Не будет тебя кормить муж, выгонит, и правильно сделает говорила она, старая горянка задумалась. Нежный образ матери вызвал на ее лице тень печали. Никто не торопил бабушку. Знали все, что сорвавшаяся со скалы памяти лавина воспоминаний уже не остановится
В двадцать лет я знала Священный Коран наизусть. продолжила Цаца. Тогда бабушка приняла важное решение открыть в местной мечети школу-медресе для девочек, по обучению их азам религии и арабской письменности, а меня сделать их учителем. С этой работой моя жизнь приобрела другие яркие краски. Я была для своих девочек не только учителем, но и лучшей подругой, наставницей. Я всецело была посвящена в их юные судьбы, знала о их стремлениях, о их чистых словно весеннее цветенье первых чувствах и желаниях. Вся моя жизнь была посвящена религии, и передаче знаний девочкам, доверившимся мне. Годы шли. Я взрослела и знала, что много горцев ищут дорогу к моему сердцу. Известные, состоятельные люди, алимы со всех уголков Чечни приезжали к моему отцу, выражая желание той или иной семьи породниться с нами, порой бывали даже такие авторитетные семьи, которым и отказать-то было неприлично. Но, к сожалению, или к счастью, мое сердце оставалось закрытым, и я ведь не была виновата, что никто из них не мог найти к нему ключ. Виновата в какой-то мере была бабушка. С раннего детства рассказывала она мне о доблести и отваге настоящих мужчин. Я росла на чеченских сказках, где турпал нохчо сражался с врагами, а любовь всегда была самым главным и сильным оружием. Я выросла, и сказочные герои сменились на настоящих. Шейх Мансур, Имам Шамиль, Байсангур Беноевский, Алибек-Хаджи, Шуайп-Мулла, Ташу-Хаджи я слышала о их подвигах из уст бабушки, о их безграничном мужестве и силе. Эти герои стали для меня нравственными идеалами и в самых потаенных глубинах своего, жаждущего любви сердца я ждала мужчину, имя которого могла бы наравне произнести с этими именами. Мои мысли не умели ходить по земле, они стремились в высь к вершинам чеченских гор, в которых вели свою неравную борьбу эти герои Кавказа. Цаца снова задумалась. Воспоминания одновременно обжигали и согревали ее душу. Все замерли, словно оказались в плену какой-то сказки, которую хочется бесконечно слушать.
Как то раз у нас гостил сын Шуайп-Муллы, Мухаммад-Хаджи, из Центороя. продолжила женщина. Он был дальним родственником моей бабушки. Посторонних в доме не было, и я, пристроившись рядом с бабушкой, слушала их разговоры.
Как поживает твой родственник из Довта-Мартана? Все еще мстит врагам, или все же вернулся к мирной жизни? вдруг спросила моя бабушка у гостя.
Тень печали омрачила лицо Мухаммад-Хаджи.
Нет, к сожалению, не вернулся Маьхьди к мирной жизни. Иногда заезжает в Чечню. Я видел его несколько месяцев назад, когда гостил у них в Довта-Мартане. С ним приехали его друзья кабардинские князья братья Кучук и Атажуко, которые рука об руку идут с ним в этой борьбе. Он ведь и живет в Кабарде в родовом поместье этих братьев Кучмазуково. Он многим отомстил, но кажется они еще кого-то ищут. ответил Мухаммад-Хаджи.
Хвала Аллаху! Такие мужчины сохраняют имя нашей нации! Его жена и дети обретут покой в Праведном мире, ибо они будут отмщены сполна. Он женился после той трагедии? спросила бабушка.
К сожалению, нет! Его родных это очень беспокоит, но, кажется, он не собирается жениться.
Жаль очень жаль. Такие мужчины как он не должны оставаться без потомства. Они приносят пользу не только своему роду, но и всей нации в целом сокрушалась моя бабушка.
