Нам не дано понять замыслы Божьи, внушительно произнес Бенедиктус. Может быть, он дает грешникам время для раскаяния, но возможно, что божье возмездие уже уготовано для них, и удар Господа будет нанесен с самой неожиданной стороны. Упивающиеся своей гордыней, своим ложным могуществом, мнящие, что им все дозволено и ни за что не будет воздаяния, как страшно будут они наказаны и низвергнуты во прах! Никто не уйдет от разящей длани Господа; велико его милосердие, но и ярость его велика.
Воистину так! перекрестилась Екатерина.
Вновь наступила пауза.
Мне приказано оставить Лондон. Ты, конечно, поедешь со мной? спросила Екатерина у монаха.
Нет, королева. Я должен остаться здесь, ответил он, потупив взор.
Здесь? Ты хочешь остаться здесь? Екатерина с подозрением посмотрела на Бенедиктуса. Уж не собираешься ли ты предать папский престол?
Если понадобится, я предам не только папу, но самого Господа Бога во имя их обоих. Если мне прикажут, загадочно сказал монах, понизив голос.
Я не понимаю тебя. Ты говоришь страшные вещи. Предать Бога? Кто может приказать такое? воскликнула Екатерина с возмущением.
Когда случается землетрясение, люди выбегают из своих домов, унося с собой самое ценное. Наша церковь ныне шатается; разве не вправе мы поступить также? глухо произнес монах.
Все равно не понимаю, раздраженно сказала Екатерина. Зачем тебе здесь оставаться? Кто тебе приказал? И почему ты должен предать Бога и папу?
Прости меня, великая королева, но даже тебе я не могу открыть больше того, что уже открыл. Могу добавить только одно: я остаюсь для благого дела, Бенедектус поднял глаза на Екатерину, и ей показалось, что взгляд его высокомерен. Она хотела еще что-то сказать, но тут в комнату вбежала фрейлина Сью.
Как ты смеешь входить ко мне, не спросив разрешения! прикрикнула на нее Екатерина.
О, простите, мадам, я не догадалась постучаться, а у дверей в ваши покои никого не было, и поэтому я не знала, что вы заняты! выпалила скороговоркой Сью, приседая в глубоком поклоне.
Никого не было? повторила Екатерина: Я еще не уехала, а все уже покинули меня А тебе что нужно от бывшей королевы? прибавила она, обращаясь к Сью.
О, ваше величество, для меня вы как были королевой, так и останетесь ею! горячо сказала Сью, и на ее ясных голубых глазах показались слезы. Никогда я не забуду вашего доброго ко мне расположения, и всего, что вы для меня сделали!
Ладно, смягчилась Екатерина и даже потрепала Сью по щеке. Говори, милочка, с чем ты пришла?
Мадам, позвольте мне ненадолго взять вашу личную печать. Помните, я вам говорила о своей несчастной родственнице Мэгги, и вы великодушно согласились ей помочь.
Да, припоминаю. Я, кажется, обещала оказать ей протекцию. Но что я могу теперь сделать?.. И объясни, ради Бога, зачем тебе понадобилась моя печать? Сегодня все загадывают мне загадки! сказала Екатерина, опять начиная раздражаться.
Ах, Мэгги так пострадала из-за своей несчастной любви! Сью заплакала. Бедняжку полюбил один очень знатный господин; он оказывал ей явные знаки внимания, дарил дорогие подарки, и вроде бы собирался на ней жениться, но внезапно с ним что-то произошло. Он как бы повредился в уме: стал странно себя вести, непонятно разговаривать, а к Мэгги совсем охладел и был груб с нею. Особенной ненавистью он воспылал отчего-то к ее родственникам. Представляете, какой ужас, ее отца он в припадке безумия заколол ножом, а брата убил в драке после чего и сам вскоре испустил дух! Бедная Мэгги от горя тоже едва не сошла с ума, забыла свой христианский долг и хотела утопиться в пруду. К счастью, ее вовремя вытащили.
Очень трогательная история, Екатерина вытерла платком уголки глаз. Хотя в любом случае, твоей родственнице не следовало пытаться покончить с собой. Это великий грех! она взглянула на монаха, и тот молча кивнул в знак согласия. Но я не понимаю, чем моя печать может помочь бедной Мэгги?
