К этому времени у меня уже был доступ к ноутбукам. Простите, лэптопы, как называли их американцы. Очень мелкие, размером с книжку. Так что я был на связи с родственниками, и начал публиковать заметки и фотографии в "Контакте". Еще я впервые увидел макбук, тот самый, с белым светящимся яблоком на крышке. Он был у парня, который занимался делами, связанными с санитарными нормами.
Американцы привезли много разной техники, в том числе айфоны со знаменитыми белыми наушниками. Качество кабелей было таким, что эти наушники у всех были переклеены скотчем или изолентой, а то и просто отправлялись в мусорное ведро.
Произошло еще кое-что. Наконец, ко мне пришло осознание, что я на другой стороне земного шара. Это вообще странная штука. Первую неделю я просыпался с мыслью: зачем я на это решился? Каждое утро я открывал глаза, видел незнакомые стены, кучу спальников и думал, неужели это всё на самом деле?
По-настоящему я понял где нахожусь только через пару-тройку недель, если не позже. Я просто стоял на базе, смотрел на улицу, пока мы подготавливались к выезду на очередную волонтерскую работу, и в какой-то момент окружающая действительность стала реальной для меня. Помню, даже сказал об этом одному русскому неподалеку, что только сейчас до меня долетело понимание, куда я вообще прилетел. А он ответил короткой фразой "такая же фигня".
Бывает, разуму просто нужно время. События постепенно укладываются в голове, замешательство уходит, появляется понимание как надо действовать, и каким человеком стоит быть. По крайней мере, здесь, на волонтерской работе.
Бывает, разучиваешь на гитаре композицию, несколько дней подряд. И некоторые моменты никак не получаются. Оставляешь гитару у стены, и после небольшого отдыха происходит чудо. Пальцы сами ложатся на верные лады, в руках достаточно гибкости для исполнения сложных моментов, а скорость исполнения не нужно контролировать мелодия идет сама собой. Почему нельзя достичь этого без отдыха? Похоже, просто нужно время. Так же было и на Гаити. Я смотрел на открытые ворота и думал: черт, вот где я теперь.
Довольно большая часть города представляла из себя не самые опрятные районы и здания. Кругом пыль, какие-то куски стен, арматура. Но иногда попадались и чистые, ухоженные улицы. Например, небольшой райончик Пешн Виль, в котором находились рестораны, полезные магазины, вроде канцтоваров, компьютеров и гаджетов. Там находилась компания Access Haiti, предоставлявшая интернет. Вдоль дорог продавали картины, и, к слову, многие действительно были красивыми, хоть и однообразными. Мне нравилось бывать в этом районе, он был как глоток воздуха среди разрухи и трущоб. Но даже там дороги представляли собой печальное зрелище.
Дороги делались на американский манер заливка бетоном. Вот только качество дорожного покрытия вызывало сомнения, везде этот бетон сыпался и образовывались ямы.
Конечно, хороших ухоженных районов было немало, были приятные улицы, и красивые частные дома. Но раздолбанные строения были везде, их было слишком много, точно больше половины города.
Мне постоянно хотелось изучать город. С одной стороны, Порт-о-Пренс считался опасным, и не без причин. С другой стороны, во многих частях города присутствовали полицейские и военные. На некоторых улицах ходили и другие иностранцы, мы не так сильно бросались в глаза местным жителям.
В марте я уже достаточно освоился в роли волонтера, мы хорошо общались в коллективе русскоязычных, которых было человек 40. Также хорошо, хоть и не очень понятно из-за языкового барьера, общались с мексиканцами, которых прибыло тоже большое количество. На нашей базе часто стали появляться местные жители, которые хотели приобщиться к помощи остальным. Это действительно интересный момент многие, очень многие гаитяне жили в крайне бедных условиях, но при этом старались помогать соседям. Мы познакомились с одним местным предпринимателем с тяжелой историей. Он был владельцем крупного магазина, и считался состоятельным человеком. Но в день землетрясения здание рухнуло, и внутри осталась его дочь. После этого на все оставшиеся деньги он приобрел 9 тысяч палаток для тех, кто остался без крова и сам стал оказывать посильную помощь пострадавшим. Он рассказывал нам где находятся учебные заведения и больницы, как проехать в другие бедствующие районы, помогал налаживать контакты. И таких. как он, идущих навстречу, было действительно много.
И вот, я постепенно приближаюсь к тому, как судьба привела меня к мойке кастрюли в Карибском море. Но это сложный этап повествования, первые три месяца жизни на Гаити оказались самыми насыщенными, и теперь самое главное для меня это не запутаться.
Глава 4
Еще немного отвлекусь на описание быта.
На базу приехали еще несколько добровольцев. Нас стало почти сто человек. Тем, кому не хватало места внутри двухэтажного здания, доставались комфортабельные палатки. В них с удовольствием жили американцы.
Среди новых волонтеров был молодой японский парень, приехавший ненадолго. Его звали Тэппи (Tappei). У него, как и у многих из нас, был не самый большой словарный запас на английском языке, но мы могли общаться. Кто-то из русских успел обменяться с ним монетами, прежде чем японец вернулся в страну восходящего солнца.
Несколько слов о еде. Нас вкусно кормили! Правда, на организацию нормального питания ушло какое-то время. Были чай и кофе, свежие фрукты, огромные, желтые, сочные и приторные манго, невероятно мелкие и, между тем, сладкие бананы. А также рис, макароны, курица, бобы и прочая привычная еда. Кстати о бананах мелкие сладкие бананы продавались как фрукты. А крупные, еще больше чем те, к которым мы привыкли, и совершенно несладкие, это по сути были овощи. Их можно было отварить, и получалось нечто, похожее на картофель. Кормовые бананы сырыми невозможно есть.
А еще были сухие пайки, с которыми я ознакомился с первых дней пребывания на базе. MRE STAR, Meal ready-to-eat еда, готовая к употреблению. Пайки для военных США, довольно разнообразные и сытные. В первые дни я никак не мог понять, почему от них все воротят нос? Это же вкусно! Тут тебе и макароны, и рис с изюмом, и говядина, и куча других вкусов! Кроме того, пайки разогревались интересным способом в комплекте к пакету с основным блюдом шел небольшой пакет, в который нужно добавить немного воды. Быстро начиналась химическая реакция, и пакет становился очень горячим. Нужно вплотную положить главное блюдо и нагревательный элемент, а дальше всё это можно спокойно класть в рюкзак и идти по своим делам, зная, что за спиной уже горячая еда, которая не остынет какое-то время. Кроме основного блюда, в MREs всегда были галеты, суховатое песочное печенье, так любимая американцами арахисовая паста, и небольшая шоколадная конфета. Плюс пластиковые ложка, вилка, нож, бумажные пакетики с солью и сахаром, пакет с концентратом для сока, и какая-то жевачка. У нас было 7 или 8 видов этих пайков, в которых различалось основное блюдо. И первое время я с удовольствием их ел, не понимая, почему те, кто приехал раньше меня, так воротят нос от удобной походной еды.
А потом я понял. Консервированный вкус быстро приедался, и удовольствие сменилось отвращением. Спустя месяц я с трудом запихивал в себя эту еду. Так любимые макароны с говядиной стали невыносимыми. Почему так акцентировал внимание на этих пайках? В марте на нашу базу приехал представитель с завода производства этих сухих военных пайков, пообщался с нашим руководством, и сообщил, что пришлет целый контейнер новых пайков для славных и смелых добровольцев! Что сказать, нашей радости не было предела, от счастья кто-то даже рукой закрыл лицо.