Смотри на это иначе, посоветовал вполголоса Пончин, заметив его настроение. Дежурство всё равно ещё почти час продлится. Чем дольше мы тут пробудем, тем меньше времени останется на другие вызовы. А там и домой пойдём.
отчего-то Набутылко казалось, что домой они отсюда уже не попадут. Ни сегодня, ни вообще.
Что за чушь, почему это лезет в голову? Моргнув, Набутылко осознал, что его рука сама тянется к рации.
Может, и правда?
Слушай, зашептал он напарнику. Может, вызвать наряд, и пусть разбираются? А с нас спрос какой
Так мы и есть наряд, откликнулся тот. Вот и разбираемся
Пончин почесал третий подбородок.
Хотя знаешь, да, ты прав кивнул он. Если так долго возятся, значит, есть что прятать. Давай, вызывай подкрепление, пускай тут всё перевернут. Как раз план на конец месяца закроем.
План, не план главное, что разбираться со странной вечеринкой и подозрительной охраной на входе будут уже не они. Набутылко уже почти нажал кнопку рации, когда
Господа полицейские, татуированный амбал возник перед ними в секунду, словно из ниоткуда. Когда он успел подкрасться?! Прошу прощения за задержку. Глава готов принять вас; прошу за мной.
Набутылко и Пончин моргнули, переглядываясь.
За большими дверями, к которым они приближались, всё так же звучала музыка и голоса. Прежде, чем войти в неё, татуированный остановился и резко развернулся.
Прошу прощения, пояснял он странным тоном так, будто сам не был до конца уверен в том, что говорил. Вы застали нас в самом разгаре.
Странно всё это.
А почему вы так долго? Пончин попытался сохранять вид грозного служителя закона.
Мы одевались, отозвался верзила.
Что?..
Глава объяснит, отмазался тот. Входите.
Двери вели в большой зал; татуированный распахнул их, Набутылко и Пончин шагнули внутрь
Какого?..
Чт чт кажется, Пончин собирался что-то спросить, но голос отказывался ему повиноваться; и Набутылко отлично его понимал. Что тут у в-вас происхо
Ничего особенного, господа полицейские, бодро и спокойно отозвался молодой парень, стоящий впереди. Обычная частная оргия. Законом не запрещено, знаете ли.
Набутылко обводил взглядом большое помещение, выхватывая то одну, то другую фигуру. Вот молодой парнишка самозабвенно хлещет плетью красную, как спелая черешня, девицу с кляпом во рту; та наклонила лицо, стараясь, чтобы его было поменьше видно, но сложно было это сделать под градом постоянных ударов. Вот троица парней те, напротив, бледные, как смерть в ремнях и портупеях, сидящие друг у друга на коленках, в пикантной позе. Вот другие молодые, старые, мужчины, женщины эти просто раздеты до белья
Пончин нервно сглотнул комок в горле.
* * *
Эй, эй! я махнул рукой, поворачиваясь к пареньку, который безостановочно хлестал стоящую на коленях девицу. Герой-любовник, завязывай. Я, конечно, понимаю, что ты самый крутой на районе, но имей совесть всё-таки перед тобой представители власти! Потом накажешь эту я старался не сильно думать о том, что говорю, дрянную девчонку.
Паренёк аж светился от счастья и удовольствия; впрочем, он мигом послушался, прекратив удары.
И вы, трое голубков, тоже заканчивайте! велел я, разворачиваясь теперь к троице. Давайте, давайте, перерыв.
Трое парней мучительно отдалились друг от друга; со стороны могло показаться, что им сильно не хотелось расставаться друг с другом, но, думаю, на деле их сейчас обуревали совсем другие эмоции.
И вообще, все вон! велел я громким голосом. Одеваемся и идём покурить! У господ полицейских к нам какие-то вопросы, оставьте нас наедине.
Раздетая и вооружённая «инвентарём» массовка спешно хватала одежду и выбегала из кабинета, пока я не передумал и не приказал сделать что-нибудь ещё. Этот праздник они запомнят надолго.
Вот и прекрасно; десять секунд и помещение опустело, никто не маячит перед глазами. Только полицейские и этот грёбаный Кавадзаки со своими подозрительными взглядами.
Он ведь сам не уйдёт, так?
Так в чём, собственно, дело? уточнил я у копов с милой улыбкой, разворачиваясь к ним. Наша музыка была слишком громкой?