Мухаммад-Хаджи ушел, а этот разговор произвел на меня какое-то неизгладимое впечатление. Кто этот человек, который не побоялся объявить кровную месть таким несокрушимым врагам нашего народа и которому удается им мстить. А самое главное, за что он мстит? Мне он невольно напомнил героев из чеченских сказок моего детства, тех самых о которых ночами мне рассказывала бабушка. Через несколько дней я решилась у нее спросить кто этот горец из Довта-Мартана и за что он мстит. В этот вечер, я и узнала о трагической судьбе человека, который сыграет в моей жизни самую главную роль.
Давным-давно, когда тебя еще не было на свете, в один из жарких летних дней начала моя бабушка. Русская армия окружила Довта-Мартан. Это был очень коварный и подлый удар. Летние работы были в разгаре и поэтому практически все мужчины, кроме стариков трудились на своих земельных наделах. Враги начали палить из пушек, а потом, ворвавшись в село, начали все уничтожать. Много людей погибло тогда безвинных стариков, женщин детей. Вечером, когда Маьхьди возвращался домой вместе с мужчинами, он издали увидел черные клубы дыма, поднимающиеся над родным селом. Истерзанный, разрушенный вражьими пушками лежал благодатный Довта-Мартан. Вместо своего дома Маьхьди нашел лишь развалины, внутри которых лежала мертвая красавица жена, скончавшаяся от ран выстрелов русских солдат, а за ее спиной, словно охваченные крепким сном лежали его убитые дети. Будучи раненой, она нашла в себе силы спрятать детей в погребе, но они все равно умерли, задохнувшись от дыма русские подожгли дом, прежде чем уйти. В тот день Маьхди дал слово отомстить каждому военному, кто руководил этой операцией в каком бы чине и звании они ни были, и где бы они ни находились. Тридцать лет своей жизни отдал Маьхьди возмездию и удача все еще на его стороне заключила моя бабушка.
Этот рассказ перевернул все мое самосознание. Я поразилась стойкости этого мужчины, который не сломался под натиском горя, а напротив нашел в себе силы, чтобы вершить возмездие. Мое сердце горело, словно его обуял жаркий огонь. Именно тогда, в этот миг я поняла весь смысл слова народный мститель. Я никогда не видела этого мужчину и знала, что он, наверняка, мне годится в отцы, но моя душа жаждущая покориться настоящей мужской силе, рвалась к свободной душе именно этого мужчины. Оказывается, души сами знают кто им нужен рядом
А почему он не женится? спросила я дрожащим голосом.
Он дал слово, что не снимет с себя оружие, пока не убьет последнего, кто причастен к смерти своей семьи. задумалась бабушка. Да и жена говорят была у него неземной красоты женщина, наверное, ее не может забыть. Но он достоин любой женщины. Он обязан жениться. Наш народ нуждается сегодня в потомстве настоящих мужчин! сказала бабушка.
Кто-то постучался в дверь и прервал наш разговор. Больше не вспоминали мы с бабушкой этого мужественного горца из тейпа чIинхой. Жизнь шла своим чередом. С того самого вечера, когда я впервые услышала о Маьхьди пролетело два-три года. Я увидела его тогда впервые в кумыкском селе Эндерей. Мать Ташу-Хаджи моя прабабушка была кумычкой из тарковских князей, поэтому мы с моей бабушкой иногда гостили в Эндерее по несколько дней. В один из таких вечеров во дворе засуетились. Хозяева сновали по всему дому. Я спросила у их молодой снохи что случилось.
Говорят, какие-то важные гости едут. Они совершат намаз, поужинают и уедут бросила мне на ходу невестка. Дом был большой и просторный. Я находилась со всеми на женской половине, а в доме напротив накрывали столы и готовились к встрече гостей. Я не придавала этому особого значения, но разговор двух женщин, к которому я нечаянно прислушалась, заставил трепетать мое сердце. Они говорили, что в гости едут чеченцы из Довта-Мартана вместе с кабардинскими князьями. Спустя полчаса с улицы начал доноситься шум. Аккуратно спрятавшись за штору, я выглянула в окно. Во двор въехало пятеро всадников. Они ловко соскочили с коней. Впереди их группы шел высокий, статный горец с седоватой бородой.