Сразу становится грустно. «Добрыня» это пивной ресторан в центре Твери. Сейчас они уйдут, я буду дома одна. Одна я почти всегда, и я очень люблю, когда приходят гости.
Все, кроме меня, начинают собираться. Мама и её подруги хохочут, брызгаются духами и продолжают петь.
Давайте быстрей, нас Лёшка уже ждёт, у него там друзья какие-то из Москвы! подгоняет всех мама.
Ленуся! мама поворачивается ко мне и дышит мне в ухо запахом мартини и сигарет Ты помой посуду пожалуйста. А я тебе пирожное принесу!
Я киваю. Я бы и так помыла посуду, но за пирожное из «Добрыни» я сделаю это с удовольствием.
Вскоре все уходят, а я остаюсь один на один со столом, заставленным полупустыми стаканами и тарелками с размазанным майонезом.
«Дым сигарет с ментолом,
пьяный угар качает,
В глаза ты смотришь другому
Который тебя ласкает» льётся музыка из магнитофона.
Подпевая, я начинаю складывать тарелки в раковину. Я знаю песни «Нэнси» наизусть, потому что мама часто слушает их. Ещё ей нравится группа «Божья коровка» и песня про «гранитный камушек в груди».
Я начинаю возить намыленной губкой по тарелкам. Чтобы помыть бокалы, я сливаю остатки «мартини» в один большой стакан. Вскоре я выключаю воду и сажусь на табурет, смотря на почти полный до краёв стакан. Заглядываю под стол там, прижатая к поклеенной коричневыми обоями стене, стоит недопитая бутылка «Мартини». Рядом с собой я замечаю пачку сигарет и осторожно открываю картонную коробочку. Там болтаются две тонкие изящные трубочки.
Несколько минут я думаю, а потом решаюсь вряд ли мама вспомнит о недопитой бутылке и сигаретах.
Я беру чистый бокал, переливаю «мартини» из стакана. Бокал выглядит очень красиво, мне приятно держать его в руке так я чувствую себя по-настоящему взрослой. Собравшись с духом, выпиваю несколько глотков. Напоминает сироп от кашля, который мама даёт мне, когда я болею. Я выпиваю ещё несколько маленьких глоточков. Чувствую, как по организму разносится новое, приятное чувство. Я на несколько секунд замираю в восхищении. Как же назвать это приятное чувство? Будто по телу разливается восторг?
Зажмурив глаза, я залпом допиваю стакан. Через пару минут становится удивительно хорошо. Зрение менее чётче, в голову внезапно прилетает тысяча приятных мыслей. Так вот, почему мама и её подруги так любят пить вино или мартини. Восхитительное веселье. Мышцы расслаблены, а музыка как будто звучит громче, чем раньше.
Подтанцовывая под «Нэнси», я осторожно вытягиваю сигарету из пачки. Сердце замирает от собственной смелости. Неужели я сделаю это?
Я зажигаю газ на плите и аккуратно подношу кончик зажатой в губах сигареты к огню. Слышится шипящий звук это горит мой волосок, случайно попавший в пламя. Чувствуется запах палёного. Убрав волосы за уши, я снова подношу сигарету к огню, затягиваюсь. Лёгкие наполняет жжение, горло сковывает сухость. Я начинаю кашлять, на глазах выступают слёзы.
С сомнением я смотрю на сигарету, но затягиваюсь снова, на этот раз неглубоко. Взрослые курят значит, в этом тоже должен быть кайф. Вскоре я понимаю в чём кайф от сигарет ты становишься ещё пьянее. Именно так. Перед глазами плывёт. Прекрасное химическое счастье.
Держа бокал в одной руке, а зажжённую сигарету в другой, я подхожу к зеркалу. Оттуда на меня смотрит красивая девочка с блестящими от алкоголя глазами, тонким ровным носом и чуть большим ртом. Лицо узковато, но так будто бы даже лучше. Я помню разговоры маминых подруг у меня удивительно длинные стройные ноги и грудь, про которую мама со смехом говорит «подающая большие надежды».
Я танцую у зеркала, затягиваясь сигаретой и по глоточку отпивая мартини. Да, я правда красивая. Может я стану моделью? А может актрисой? Здесь, у зеркала, я уверена именно так и будет. Наверняка, я удивительно талантливая.
По крайней мере, у меня точно будет богатый муж решаю я.