Эээ тот, что потолще, почесал в затылке. Эээ
Кажется, он потерял нить разговора.
Простите соседи сказали, что у вас тут были слышны какие-то, эм, крики, несмело подхватил второй.
Ну так у нас ведь здесь оргия, господа, я невозмутимо пожал плечами. Это были не крики, а стоны. Стоны любви.
Полицейские переглянулись; кажется, они не могли поверить в происходящее.
Что такое? я приветливо улыбнулся. Может быть, вы желаете к нам присоединиться?..
Первый машинально опустил взгляд на свой пивной животик; второй испуганно икнул и отступил на пару шагов. Взгляды парочки стали ещё более нервными.
Не стесняйтесь, чувствуйте себя раскованнее, я подмигнул им. Мы же не стесняемся если вы понимаете, о чём я. У нас найдётся для вас пара чёрных кожаных фуражек, если вы любите отыгрывать привычные роли
Нет-нет, спасибо! выпалил второй, краснея до ушей. Мы рады, что всё в порядке, никаких претензий
Желаем вам хорошо провести время, господа! закивал первый, толстый. Только, пожалуйста, стоните потише всего доброго!
Оба копа настойчиво пятились назад, к дверям.
Я вновь поймал взгляд «якудзы». Последнее, чего мне хотелось, это продолжать здесь находится.
Подождите, велел я полицейским.
Те испуганно застыли, словно ожидая самого худшего.
Раз уж вы приехали, любезно улыбнулся я, не могли бы немного помочь с одним важным делом?
Моя рука указала на кресло, в которое мы заблаговременно положили бессознательного Архимага; кажется, они только сейчас заметили, что он тут лежит.
Дедушке в процессе стало плохо, спокойно пояснил я. Может, вы могли бы отвезти нас с ним по нужному адресу?
* * *
Сидя на заднем сидении, я заботливо застегнул пуговицы на груди старика. Машина ехала по дороге медленно и даже как-то неуверенно, что ли.
А один из копов несмело обернулся на меня, собираясь что-то спросить но осёкся на полпути.
Да-да? я глянул на него.
А что простите ваш дедушка, он что тоже участвовал?
Да, и довольно активно, кивнул я. Знаете же, как говорят седина в бороду, бес в ребро.
Полный коп сглотнул.
Сколько ему вообще лет?
Девяносто три, наобум ляпнул я, кинув взгляд на старика. Рядом покачивалась на сидении бутылка шампанского, прихваченная с собой.
На какое-то время парочка заткнулась; затем худой кое-как выдавил из себя:
Надеюсь надеюсь, с ним всё в порядке.
Да-да, всё в полном порядке, подтвердил я. Дедушка просто малость перестарался.
Копы снова переглянулись.
А что там находится, по этому адресу? уточнил полный. Это ведь не больница?
Я ведь еду к единственному доступному месту своему подвалу, доставшемуся от деда. А там
Женское общежитие Академии, пояснил я.
Пауза.
И вашему дедушке нужно именно туда? похоже, копы уже сами боялись услышать ответ на свои вопросы.
Именно туда, подтвердил я. Старые аристократы они такие. Тем более, он вот-вот очнётся и пусть лучше это случится именно там, а не, например, здесь, в машине.
Нервно сглотнув, коп за рулём вдавил педаль газа; второй щёлкнул, врубая мигалки.
Больше вопросов они не задавали.
Глава 4
Глядя на то, с какой скоростью отдаляются от нас с Архимагом мигалки полицейской машины, я засомневался, не перегнул ли палку. Они же теперь неделю не уснут.
А впрочем, плевать. Куда важнее сейчас мои собственные проблемы. А они, несмотря на временную передышку, и не думали заканчиваться.
Да они только начались.
Перехватив одной рукой старика, который повис на мне всем весом, как упившийся алкаш, и держа во второй бутылку шампанского, я перевёл свой взгляд на монументальное здание женского общежития.
Академия не просто какой-то там универ. Академия самое элитное аристократическое заведение столицы. И учатся в нём, соответственно, лучшие из лучших. В этом общежитии живут роскошнейшие девушки страны, и, разумеется, пробраться внутрь и попытать счастья с одной из них стало навязчивой идеей для тысяч спермотоксикозных придурков.