Поэтому в некоторой растерянности включила чайник и, пока он грелся, сообщила рыжему:
Если что, меня зовут Мирослава Юрьевна, и я понятия не имею, что сейчас делать. Дети не мой профиль. Поэтому предлагаю попить чаю, да и разойтись по своим делам. Через пять сеансов ты будешь абсолютно свободен. Я ведь правильно поняла, что тебя сюда силком привели?
Рыжий не отвечал, все также сидя с закрытыми глазами, словно прислушивался и присматривался к чему-то, происходящему внутри него. Только когда я начала заливать заварку с травками кипящей водой, произнес:
На меня тоже сделай чай, Мирослава. Только без мяты, пожалуйста.
Я цокнула языком:
Поздняк. Я уже кинула несколько листочков в заварку. Но у меня есть чай в пакетиках. Будешь?
Никогда не пробовал чай в пакетиках, прозвучало совсем рядом, и я вздрогнула, когда только он успел перетечь с дивана к столу?
Я выдала мальчишке коробку с целой коллекцией пакетиков, скопившейся у меня за последнее время. Рыжий долго и сосредоточенно в них копался, рассматривая каждый чуть ли не под микроскопом. А выбрав, вежливо попросил:
Покажи мне, как его заваривать, пожалуйста. Я никогда сам не делал.
После мы сидели, я на диване, он почему-то за моим столом, и молча пили каждый свой чай.
Уходя, рыжий вежливо попрощался, и я подумала, что вряд ли снова его увижу.
Святая наивность. Тогда я еще не знала, что очень скоро по наводке этого бесенка, его отец включит меня в круг «близких» людей. Включит и начнет принимать меры, чтобы я не смогла из него удрать.
Глава 2
Ты когда освободишься? Димин голос звучал строго и обиженно одновременно. Суббота, между прочим. Хочется сходить куда-то, отдохнуть.
Дим, ты же знаешь, что суббота и воскресенье у меня самые рабочие дни. Сегодня до восьми, я устало потерла лоб, головная боль донимала с самого утра, тонкими буравчиками вкручиваясь в виски и не давая спокойно дышать.
Пара закинутых в организм таблеток совершенно не помогла. Поэтому я тупо пила сосудорасширяющий чай и мечтала, чтобы у меня была запасная голова, которую можно прикрутить к шее взамен болезной.
Мира, ты совсем не думаешь обо мне, повысил голос Дима, и буравчики в моих висках завертелись еще активнее. Что у нас за отношения, если ты все время на работе?
Почему все время? На прошлой неделе мы с тобой ходили на футбол, напомнила я. Послезавтра у меня выходной, можем сходить еще куда-нибудь. На бокс?
Послезавтра понедельник, и я работаю! теперь Дима говорил сухо, словно я была одним из его менеджеров, не сделавших в этом месяце плановых объемов продаж.
Дима был начальником отдела мелкого опта в компании, занимающейся перепродажей всего на свете, от детских подгузников до минеральных удобрений. Должностью он гордился и к своей работе относился с большой ответственностью. Как, впрочем, и я к своей.
Наш роман длился уже почти год и поначалу резво продвигался вперед, приближаясь к стадии, когда можно задуматься о совместном проживании.
Но в последнее время как-то стух, и наше общение больше сводилось к разговорам по телефону, чем к личным встречам. То я работала допоздна, то у Димы командировка или встреча с перспективным клиентом
Меня это печалило, но что-то исправить я была не в силах.
Мирослава, напомнил о себе Дима. Так дело не пойдет. Твой образ жизни противоречит здравому смыслу. Ты работаешь на износ и тем самым не даешь развиваться нашим отношениям.
Почему не даю? тупо спросила я. Головная боль, наложенная на разборки с бойфрендом, совершенно не способствовала обострению мыслительных процессов.
Потому! Мы с тобой почти не видимся. А если все-таки встречаемся, то ты вечно уставшая и хочешь спать. А я мужчина!
Ты мужчина, подтвердила я, не желая спорить о таких тонких материях. Только при чем здесь мой график работы?
