Желтые служащие были удалены совершенно, черные же были оставлены только для кухни и конюшни.
Все остальные должности были замещены белыми, и мистеру Уинглю, к его радости, удалось даже заместить вакантные должности целым рядом французских безработных аристократов, приехавших из Парижа и севших очень скоро на мель.
Обер-гофмейстером был назначен потомок по прямой линии герцога Монморанси, а корреспонденция была доверена потомку Талейрана.
Особенно гордился мистер Уингль последним приобретением.
Талейран был отцом французской дипломатии, говорил он, а французские дипломаты, как известно, блестящие стилисты.
Новый состав служащий действительно оказался на должной высоте. С какой легкостью они приноровились к новой роли!
Старый вековой обычай с гордо поднятой головой оказывать лакейские услуги коронованным ничтожествам облегчил потомкам Талейрана и Монморанси исполнение их обязанностей у Дицци.
Проявляемые ими при этом достоинство и торжественность вызывали у низших служащих особенно у черных шоферов прилив искреннего веселья.
Однажды его преподобие Меррик, направляясь со своим еженедельным визитом к Дицци, подслушал следующий разговор у гаража:
Встречали ли вы когда-нибудь таких дураков? Этот иностранный принц Монморанси входит в кабинет и громко докладывает, как будто перед ним сидит английский король:
Сэр, мистер Стивен Росс просит аудиенции, и ждет, что он ответит. Конечно, тот молчит.
Тогда этот жулик Монморанси делает вид, будто он что-то услыхал, поворачивается и говорит директору:
Мистер Росс, шефу угодно вас принять.
Да, доложу вам, можно лопнуть со смеху, глядя на все их фокусы.
Это говорил шофер Руфус Джонсон, бездельник и игрок, но великолепный шофер, которого приняли на службу, потому что он действительно с необыкновенным искусством управлял машиной.
Как все игроки, Руфус был суеверен и аккуратно посещал церковь, так как думал, что это приносит ему счастье в игре. Его преподобие Меррик опустил свою широкую руку на плечо Руфуса и сказал с упреком:
Руфус, клевета большой грех. Ирония это оскорбление святого духа, живущего в каждом из нас.
Но, ваше преподобие, он ведь не человек, а
Он ничем не отличается от нас, прервал его строгим голосом Меррик.
Твое заблуждение происходит оттого, что твоя душа не озарена истинным духом христианской веры и ты взираешь на вещи не духовным оком, а своими жалкими плотскими глазами. Святой дух явился в виде голубя к нам на землю, и наш спаситель изображается в виде ягненка. Разве эти примеры тебе недостаточно ясно доказывают, что мы обязаны почитать всякую земную тварь, а не величаться перед нею.
Но Руфус не поддался.
Ваше преподобие, почему же вы в прошлое воскресенье отняли у меня моего белого маленького слона, который принес бы мне счастье в игре, и назвали его идолом?
Но тут его преподобие рассердился.
Если ты сейчас же не замолчишь, то я скажу герцогу (его преподобие больше всего любил титулы), чтобы тебя в 24 часа рассчитали.
Руфус замолчал.
И очень скоро искусственное уважение, оказываемое Дицци, перешло во вполне искреннее преклонение перед ним. Здесь действовали разные причины вначале страх потерять место, затем взаимная конкуренция, потом привычка, еще позднее подчинение общей традиции, и, наконец, все, решительно все без исключения высокопоставленные чиновники, финансовые короли, банкиры, газетные короли, пасторы, священники, офицеры, одним словом, «весь цвет общества» пришли к заключению, что:
Дицци вполне на своем месте;
Дицци великолепно выполняет свои обязанности;
Дицци вполне заслужил свое богатство, свои экономические и социальные привилегии.
Вразрез с эти общим мнением шло только мнение мало влиятельных и малочисленных радикалов. Но влияние их агитации не распространялось за пределы фабрик.
IX. Дицци задает тон в общественном мнении
На заседания главного управления Дицци являлся с точностью, достойной его предшественника.
Опытный дрессировщик очень скоро научил Дицци сидеть в кресле «по-европейски».
Главные директора также скоро привыкли к своему шефу.
Более того, они ежедневно обнаруживали в характере Дицци все новые преимущества по сравнению с покойным Томасом Гирном.
Директора установили, как непреложный факт, что сравнение это говорит в пользу Дицци в следующих отношениях:
Большая уравновешенность характера;
Более внимательное отношение к чужому мнению;
Уступчивость.
В то же время они пришли к заключению, что Дицци в смысле:
хладнокровия,
выдержки -
никоим образом не уступает Томасу Гирну.
Дицци был молчалив, но его молчаливость была равноценна золоту. Редко вмешивался он в споры своих директоров, но партия победителей всегда находила тысячу признаков, на основании которых оказывалось, что Дицци на стороне большинства.
Как известно, большинство всегда право.
И очень скоро за Дицци установилась репутация никогда не ошибающегося финансиста.
Еженедельно газеты печатали подробнейшие сообщения о новых предприятиях и спекуляциях Дицци, имевших всегда успех и приносивших большие барыши.
На бирже Дицци играл так удачно, что всегда выходил победителем.
В одно прекрасное утро мистер Уигль явился к мистеру Стивену Россу с предложением, которое в первый момент так огорошило мистера Росса, что он от удивления разинул рот.
Мистер Уингль проектировал заняться изданием еженедельника, в каждом номере которого опубликовывались бы в виде передовиц политические и финансово-экономические взгляды Дицци.
Мистер Росс, объяснил свой план мистер Уингль, мнение нашего шефа в этих важных вопросах имеет слишком большое значение, чтобы умалчивать о нем. К тому же положение, занимаемое нашим шефом среди финансовых королей нашей страны, такое выдающееся, что каждый гражданин естественно должен интересоваться мнением нашего шефа о современном политическом положении.
Мистер Росс повернулся на своем стуле и непонимающими глазами уставился на Уингля.
Как же вы хотите устроить это? произнес он наконец, с трудом овладевая собою.
Беззвучными эластичными шагами Уингль приблизился к главному директору и что-то шепнул ему на ухо.
All right, сказал мистер Стивен Росс, начинайте.
С этих пор американская пресса обогатилась новым периодическим изданием. Оно называлось «Radiopoliss Independent», что приблизительно обозначает «Независимый из Радиополиса».
Этот «независимый» был Дицци.
Его статьи помещались на первых страницах, они трактовали о всевозможных вещах, и в них выявлялась удивительная начитанность и ориентация решительно во всех политических и финансовых вопросах.
Судя по этим статьям, мировоззрение Дицци было либерально-консервативным и основывалось на убеждении и уверенности в том, что все на свете хорошо, что способствует делу «businessy», а все, что ему вредит, не нужно и аморально.
Принцип частного предприятия и священного права собственности являлся, конечно, краеугольным камнем этого миросозерцания.
А лейтмотивом служил здоровый патриотический оптимизм.
Все находятся на своем месте, если не во всем мире, то, по крайней мере, в «этой излюбленной богом стране» (gods own country).
Только иногда в статьях Дицци проскальзывали сердитые нотки, или же требования политического характера.
Последнее совпадало большею частью с теми днями, когда мистер Уингль, весьма несчастный в супружеской жизни, получал от своей лучшей половины хорошую взбучку.
Ежегодно второго января, после подсчета годичного баланса, публиковались пожертвования, назначенные Дицци в пользу приютов, училищ и церквей.