Вспоминаю тётю Наташу. У неё всегда самые красивые украшения. Я подслушиваю все разговоры и знаю, что эти украшения ей дарят мужчины. Дядя Лёша не дарит маме таких.
Мне нравится, как тётя Наташа себя ведёт будто точно знает, что она лучше остальных. Красивая жестикуляция, острые ответы. Мама не умеет так. Могу ли я стать похожей на тётю Наташу? Вести себя так, будто я чуть лучше остальных. Тогда остальные тоже будут думать, что я лучше их. Я важно киваю сама себе в зеркало. Именно так и будет.
Эта странная особенность копировать людские черты, которые кажутся мне удачными будет со мной всю жизнь. Пока не надоест мне до рвоты. Я научусь нравиться почти любому мужчине. Манера голоса, жестикуляция. Показавшийся мне интересным юмор или притягательное саркастическое отношение к жизни. Вот с этим нужно казаться милой и невинной, а с вторым шутить чёрные шуточки и быть распутной в постели. Всё, чтобы нравиться другим. Позже я буду себя за это ненавидеть сложно любить себя, когда ты даже не знаешь, что ты есть на самом деле.
***
Мне нравится новая школа, особенно я обожаю уроки литературы понравившуюся книгу я могу проглотить за сутки. В школе есть два заметных для меня человека учительница русского и литературы Мария Викторовна и одноклассница Кира Кузнецова.
На Марию Викторовну я смотрю со смесью почтения и любви. Учительница современна, умна. Относится к нам с удивительным уважением далеко не все учителя считают нужным уважать детей. По русскому и литературе я всегда получаю только «пять».
Лена, очень хорошо. Я твоё сочинение повешу в рамочку. Она улыбается мне, смотрит внимательно через чуть спущенные очки, протягивает голубую тетрадку в линейку.
Спасибо! от удовольствия я краснею.
Меня удивляет, если кто-то получает плохие оценки за сочинения. Писать их так легко, я делаю это с удовольствием.
Кира Кузнецова сидит через три парты позади. У Киры смуглая кожа, тонкие губы и большие карие глаза. Наверняка до того, как в класс пришла я, Кира считалась тут самой красивой девочкой. Все в классе знают, Кира из неблагополучной семьи матери у неё нет, зато есть сильно пьющий отец.
У Киры есть две подруги Лера и Айгюль. Эти трое самые заметные девочки в параллели. У них даже есть парни из старшего класса. На переменах их компания сидит в специальном месте под лестницей, где кучкуются старые уличные скамейки. После уроков они идут гулять в детский сад за нашей школой.
Тусоваться в садике со старшеклассниками, как это делает Кира, считается крутым. Ещё крутым считается хорошо драться, а Кира и её подруги драться умеют не хуже мальчиков. Если им не нравится чьё-то поведение, они с подругами легко могут «забить стрелу» и трепать провинившуюся девочку за волосы на заднем дворе школы. На это всегда приходит смотреть много учеников. Я до дрожи боюсь, что мне когда-нибудь забьют стрелу. Драться я совсем не умею.
Как-то на перемене, мы с одноклассницей Машей играем в догонялки в школьном коридоре. Я только что «ужалила» Машу и с хохотом бегу, петляя восьмёрки меж столбов, на которых висят зеркала. Вдруг со всего размаху я врезаюсь в Киру, которая красит ресницы у одного из зеркал. Я остаюсь стоять, Кира же неловко падает на бок.
Ой, прости пожалуйста, я не специально! я ещё не знаю ничего о Кире, поэтому спокойно тяну руку, чтобы помочь ей встать. Её подруги, стоящие рядом, смотрят на меня исподлобья.
Ах ты тварь! кричит багровая Кира и, игнорируя мою руку, поднимается на ноги. На щеке у неё чёрный след от туши Ты вообще, что ли? Может тебя отпиздить, чтоб повнимательнее была?
Вся кровь ударяет мне в лицо. Я чувствую исходящую от этих девочек опасность. Они действительно могут ударить меня.
Вокруг уже начинают собираться дети. Маша, моя партнёрша по догонялкам, смотрит сочувственно, но не вмешивается. Я чувствую мямлить нельзя. Если я буду мямлить, если спасую сейчас, эти девочки будут травить меня. Поэтому я чуть вскидываю голову и, еле ворочая непослушным от страха языком, говорю: