Он без приглашения выдвинул стул и уселся за их стол. Виржини подавила вздох. С планами отпраздновать можно попрощаться.
Нет, сказал Терри, сдается мне, вы двое знаете, что делаете. Прямо как мы с Эйлин в свое время. Котелок у вас варит.
Котелок! Джейк рассмеялся.
Котелок. Терри медленно кивнул то ли в подтверждение сказанного, то ли клевал носом от выпитого. Не то что нынешняя молодежь, которой подавай гаджеты да инстаграмы.
Миллениалы были любимой темой Терри, по этому поводу он легко мог нудеть полчаса. Лучше направить его на другой курс.
Так что там с этим островом? спросила Виржини.
Джейк слегка толкнул ее ногой под столом: «Не поощряй его!»
Обычно я о нем не распространяюсь, ответил Терри, но Он опрокинул в себя последний дюйм своего пива. Этот остров вам не то что Таиланд. Чтобы туда попасть, надо иметь яйца. Даль несусветная.
Эй, яйца у нас имеются, сказал Джейк. А как же котелок?
Терри не обратил внимания на его подначку.
Неописуемая красота. Представьте туристическую брошюру или открытку с прекрасным пляжем и умножьте на миллион. Только этот остров, как сейчас говорят, без фотошопа.
Серьезно? Виржини улыбнулась в ответ на скептический взгляд Джейка, но постаралась, чтобы ее голос звучал искренне. Там настолько красиво?
Мягкий белый песок, на котором только ваши следы, пальмы, самая прозрачная вода, какую вы когда-либо видели полный кайф. Каждый сухой сезон туда отправляются несколько лодок заметьте, всего несколько. И так из года в год что-то вроде тайного клуба для своих. Он постучал себя по носу. Имеются кое-какие клубные правила, но дружелюбные. Само собой, там нет ни магазинов, ни яхт-клубов, ни кондиционеров, даже радио не ловит. Но вам-то, ребята, все это и не нужно, верно? Там чистое ничто, понимаете? Вам придется довольствоваться компанией друг друга. Ни стрессов, ни волнений, уйма времени. Да, чистое ничто и при этом всё.
Джейк незаметно для Терри подмигнул ей. В его глазах мелькнул веселый огонек.
Звучит потрясно, Терри, сказал он. Как нам туда добраться?
Виржини спрятала улыбку за бокалом.
Терри потянулся к размокшей подставке и поставил ее на попа.
Отсюда недели три пути, смотря какая лодка. У вас тридцатишестифутовая, верно? Значит, до ПБ три дня. Он провел подставкой вдоль края стола, прокладывая невидимый маршрут.
До ПБ?
До Порт-Брауна.
Виржини рассмеялась:
Звучит не очень по-малазийски.
Англичане назвали. И этот остров, о котором я говорю, тоже раньше был британским, но его отдали, понимаете? Он вернулся к своей демонстрации. Так вот, в ПБ затоваритесь чем надо топливом, водой, припасами. Забьете рундуки, нужник, все остальное. На месяцы вперед. Подставка изменила направление, устремившись к Джейку. Потом две тысячи миль на запад-юго-запад. Проведете в море добрых две недели. Ближайшая суша от острова Шри-Ланка. Он покачал своим пустым бокалом. В пяти днях пути. Стакан со стуком опустился на стол в углу, дальнем от яхты-картонки. Но вас точно больше никуда и не потянет. Сезон благоприятствует, до самого острова по ветру пойдете. Раз плюнуть. Подставка набрала скорость и пришвартовалась рядом со стаканом Джейка. В юго-западном углу есть естественная гавань. Кидаете якорь и он с размаху шлепнул подставку на столешницу, начинаете наслаждаться жизнью.
Это была всего лишь глупая болтовня, дурацкая игра, но в животе у Виржини вспорхнули бабочки. Так или иначе, через несколько дней они отчалят и мечты, которые они рисовали себе дома, наконец начнут сбываться. Босая нога Джейка лежала на ее ноге. Она выгнула пальцы, чтобы потереться о его ступню.
Ты сам-то там бывал? Ну, в этом Эдеме? спросил Джейк.
Терри выудил из кармана рубашки кисет с табаком, достал из него фильтр.
А то. Иначе стал бы я вам про него рассказывать? Каждый сезон двенадцать лет подряд с женой, пока она не умерла. Он зажал фильтр губами и разложил на колене папиросную бумагу.
Значит, он не просто трепач.
Двенадцать лет? спросила Виржини. Так много?
Терри поднял взгляд от дорожки табака, которую высыпал на бумагу.
