Серж Винтеркей, Артем Шумилин
Ревизор: возвращение в СССР 15
Глава 1
г. Москва. Квартира Ивлевых.
Вернувшись домой, наскоро перекусил и собрался идти в соседний НИИ силикатов. Позвонил председателю профкома, чтобы убедиться, что он на месте.
Борис Львович, добрый день, обрадовался я, что сразу дозвонился, Ивлев. Можно подойду минут через пять? Вопрос тут один появился.
Председатель профкома встретил меня на проходной. На его вопросительный взгляд я вынул из кармана несколько больших синих осколков.
Говорят, это ваше? спросил я.
Откуда это у вас? спросил он. Впрочем, давайте ко мне в кабинет пройдем, чайку попьем с печеньем, там все и расскажите.
Хорошая у человека работа сразу видно, свободного времени вагон, можно чаи распивать с залетным лектором «Знания» по первой его просьбе
Прошли к нему, я сел за стол, а он принялся хлопотать. Воду закипятил, печенюшки из шкафа достал и передо мной поставил.
Дети во дворе колотят эту плитку, весь двор у наших домов усеян осколками, начал рассказывать я, раз уж мы добрались до места. Она взрывается очень эффектно. Ребятам весело, конечно, но с собакой по двору не пройти. Недавно субботник провели, более-менее убрались, но хотелось бы как-то прекратить всё это раз и навсегда.
Вот уж эти шкодники, уже и в сарай наш пролезли, ничего от них не спрячешь, посетовал Борис Львович. Плитка это некондиционная. Лежит, вот
Откуда она? поинтересовался я.
Это для Ялтинской гостиницы Интурист партия. Хотели иностранцам пыль в глаза пустить.
И как? улыбнулся я такой откровенности. Пустили?
Конечно, пустили. С этой партией не получилось, так другую закупили.
Так Что-то я перестал понимать, о чем идет речь. Разве они не сами ее сделали?
В смысле, закупили? спросил удивленно.
В прямом. За валюту. разоткровенничался он. Весь институт ржал, когда нам эту партию привезли со словами, «Сделайте что-нибудь!». А знаешь, как получилось? Целая делегация поехала за границу материалы закупать, и переводчик, ведь, с ними был. Прямо на производстве закупаться решили, так дешевле. Ну им там образцы показывают и цены на них. А у них бюджет, дороже нельзя, а экономить можно, даже нужно, за экономию свободно конвертируемой валюты премии положены.
Ну вот, они увидели самую дешевую плитку, на вид, красивая, то, что надо. И выписали её на весь бассейн и раздевалку. А там в таблице было название, была цена, всё на английском. Представь, наши читают: «Синяя роза», «Белая роза», «Красная роза», «Синяя роза больная», «Белая роза больная». Ну больная и больная, поди пойми этих капиталистов, откровенно начал ржать Борис Львович. Я сам эти документы видел! По школьному словарю, да, правильно перевели «Синяя роза нездоровая». А по техническому-то все иначе звучит! «Синяя роза некондиция», понял!?
И профорг, от избытка чувств, подняв руки, с силой хлопнул по столу. И сам смутился чай и у него, и у меня маленько разлился. Подхватился за полотенцем, вытер, потом воодушевлённо продолжил свой рассказ:
Партию привезли, работать с ней начали, а она контраста температур не выдерживает, представляешь? Бассейн, душевые? Уж и так с производством заграничным пытались договориться, и сяк, заберите назад свою «больную розу». Нет и всё! Вам всё сразу сказали, в документах указали, что некондиция, скидку большую сделали. В договоре есть пункт: возврату не подлежит. Будьте здоровы!
Что ж за переводчик такой с ними был? удивился я.
Борис Львович хмыкнул.
Молчали они. Загадочно так молчали, когда мы спрашивали, как можно было поехать с переводчиком, не знающим технического английского закупать большую партию плитки за валюту. Остаётся только догадываться. Скорее всего, как оно обычно и бывает, кто-то за свою дочку попросил, чтобы она переводчицей поехала с делегацией И настолько серьезный это был человек, что плевать им было, что она в английском сама тоже «больная роза»!
