О, покушать это хорошо, Азат кивнул напарнику, пошли, поедим. Ландыш, если нужна будет помощь зови.
Конечно.
Я едва сдерживалась от нетерпения, когда охрана выходила из моей комнаты. Почему-то казалось, что они слишком медленно идут. Но умом я понимала дело не в них, а в моем желании поскорее остаться одной.
Наконец, когда до моего слуха донеслись удаляющиеся шаги охраны, я плотно закрыла дверь и заперла её.
Сделала это и почувствовала, как волнение душной волной накрыло меня с головы до ног.
Привалившись спиной к двери, я смотрела на картину. Крошечный уголочек с небом приветливо выглядывал из-под бумаги, и как бы просил, чтобы я скорее освободила картину от неё.
А я
Я теперь почему-то не решалась.
Это было похоже на прыжок в неизвестность. Потому что я сердцем понимала найди я подтверждение тому, кто именно прислал этот подарок, и во мне что-то необратимо переменится.
Это пугало.
Но, как говорится, «любопытство сильнее страха смерти», вот и у меня оно пересилило.
Я подошла к картине. Ухватилась за край бумаги, она затрещала, и я начала её срывать.
Пальцы мои тряслись, в груди становилось то жарко, то холодно, но я продолжала освобождать картину.
Наконец, последний кусок бумаги был сорван и брошен в сторону, и я увидела картину в полном её великолепии.
Она была еще красивее, чем тогда, в зале.
Сердце защемило от чувств, которые я испытала, глядя на синее море и закат, растворяющийся в нем.
Волнение, тоска, трепет.
Ладонь моя словно ведомая чьей-то рукой вытянулась вперед, я любовно повела ей по деревянной раме и почувствовала какую-то неровность.
Бам!
Сердце подпрыгнуло вверх от волнения.
Пальцы, не спрашивая разрешения, начали прощупывать эту неровность, я слегка потянула её и достала бумажку.
Не мешкая, словно от этого зависела моя жизнь, я развернула её и пробежалась по ней взглядом.
Этот почерк был знаком мне. Он принадлежал Айдару.
А то, что было написано
О, Боже мой. У меня подкосились ноги.
«Позвони мне. Я знаю тебе скучно».
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
И ты не знаешь, кто подарил тебе эту картину? холодная сталь дедушкиных глаз впилась в мое лицо.
Даже щеки защипало.
Какое счастье, что я умела выдерживать столь пристальное внимание.
Секундами ранее, начался мой «допрос» сразу же после того, как дедушка приехал домой. Видимо, охрана сразу сообщила ему о моем подарке, раз он поспешил не на кухню, а ко мне.
Говорю же охрана занесла картину. Всё, сдержанно ответила я.
Дедушка поджал губы.
Я вздохнула. Переплела пальцы рук, как хорошая девочка (которой, впрочем, я и была) и предложила:
Если тебе эта картина не нравится, так и скажи. Тогда пусть отнесут её куда-нибудь. В гараж, например. Или сожгут.
Дедушка чуть сощурил глаза. Метнул взор на картину, потом перевел его на тетю Веру, и мне показалось, что взгляд его чуть смягчился.
Ты что видела, Вера?
Я-что? она пожала узкими плечиками.
Удивительно, несмотря на то, что ей было уже за 50, тетя Вера по-прежнему казалось худенькой и хрупкой. Но, помнится, она говорила, что у неё порода такая. В её семье все женщины отличались худобой и невысоким ростом.
Видела, кто привез?
Рафаэль, я готовила на кухне. Увидела только охрану с подарком, когда они прошли в дом. Может, нужно у них уточнить?
Они уже отчитались передо мной, дедушка подошел к картине поближе и прошелся по ней сканирующим взглядом.
Картина красивая, сделал он вывод, но кто же мог подарить её так, да еще анонимно?
Может быть, Вадим? тетя Вера вопрошающе изогнула брови.
Вадим? Анонимно? дедушка смерил её недовольным взглядом. Зачем это ему?
Может быть, он романтик? тетя Вера улыбнулась. Вымирающий вид, так сказать.
Может, дедушка задумчиво усмехнулся, а затем вновь посмотрел на меня.
Теперь его глаза были не такими холодными, как секундами ранее. Хороший знак, но я не расслаблялась.
Что сама думаешь, Ландыш? спросил он.
