же своеобразный тамбур межвременья! Пока мы здесь, а я полагаю, это ненадолго, необходимо включить мои приборы в активное сканирование для замеров характеристик! Это место требует особого и отдельного изучения.
«Чёрта с два», ответить не потрудился. Только отрицательно мотнул головой.
В рубке от людского присутствия тесновато, гудела вентиляция, гоняя неумолимо остывающий воздух. Но дышалось по-странному спёрто.
Жестом дав понять вахтенному матросу тот споро разблокировал задрайки, командир двинул к двери, распахнул, выйдя
Вперился, дёргая спичечный коробок, нашаривая сигаретную пачку машинально, по привычке. Так и не закурив
«Да тут до мата, етижи-пассатижи рукой подать!»
Атмосфера снаружи показалась вообще какой-то безвкусной. Не освежающей, невзирая на холодок, а будто вытягивающей из тебя жизненное тепло. Визуально видимость простиралась всего мили на две и те самые блеклые маслянистые волны.
От всего этого становилось жутковато, вызывая в памяти что-то ассоциативное. Что-то похожее вертелось в голове.
Здесь и сейчас (если этому «здесь и сейчас» подходили такие понятия), ступив на территорию, запредельную для человеческого понимания, рассудок бессознательно искал спасительное объяснение неведомому. Даже из области фантастики. Лишь бы обрести хоть какие-то точки опоры и избежать паники.
«Ага вот! Вспомнил: будто бы мёртвый мир Лангольеров[11]. Однако, как там Док сказал тамбур? Буфер? Подозреваю, что всё наверняка прихотливей и сложней, и мы проникли в некие пространственные координаты, выходящие за измерения, доступные человеческой науке».
Последняя прозвучавшая мысленно формулировка вызвала ироническую улыбку.
«Начитался в детстве фантастики. Прихоть разума, несвойственная вояке-служаке с одной извилиной от фуражки. Да и непозволительная, когда ты прежде всего командир боевого корабля и у тебя под началом семьсот с лишком душ. М-да, без права отвлекаться на вольное воображение».
Распределение полномочий в предстоящей миссии было чётко регламентировано штабом: полковник особого отдела, при всех его регалиях и статусе, по сути, начальник экспедиции.
«Наверное, в Кремле не нашли никого поважней, подумалось с ехидцей, не нашлось шишки поважней или при бо́льших погонах. Хотя что я о нём знаю, в конце концов. Есть вещи, которые нельзя доверить исключительно военным. Дипломаты и политики порой смотрят на дело более гибко, а особист вполне может олицетворять собой разностороннего специалиста. Научную часть двигал понятно кто. И я водитель телеги: в моей ответственности корабль и вся мореходно-походная часть. Так или иначе, с правом на волевые решения в экстремальные, сиречь военно-опасные ситуации».
Последующая мысленная гримаса возникла импульсивно: «Мы пушечное мясо на острие науки, государственных доктрин и политических интересов. Всё в куче».
За спиной затопало, пыхтя кто-то торопился.
Товарищ командир, там!..
Сунулся назад в рубку и, уже переступая комингс, почувствовал загулявшую под ногами качкой палубу. И ещё затылком, боковым зрением!.. оглянулся
Накатило на миг (миги!) отдалив перспективу, за что цеплялся глаз точно бинокль перевернуть, и колыхнув кровяным прибоем в голову, вернуло обратно, неповторимой оптической иллюзией.
Серые краски сменились на серые. Но это был уже другой оттенок. Живой. Появились запахи, хлынув в ноздри морским солёным, йодистым. Стылым.
Тело наконец взбунтовалось на резкое климатическое изменение только теперь ощутил, как кожа в безрукавке форменной «тропички» пошла мурашками.
Корабль подхватили серьёзные, бьющие в скулу накаты, горизонт раздался в стороны, явив неприветливый, увитый белыми барашками волн океан.
Вот значит как. Мрачная Дева Атлантика, каким-то чутьём, но почему-то убеждённый, что это именно она.
Крейсер шёл, едва выдерживая пять узлов, соблюдая полное радиомолчание, РЛС в режиме пассивной локации всё для мер предосторожности, в целях по возможности не «светить» себя где бы они ни объявились.
Единственное, что было в работе, это ГАС[12] тоже на предмет безопасности на случай под-водных сюрпризов. Например, рифов или отмелей.
В каких во́дах в море или в океане окажется киль корабля, оставалось только гадать (немного говорливая уверенность товарища учёного не внушала уверенности, скорей давала пищу для сомнений), но желательно, чтобы подальше от чужих и недружественных берегов.
Услышал:
Товарищ командир, думаю, вам будет любопытно послушать радио! Не понимаю, ерунда какая-то
«А вот теперь момент истины!»
Корабль обрёл опору. В настоящем. Он нет. Уверенности, тем более спокойствия, и до того не было, теперь и подавно. Прошли ли тут те три года, что прошли там в СССР? Или потоки времени рассогласованы? Или вовсе разнонаправлены, почему бы нет? То, что синхронизации по датам от Рождества Христова нет и в помине, так это уже было понятно по переходу «Петра», когда их из поздней осени в весну. И по годам никакой математической закономерности.
«Надо было всё же проинструктировать радиста более предметно. Лучше уж какое-никакое плохонькое объяснение, чем никакое вовсе. Чтобы сразу имел представление, с чем предстоит встретиться. Ну да ничего. Сейчас разберёмся».
Экивоки неизбежности
Скрепя сердце, сердцем скрипя оно чуяло «сердцем чую», стуча в груди
Быстрые решения
Док! Мы можем обратно?! первая реакция на услышанное в наушниках.
В наушниках: всё новостное поле радиоэфира акцентировалось на одной теме войне!
Пойманный на устойчивой волне диктор национального канала США бравадной скороговоркой (трудно поддающейся быстрому переводу) разглагольствовал об успехах американских ВМС против Японии на Тихом океане и ничего конкретного боевые действия за атоллы и какие-то острова Филиппинского архипелага с малоговорящими (кто не в теме) названиями.
Поиск дальше по шкале приёмника шипением и прорывами морзянки остановился на другом англоязычном, где, наконец, как само собой разумеющееся проскользнула так необходимая дата: «сегодня на двадцатые числа октября 1944 года войска под командованием фельдмаршала Монтгомери ведут упорные бои общим направлением на запад и центр Германии»