Я тоже понимающе хмыкнул и кивнул. Ну да, поездка за рубеж, да еще и в капстрану Почему бы какому-то высокому чиновнику приятное своей доченьке не сделать? А если еще та лишь формально иняз закончила ведь все знают, как такие вот доченьки его заканчивают иногда, когда по кабинетам профессуры лично проректор бегает и зачеты с экзаменами ей в зачетку проставляет то и вообще все полностью понятно с ее уровнем английского языка.
Зачем, вообще, нужна была такая странная плитка с рельефом?
Чтоб не скользила.
И что, не получилось ничего с этой партией сделать?
Там технологию при производстве нарушили. Мы своё заключение дали. Нужна температурная обработка. Но технически как это реализовать, не особо понятно. Купили её за четверть цены, а до ума доводить слишком дорого, дешевле новую нормальную купить. Взяли, да и списали.
И вам оставили, делайте что хотите?
Она второй год там уже лежит. А куда её? Мы попробовали использовать её в уборной на стене. Но она лопается даже, если, просто, дверь хлопнет. Короче, зря мы с ней связались. Куски выпадать начали, переделывать всё придётся.
Красивая, зараза, взял я один из кусочков в руки. Дорожку бетонную в деревне бы осколками украсить. Сверху в бетон вдавить, как думаете, будет держаться?
Ой, сомневаюсь я, что стекло в бетоне будет держаться, да ещё на улице, возразил мне Борис Львович. Только время убьёшь. До первой зимы твоя красота продержится.
А если в помещении? не унимался я.
В доме, что ли? удивлённо посмотрел он на меня.
Ну, да. Пол в туалете или ванной.
Он же острый будет, босиком не встать. Нет. Я бы тебе не советовал.
Эх, ну неужели, ничего придумать нельзя? расстроенно спросил я.
Можно, наверное, опытным путём что-то сделать. Мы же не знаем, что конкретно при производстве перепутали. У нас, на самом деле, многие пытались её, поначалу, в автоклавах нагревать при разной температуре, всё бестолку. Хочешь, вон, бери.
А что, я бы забрал, или дети расколотят, или я куда-то приспособлю, а не получится, то сам выброшу. Но хотя бы осколков на улице не будет, задумчиво сказал я. И как это сделать?
Коробки не тяжёлые, но много в руках не унесёшь. На машине надо.
Много их?
Ну, пойдём, посмотрим, сколько там осталось, хмыкнул Борис Львович.
Мы спустились вниз на вахту. Председатель профкома взял ключ и мы вышли на улицу, обошли здание института и подошли к уже знакомому мне одноэтажному кирпичному строению. В торце разбитое окно когда-то было заколочено фанерой, а сейчас она болталась внизу на одном гвозде.
Вон там дети пролазят, показал я.
Угу. Скажу, заколотят, кивнул Борис Львович, отпирая навесной замок на двери.
Мы вошли в сарай. На полу тут и там валялись пустые коробки, а справа от двери стройными рядами стояли полные коробки и частично надорванные.
Детки уже постарались, показал я на дыры в картоне и осмотрелся. Да, много. Это они бассейн изнутри, что ли, собирались облицовывать?
Не знаю. Думаешь, это много? Знаешь, сколько их было? Вот отсюда и до стены, показал он чуть не половину всего сарая. Это уже растащили.
И сколько можно взять? прикинул я количество оставшихся коробок.
А осталось ещё очень много коробок. Даже считать не стал. Навскидку, паллета два. В каждой продолговатой коробке пятьдесят плиток.
Да сколько хочешь, столько и бери. Да хоть всю. Нам же легче! махнул рукой профорг.
Тут не просто машина нужна, а грузовик, сказал я.
Борис Львович рассмеялся.
Вот, у всех, поначалу, так же глаза разбегаются. Потом дома поэкспериментируют, и куда-то пропадают. Ладно, пойдём, домой уже пора. Как машину найдёшь, позвонишь.
А можно я сейчас пару коробок возьму?
Бери, конечно, рассмеялся опять он.
Поспешно вернулся к рядам коробок с плиткой. Он там что-то говорил про белую розу, красную розу. Может, плитка разноцветная? Коробок было слишком много, чтобы все этикетки читать, а человек ждал меня. Взял сверху две первых попавшихся целых коробки, приподнял. Нормально, выдюжу. Халявная плитка всегда легче купленной, как бы это ни противоречило законам физики. Подхватил в обнимку и потащил.