В родстве с Варбургами состояли российские банкиры Гинцбурги, с Ротшильдами олигархи мощного киевского «куста»: Бродские, Блиохи и др. Но если в России, в условиях самодержавной власти, влияние финансистов на правительство осуществлялось только исподволь, то на Западе оно даже не скрывалось, и сама политика направлялась в зависимости от интересов банков, промышленных корпораций. Через подконтрольную им прессу финансовые столпы направляли общественное мнение. Они были тесно связаны и с Социалистическим интернационалом. Банкиры считали выгодным для себя поддерживать левые партии.
Кроме родственных связей, деловые и политические круги различных государств переплетались масонскими. Это тоже считалось полезным. Обеспечивало поддержку, взаимовыручку. Причем масонские связи, как и родственные, были наднациональными, позволяя взаимодействовать структурам в различных государствах. Так возникло явление, которое великий русский философ А.И. Ильин назвал «мировой закулисой».
Масонство глубоко проникло и в Россию. По закону, оно было запрещено. Каждый государственный служащий давал подписку не состоять в масонских и иных тайных организациях. Но ведь в этих организациях высшими признавались собственные ценности, ложь ради них допускалась. В нашей стране подпольно действовали самые разнообразные ветви масонства английское и шотландское (классическое), французское (политическое), розенкрейцеры, иллюминаты, орден «Филалет» и пр.
В числе «рыцарей Филалет» оказались даже представители царствующего дома. Общественные деятели предпочитали политическое масонство Великого Востока. Самый радикальный орден, иллюминатов, оказал сильное влияние на социалистов. Праздник ордена, 1 мая (магическая «Вальпургиева ночь»), отнюдь не случайно стал «днем международной солидарности трудящихся». Исследователи уже отметили, что постулаты иллюминатов отчетливо видны в работах Парвуса и его ученика Троцкого [97, 98]. А германские революционеры во главе с Карлом Либкнехтом и Розой Люксембург (помощницей и любовницей Парвуса) не случайно назвали себя «Союзом Спартака» псевдоним «Спартак» носил основатель ордена Адам Вейсгаупт.
Но эти же тайные организации позволяли теневым режиссерам так или иначе регулировать их членов. Координировать действия совершенно разнородных сил. В России данные особенности проявились в полной мере. В царствование Александра III, твердой рукой поддерживавшего устои самодержавия и православия, затаившиеся оппозиционеры и масоны возлагали все надежды на перемену власти. Подспудно готовились к этому, продвигали подходящие для себя кандидатуры к верхушке государственного руководства. Но Николай II, взойдя на трон, их надежд не оправдал. Он сразу же объявил, что намерен продолжать курс отца.
Что ж, одни расчеты нарушились стали строиться другие. Потому что у государя не было наследника. Императрица Александра Федоровна четырежды приносила ему детей и каждый раз рождались дочери. Тут уже стали закручиваться интриги другого сорта. Ведь со смертью Николая II, естественной или насильственной, его род по мужской линии должен был прерваться. Корона перейдет к кому-то из великих князей. Активизировалась соответствующая тайная работа среди семейства Романовых
Но царя проблема с наследником подтолкнула еще глубже обратиться к Православию. И Александра Федоровна оказалась достойной своего мужа. Она родилась в Германии, в Гессене, хотя воспитывалась в Англии, при дворе своей бабушки королевы Виктории и по происхождению считала себя англичанкой, а не немкой. Она до конца жизни разговаривала по-русски с акцентом, но и акцент был английский. Тем не менее она после перехода в Православие стала настоящей русской царицей, и веру восприняла столь же глубоко и искренне, как ее супруг.
Они истово молились, ездили в паломничества по святым местам. В 19021903 гг. Николай II и государыня лично настояли на канонизации св. преподобного Серафима Саровского, о чем среди церковных иерархов шли уже долгие споры, но вопрос зависал на одном месте. По инициативе Николая Александровича и Александры Федоровны началась подготовка к официальному прославлению еще ряда святых в том числе благоверного царя Ивана Грозного. И молитвы царственной четы были услышаны. 30 июля (12 августа) 1904 г. у них родился наследник, царевич Алексей. Стоит ли считать случайным совпадением, что как раз после этого были в полную силу запущены механизмы революции?
Трагедию «Кровавого воскресенья» царь очень переживал, пытался как-то сгладить последствия. Он поручил собрать делегацию из рабочих разных заводов, 19 января принял ее в Царском Селе. Николай Александрович старался разъяснить им: «Вы дали себя вовлечь в заблуждение и обман изменниками и врагами нашей родины. Стачки и мятежные сборища только возбуждают толпу к таким беспорядкам, которые всегда заставляли и будут заставлять власти прибегать к военной силе, а это неизбежно вызывает и неповинные жертвы. Знаю, что нелегка жизнь рабочего. Многое надо улучшить и упорядочить Но мятежною толпою заявлять Мне о своих нуждах преступно».
На пособия семьям пострадавших государь выделил 50 тыс. руб. Распорядился создать комиссию под председательством сенатора Шидловского, куда вошли бы выборные представители разных заводов: с одной стороны, вскрыть причины случившегося 9 января. С другой, выявить нужды рабочих, возможности улучшить их положение. Однако успокоения это уже не принесло. Даже лучшие намерения государя выворачивались против него. При выборах в комиссию Шидловского на заводах и фабриках революционеры и либеральная оппозиция протолкнули своих делегатов. Под прикрытием комиссии сформировался легальный орган для раздувания недовольства и организации беспорядков.
Николай II пробовал идти навстречу пожеланиям общественности. Издал указ, что всем подданным и организациям предоставляется право сообщать государю свои предположения о реформах, которых они хотели бы. Обещал создать совещательные органы народного представительства. Он писал: «Я вознамерился привлекать достойнейших, доверием народа облеченных, избранных от населения людей к участию в предварительной разработке и обсуждении законодательных предположений». Но готовность императора к сотрудничеству оппозиция восприняла как признание поражения. Либеральное «Освобождение» писало: «Белый флаг символ трусости и слабости Нужно только навалиться всей силой на колеблющееся самодержавие, и оно рухнет»
На Пасху 1905 г. государь издал Манифест о веротерпимости. Упразднил доселе существовавшие ограничения для старообрядцев. Но этот Манифест сочли своей победой сектанты. В Америке провозглашалось, что теперь открыты двери для их миссий «по спасению России», обращению заблудших православных в «настоящее» христианство.
А сбежавший Гапон вынырнул в Швейцарии. Его принялись наперебой тащить к себе меньшевики, большевики, эсеры. Ведь у него было громкое имя, масса сторонников в Петербурге. Расстрига общался со всеми, но Плеханов ему не понравился. Встречи с Лениным стали более плодотворными. Большевики показались ему вполне «боевыми», и вчерашний священник хотел присоединиться к ним.
Но следом приехал Рутенберг и перетащил его к эсерам. Они своей «боевитостью» снискали самые горячие симпатии Гапона. Когда в феврале 1905 г. Каляев убил губернатора Москвы, великого князя Сергея Александровича, сияющий расстрига явился к Савинкову, бросился целовать и поздравлять его. Тот удивился с чем? «С великим князем Сергием!» расплылся Гапон. Тут даже Савинкову стало не по себе [69]. С помощью новых друзей расстрига публиковал и рассылал прокламации с призывом к восстанию, брошюру о еврейских погромах, «открытое письмо» государю, называя его «душегубцем Романовым», требуя отречься от престола и грозя скорым судом.