Ты что, не слушала? Фильтр, прилипший к его верхней губе, качнулся. Зачем плыть куда-то еще? Уж поверьте, я много где побывал, но с этим островом ничто не сравнится. Жаль только, мы не знали о нем в вашем возрасте. Он вытащил изо рта фильтр, положил его на бумагу и свернул самокрутку. Лучше места для медового месяца не придумаешь. Забудьте отпуск на Мальдивах на всем готовеньком. Это не настоящая жизнь. Хотите испытать свой брак на прочность отправляйтесь в местечко вроде этого. Мы прожили в браке сорок два года. Гранит.
Сорок два года. Виржини взглянула на Джейка. Целая жизнь. Каким он станет, когда ему стукнет семьдесят?
Терри, а кто из вас первым предложил туда отправиться? спросила она. Ты или Эйлин?
Он прищурился, морщины в уголках глаз сделались глубже.
Знаешь, уже и не помню. Но только, разок там побывав, мы, черт возьми, вскорости вернулись. Что-то есть в этом месте. Не одна красота. Первозданность. Удаленность. Пронимает до самого нутра. По ощущениям ты и она наедине с миром.
Переживите это и переживете что угодно?
Терри издал хриплый прокуренный смешок:
Точно. Такие воспоминания дорогого стоят.
Терри зажал в губах незажженную самокрутку и, скрежетнув стулом по кафелю, поднялся.
Ну ладно, мне пора. Пожав ладонь Виржини мозолистой пятерней, Терри кивнул Джейку. Смотрите сами, но если соберетесь, точно не пожалеете. Верно говорю. Спокойной ночи.
Виржини проводила его взглядом. Как легко привыкаешь судить о людях по внешности, даже если постоянно напоминаешь себе этого не делать. За время их разговора ее мнение о Терри изменилось, и сейчас, глядя на его удаляющуюся спину, она представляла его тридцатилетним, полным энергии и амбиций и по уши влюбленным в молодую жену.
Он был уже почти у выхода, когда Виржини сообразила, что он так и не сказал им название острова.
Терри, а как называется твой остров? спросила она, повысив голос, чтобы он ее услышал.
Старик остановился, придержав рукой открытую дверь.
Амаранте. Он откашлялся и, к ее удивлению, продекламировал: «В Раю в былые дни вблизи от Древа Жизни впервые цвел бессмертный амарант»[18]. И растворился в ночи.
7
Амаранте.
Виржини лежала без сна в каюте, наслаждаясь воздухом из вентилятора, щекочущим кожу.
Amar-ante.
Красивое слово, звучное.
Amour-ante.
Место любви, место до любви. Место для любви.
Рядом спал Джейк. Вскоре после ухода Терри они вернулись к себе и с нетерпением упали на кровать. Но проснулась она рано, что было непривычно. Виржини была типичной совой, и дома, когда Джейк подходил пожелать спокойной ночи, она продолжала работать за кухонным столом. Музей плохо финансировался, сотрудников не хватало, так что по вечерам она, как правило, разгребала текучку. Директор шутил, что у нее самые исчерпывающие экспликации на свете, но она не жалела времени. Истории и артефакты, которые привозили из плаваний старые моряки, завораживали ее.
Джейк, наоборот, был ранней пташкой и даже по выходным, когда ему не нужно было на верфь, целовал ее на рассвете и отправлялся поматросить на чьей-нибудь яхте в гонке вокруг буйков или помочь в детском клубе парусного спорта. Здесь же, не иначе как благодаря равной продолжительности дня и ночи и расслабленному образу жизни местных, их ритмы синхронизировались. В Малайзии жизнь текла гораздо медленнее, чем в любом прочем месте, где Виржини жила. В Лондоне, Париже и даже Лимингтоне все всегда бурлило, и ей было трудно отключиться от суеты.
Бессмертный амарант.
Она выскользнула из кровати и подошла к штурманскому столу, где заряжался ее телефон. Набрала в поисковике слова Терри. Они оказались строчкой из Мильтона, его амаранту не хватало одной буквы до названия острова Терри. Подняв откидную крышку стола, Виржини вытащила стопку морских карт подержанных, с размякшими и обтрепанными краями, бумага кое-где покрылась плесенью. Европа, Австралазия, Южно-Тихоокеанский регион. Затем Индийский океан. Карта была устаревшая, отснятая на ксероксе с каким осуждением прищелкнул бы языком отец! и потребовалось несколько минут, чтобы разобраться в выцветших пунктирных линиях, цифрах и сокращениях «Р» и «Кор», которые обозначали ракушки и кораллы на морском дне.