Ваше величество, наверно, забыли, что с вашего позволения я договорилась о том, чтобы бедная Мэгги пожила пока в монастыре Жен Мироносиц, которому вы оказываете покровительство. Сегодня туда отправляется обоз с вашими дарами и провизией
К сожалению, последний обоз, вздохнула королева. Как-то сестры будут обходиться без моей помощи? И уцелеет ли монастырь в пору лютых гонений на святые обители?..
Я попросила, чтобы обоз сделал по пути небольшой крюк и забрал Мэгги и ее вещи. Удобный случай, не правда ли, мадам? Ведь несчастная девушка осталась совсем одна после гибели ее родных. Но офицер из сопровождения утверждает, что нельзя без приказа отклониться от маршрута так сказал этот офицер, мадам! Ваша печать нужна как раз для того чтобы скрепить ею изменение маршрута в подорожной грамоте, скороговоркой выпалила Сью.
Так пусть офицер передаст тебе свою подорожную, а я скреплю ее печатью, сказала Екатерина.
Я ему так и хотела, но он не согласился. Не отдам, говорит, подорожную грамоту бывшей королеве, вздохнула Сью.
Все хотят уязвить и унизить меня, Екатерина снова вытерла платком глаза. Нет, вы подумайте, мой обоз, собранный и отправленный на мои деньги, и какой-то офицер из сопровождения ставит мне условия! Вот, возьми мою печать, Сью, и прикажи этому невеже заехать за Мэгги, чтобы отвезти ее в монастырь.
Вы сама доброта, мадам! всхлипнула Сью.
Не надо меня благодарить. Я всего лишь стараюсь следовать заветам Спасителя, смиренно сказала Екатерина; потом не удержалась и со злостью прибавила: В отличие от тех, кто их забыл!
* * *
Выйдя от королевы, Сью пошла, однако, не к хозяйственным постройкам, где ждал обоз, а к галерее, соединяющей дворец с часовней. В этот час дня часовня была закрыта, поэтому Сью, не встретив тут ни одной души, прошла до середины галереи и свернула к калитке, ведущей в дворцовый парк.
Сделав большой полукруг, Сью приблизилась к высокому каменному забору, который отделял ту часть парка, что примыкала к столовой короля. Около этого забора среди густых кустов орешника стоял неприметный дом. Едва фрейлина вступила на аллею, ведущую к нему, как из-за кустов появился джентльмен в неброской серой одежде. Он учтиво поздоровался с девушкой и спросил ее о чем-то. Получив надлежащий ответ, джентльмен раскланялся и исчез в кустах. Когда Сью подошла к крыльцу, перед ней возник другой джентльмен точно в такой же одежде, как и первый. Он сопроводил ее в дом, где с рук на руки сдал третьему джентльмену в сером, а тот отвел ее в угловую комнату, и, попросив присесть и обождать минутку, скрылся.
Девушка осмотрелась. Комната была самого скромного вида: отштукатуренные стены не были закрыты ни гобеленами, ни картинами, ни входившими в моду фламандскими тканями. Через потолок шли деревянные балки, не крашенные, а просто покрытые олифой. Пол был устлан широкими досками, чисто вымытыми, но тоже не крашенными. В свинцовую раму единственного окна были вставлены слюдяные пластины, которым обеспеченные люди давно предпочли итальянское стекло. Под стать комнате была и ее обстановка: простые деревянные полукресла, скамья у стены и стол безо всяких украшений.
Настроение у Сью упало; ей стало неуютно и тоскливо здесь, но в тот же миг дверь открылась, и в комнату вошел мастер Хэнкс в сопровождении третьего джентльмена в сером. Коротко поздоровавшись с девушкой, Хэнкс спросил:
Ну что? Принесли?
Да. Вот она, сказала Сью, отдавая ему печать королевы.
Отлично. С нее сейчас сделают оттиск и возвратят вам, Хэнкс передал печать джентльмену в сером, который сразу же удалился.
Надеюсь, это займет не очень много времени? Обоз скоро должен отправиться, встревожилась Сью.