Не знаю, я неуверенно пожала плечами, картина меня порадовала, но если она огорчает тебя, то, повторяюсь, ты можешь сжечь её.
Ну-ну, рассмеялся дедушка, что за радикальные меры, Ландыш? Раз она порадовала тебя, пусть стоит. Решила, куда повесить?
Мм, да, туда, рядом с туалетным столиком.
Хорошо, дедушка подошел к двери.
А я, затаив дыхание, проводила его напряженным взглядом.
Что же он решил? Понимала если он велит сжечь или хотя бы просто убрать картину, станет ясно, что у него появились подозрения.
Азамат! властно крикнул он. Иди сюда. Проверь картину, и если все чисто повесь.
Грохот на ступенях сообщил о приближении Азамата.
Он был самым крупным из охраны. Этакая гора мышц.
В голову невольно закрался вопрос Азамат тоже принимал участие в избиение Айдара?
Одна только мысль, и сердцу стало больно.
Я натянула водолазку и поправила волосы.
Уф.
Кто бы мог подумать, что занятие шейпингом заставит так утомиться? Но я была рада этому. Все же, мое тело нуждалось в получении адекватных нагрузок.
Я занималась шейпингом два раза в неделю вот уже как три месяца. Занятия проводились в одном из новых спортивных клубов города, которые теперь росли, как грибы после дождя.
Наш тренер, Татьяна Павловна, была женщина за сорок.
У неё всегда была идеальная осанка, и я очень надеялась, что занятия поспобствуют и тому, чтобы и я держала спину прямо.
Компанию мне составляли Жанна и Альбина, плюс в нашей группе были еще девушки всего нас 12 человек.
Ты куда сейчас, домой? Жанна застегнула замок на ботфортах и выразительно посмотрела на меня.
Щеки её были красными от недавних тренировок, и сама она выглядела уставшей.
Да, домой, я сложила в сумку свои вещи в которых тренировалась. Не забыть потом положить их стираться.
А мы хотели в кафе заглянуть, Альбина улыбнулась, пирожные поесть. Поехали с нами.
В следующий раз может быть.
Я попрощалась с подругами. Чувство вины легонько куснуло меня за душу. Я ведь домой пока еще не собиралась.
Потому что
Потому что наши занятия закончились на двадцать минут раньше раз.
И я сказала охране, что освобожусь в половину четвертого два.
И, значит, у меня в запасе было целых восемьдесят минут.
Недолго думая, я подошла к телефонному автомату, что стоял на первом этаже. Дрожащими пальцами открыла свой блокнот. Вся сжалась от напряжения, но
Даже так, дрожа от волнения и страха, я набрала номер.
Тот самый номер.
Два гудка показались мне целой вечностью. За эти секунды что я только не передумала. Я успела почувствовать себя и отвергнутой, и предательницей, и еще Бог знает кем
Но все эти мысли и чувства разом оборвались, когда в трубке раздался мужской голос.
Ордынцев Айдар слушает.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Мои пальцы до боли в суставах сжали телефонную трубку.
Я хотела сказать тебе спасибо, выдохнула я.
Нахмурилась, ибо голос мой дрожал от волнения.
Впрочем, как и всё мое тело.
Опасаясь упасть, я привалилась спиной к стене. Неровные выступы на ней сделали больно, но я проигнорировала эти неприятные ощущения.
Они были не такими яркими, как чувства, что разгорались в моей груди.
Ландыш, ты?
Айдар произнес имя с поразительной нежностью, от которой мне стало сладко.
Конечно, ты, добавил он.
Я не видела его лица, но живо представила, как Айдар улыбнулся.
Я, я еще сильнее стиснула трубку. Я звоню, чтобы поблагодарить за подарок. Спасибо.
А я подумал, что тебе скучно, поэтому ты позвонила, голос Айдара ласковой вибрацией расползался по моему телу.
Я шумно втянула в себя воздух. Почему-то стало трудно дышать.
Пока я пыталась совладать с собой, Айдар продолжил:
Где ты? Скажи, и я приеду.
Зачем? я задрожала.
Дурочка, конечно. Потому что ведь прежде знала, что одним разговором это не обойдется.
Внутри меня шла борьба страх и желание увидеть Айдара. С какой целью сама не знала.
Хочу тебя увидеть. Назови мне адрес.