Честно говоря, больше всего мне хотелось не разборками заниматься, а прилечь и поспать полчасика, пока у меня было «окно» между клиентами.
А раз я мужчина, то мне нужна женщина! словно не слыша моего вопроса, продолжил Дима.
Я усмехнулась, похоже, он заранее приготовился к этому разговору, потому что все слова звучали очень торжественно и складно, словно их читали по бумажке. Жаль, некоторые мои вопросы не подпадали под составленный текст.
Дима часто репетировал свои выступления перед потенциальными клиентами. Обдумывал их возможные вопросы и варианты своих ответов. Записывал и много раз с выражением перечитывал.
Ты поняла меня, Мирослава? Нормальная, правильная женщина!
Нормальная? переспросила я, начиная раздражаться, опять он поднимает тему моей женской неправильности. Объяснил бы лучше, что это такое, чем все время упрекать в этом грехе.
Да, нормальная! Которая думает о моем удовольствии, а не о работе! он замолчал и чем-то зашуршал у себя там. Наверное, перелистывал странички с текстом своих претензий.
Дима, в прошлый раз ты утверждал, что нормальная женщина это та, у которой дома полный ящик сексуального нижнего белья, я попыталась подавить злость и пошутить.
По-прежнему меня не слыша, Дима тяжело вздохнул и продолжил:
В общем, так, Мирослава. Или ты подстраиваешься под мой рабочий график, или
Или?.. головная боль начала усиливаться, вызывая желание постучать лбом о стену в надежде выбить ее из головы. А еще захотелось попросить Диму заткнуться и высказать свои претензии в другом месте.
Или нам придется расстаться! очень торжественно, почти пафосно объявил Дима. Очевидно, эту строчку он репетировал особенно тщательно.
Или полагал, что от его высокопарного тона я раскаюсь и начну вести образ жизни правильной женщины, обладательницы исключительно сексуального белья и мыслей о его, Димином, удовольствии?
Дим, я не могу мало работать. Ты знаешь почему. А работать по чуть-чуть и при этом зарабатывать много у меня не получается. Никак не получается, в сто пятый, наверное, раз попыталась разъяснить ему положение вещей.
Мира, его голос вдруг смягчился и зазвучал почти нежно, деньги на операцию твоей маме с такими заработками тебе все равно не собрать. Подобная процедура в коммерческой медицине это очень, очень дорого. Так что, сколько ни впахивай, нужную сумму ты не соберешь.
Ты предлагаешь мне сложить руки, и просто ждать, пока она умрет? меня начало затапливать бешенство.
Нет, конечно! Димин голос зазвенел от возмущения. Я предлагаю спокойно ждать, пока подойдет ее очередь на донорский орган и верить в лучшее.
Дима, очередь до мамы может и не дойти, там на несколько лет вперед расписано. Велика вероятность, что она просто не дождется, понимаешь? я сжала виски, потому что головная боль грозила окончательно съесть мозг. И этот бессмысленный разговор раздражал неимоверно.
Дима тяжело вздохнул и опять чем-то зашелестел.
Я ведь о тебе волнуюсь, моя девочка, после паузы добавил еще мягче и нежнее, почти заставив меня чувствовать себя неблагодарной дрянью, не ценящей заботу. Ты должна думать о нас. Обо мне, о себе и своей жизни.
Дима, это и есть моя жизнь сделать все, чтобы помочь своей маме. Попробуй услышать меня! попросила, уже понимая, что разговариваю с пустотой, Дима совершенно точно не хотел знать, о чем я ему толкую. Ему нужно совсем другое «правильная» женщина для «нормальных» отношений. И он пытался получить это от меня.
В общем, так, Мирослава. Тебе самой решать, вместе мы или нет, подытоживая, произнес он жестко. Если да, то жду тебя сегодня в семь часов у себя дома. Если не приедешь, пеняй на себя.
Все. Надеюсь на твое благоразумие и на твое «да», и сбросил звонок.
Я отложила умолкший телефон на край стола. Подперла ладонью подбородок и, словно Дима еще мог меня слышать, грустно ответила: