Очень не хочется переезжать, главное, не нравятся соседи Воеводин и Анакин.
Не хочу переезжать.
Ну ладно, Саша, спокойной ночи.
8/IX/1941
8/IХ. Пробудилась в 6 часов, но потом, прослушав радио, прикорнула до 8 часов.
Шли бои по всему фронту.
В последнее время не плохие сводки, немцев крошат, и крошат.
Когда-нибудь, да их перекрошат, в основном, а остальные поймут мощь и непобедимость нашей страны.
В 10:02 дали «В.Т.».
76-ая тревога по счету.
Прошла спокойно, даже не слышно зениток.
Но погода была пасмурная, следовательно, опасная для немцев.
Фашистские стервятники воровски в такую погоду пробираются в город.
Говорят, вызвали Ив. Анакина в военкомат.
Ей богу, очень хочу, чтобы взяли его в Армию.
Такой трусишка на деле, а на словах герой.
Ещё вчера этот герой высказывался, что снаряды летят без всякого свиста.
Тоже вояка, а ещё авторитет Фабрики.
Сижу, пишу, и что-то хочу сладкого.
Залезла в ящик, к своим запасам, которые берегла для знакомого.
Раз не пишет, то пусть не пишет, ну его.
Наверное, я испугала его последним письмом.
Ведь надо же что-то писать.
Раз мне бойкот, я ему тоже невестка, всегда в отместку (*Фразеологизм: невестке в отместку назло кому-либо; мстя за что-либо).
Вчера Катя рассказала анекдот:
Одна женщина очень часто беременела, и решила обратиться за помощью к врачу.
Врач ей прописал пить крем-соду.
Вышла она от него, и вспомнила, что не спросила, когда пить, до, или после.
Вернулась. Врач и говорит, пей вместо
(*Текст обрывается).
Сижу, и думаю, ехать мне, или нет на Боровую.
Что-то отвыкла я совсем от дому.
У меня здесь хорошая койка, и два матраца.
В 18:32 дали «В.Т.», такой был ураганный огонь.
Я очень любопытна, бегаю с телефоном и трубкой в руках, по кабинету.
Вдруг, летят три фашистских самолёта, по направлению к Смольному, ну и шла же по ним пальба.
Всё небо было усеяно дымками от зениток.
Но фашистские, стервятники спокойно, плавно, с выключенными моторами двигались вперёд.
С вышки сообщили, что очень большой пожар в направлении Московского вокзала.
Павел Николаевич Ерофеев предполагал, что горит Красный Нефтяник (*Здесь был сосредоточен один из основных запасов нефтепродуктов для Ленинграда. В 46 наземных резервуарах емкостью от 30 до 5000 кубических метров хранились бензин, керосин, масло).
В 19:06 Ив. Анакин сообщил, что в направлении Васильевского острова виден пожар в 4-х местах.
Я сама смотрела в окно, и видела клубы дыма в Московском районе.
Чёрт его знает, всё же прорвался.
Вот как раз, как летели эти самолёты, и бил сокрушительный огонь зениток, на вышке сидели только две девчонки.
Из начальства кто-либо боялись показаться на вышке.
Рабочих отправили всех в бомбоубежище.
Мне пока что-то не страшно, что будет впереди скажу и напишу в свой дневник.
Небо заволакивается дымкой.
Появились наши самолёты в воздухе.
Вечером сообщили мне, что летало 11 вражеских стервятников.
Ударов сбрасываемых бомб не было слышно.
Это можно сказать, было первое боевое крещение Ленинграда.
Ох, какая была паника у нас на Фабрике, не только у женщин, и мужчин, но и у руководителей Фабрики.
Даже говорили не своим языком, Анакин с Соколовым пошли на вышку, и пока они поднимались, стрельба усилилась, и они не показали носа, пока всё стихло.
Ох, и смех же был над ними.
Я лично очень злилась на себя, что не могу отойти от телефона.
Ей богу, в самые жаркие минуты, полезла бы на вышку, ведь я любопытна, мне всё надо видеть самой.
Из Штаба сообщили, что налёт был в количестве 44 самолетов.
Я во время «В.Т.» крадучись, слазила на вышку, посмотрела на Боровую.
Пока жива.
Потом пришла к себе, позвала Нюру Курочкину, и давай варить картошку.
Мне же Соколов поручил посмотреть по территории, нет ли листовок.
Было уже темно, и ничего не видно.
Угостила картошкой Титова, и Попова.
Потом с Титовым мы пошли на вышку.
Только поднялись на 4-й этаж, снова «В.Т.».
Я всё же поднялась, кругом темнота, но везде и всюду работали прожекторы, но это-по-моему, очень хороший ориентир для врага.
В 10:45 было слышно 2 раза сбрасывание бомб, в направлении Смольного.
Удары зениток не умолкают.
С вышки сообщают, что стрельба над городом усиливается.
В 11 час. взрывы в Московском районе.
Да, интересна стала жизнь сегодня жив, а завтра, что будет, не знаешь.
Токарный и Катушку в 11:03 направила в бомбоубежище.
Зенитки бьют всё время ближе и ближе, а я как наблюдатель, записываю всё в этот дневник.
Анакин, как свекровь, всё ворчит, что якобы кто-то шумит в телефонную трубку, сидит, и отдувается.
Сижу с трубкой, а сама сильно хочу спать, хотя стрельба не утихает.
С вышки сообщили, что с Завода Ленина даются осветительные ракеты.
На дворе стала не просветная мгла.
Фашистские стервятники прорываются один по одному, и делают своё подлое дело.
Так прошло 8/IX, этот беспокойный день и, можно сказать, что это ещё первый, самый неспокойный день за всё время войны.
Если в субботу летали через нас снаряды, если тогда не знали, откуда и куда летит снаряд, хотя и не менее безопасно, здесь знаешь, что «В.Т.», ты предупреждён и сидишь напряжённо.
Сегодня не говорю спокойной ночи, Саша, так как время 23:35, а тревога всё ещё продолжается, и сколько ещё просижу с трубкой у телефона неизвестно.
Сейчас, пожалуй, лягу с трубкой в койку, надоело 20 часов сидеть крюком.
9/IX/1941
9/IX. 0:00, «В.Т.» ещё продолжается, но пока тихо.
А спать я очень хочу, если бы кто знал, глаза не смотрят совсем.
А утром разбудит опять радио.
Звуки зениток опять начинаются и приближаются.
В 0:20 дано распоряжение подушечному цеху работать, так как нет непосредственной опасности.
Отбой «В.Т.» в 0:40.
Ох, кто бы знал, как я хочу спать.
Ну ладно, сейчас ложусь.
Пробудилась всё равно в 6 час.
Бои по всему фронту.
Под Смоленском шли бои 26 дней за г. Ельня, где уничтожено много дивизий и полков фашистов.
После чего наши войска взяли г. Ельня.
В 7:33 «В.Т.».
Это 79-я тревога по счёту, прошла спокойно.
В 10:42 «В.Т.».
В 12:00 «В.Т.», снова.
В 14:37 «В.Т.».
В 16:13 «В.Т.».
Слышно было сначала стрельбу, потом стало тихо.
С вышки сообщили, что на Мельнице Ленина пожар.
Да, действительно был большой дым.
Это во время «В.Т.» враг обстреливал город, и снаряд попал в нефтебак.
Самолеты жужжат, и жужжат в воздухе, по-моему, наши.
В 17:30 было слышно стрельбу зениток.
В 18:50 опять «В.Т.», прошла спокойно.
В 20:06 «В.Т.».
После того, как кончилась смена, мы с Нюрой поставили варить картошку в столовой.
Стали с Нюрой ужинать, конечно, пригласили Федю, мою симпатию по мнению Попова, Ха-Ха-Ха.
Вот публика, ещё мужчины, и занимают большие посты, а занимаются сплетнями.
Неужели нельзя поговорить с человеком, к Феде сверх товарищеских отношений ничего нет, ведь он же не в моем вкусе.
Бедный, где-то мой знакомый.
Сколько сыпалось шишек на мою и его голову, если мы относились, человек к человеку, как подобает.
Эх, знакомый, знакомый, неужели я тебя забуду, и сменяю на кого-то.
Нет, он будет всегда со мной, пусть в самую тяжелую минуту для меня, и для него.
Ведь только вчера я хотела ему написать завещание
Да, знакомый, встретимся ли ещё мы с тобой, или нет, я думаю, встретимся.
Оторвалась с этим знакомым от темы сегодняшнего дня.
Только поужинала на 90 %, по радио передали «В.Т.», налёт (*В военное время налётом называют такую ситуацию, когда авиация или артиллерия противника начинают бомбить какую-либо территорию или объект).
Нюра и Федя убежали, а я взялась за этот дневник.
Это уже 9-я по счету сегодня «В.Т.».
Так надоело, хорошо, что днём тревоги прошли спокойно, а что будет вечером, ночью не знаю.
С вышки сообщают, что над Заводом Ленина красные ракеты.
Вот, сволочи, продажные души.
Сегодня уже было сообщение, по радио, и в газете, о вчерашнем налёте.
Вклейка 10. Статья «Налёт немецких самолётов на Ленинград»
Я не знаю, какое проклятие этим оголтелым стервятникам за эти нападки на мирное население, в частности, на наш красавец, г. Ленина.