И тут же я жалею, что задала этот вопрос. И что заговорила с ним в принципе. Вижу всё по его глазам, которые выражают явное нежелание вести со мной беседу. Враждебность. Смотрит так, будто я мошка, которая посмела зажужжать над его ухом.
Ассоциация: запах терпкой, горькой полыни
Не секрет. Я полгода трахал молодую жену вице-канцлера университета.
Я тут же давлюсь вновь отпитым вином, одновременно удивляясь его абсолютно ровному тону. Он говорит серьёзно. Восстанавливаю дыхание, про себя решая больше ни о чём его не спрашивать.
Годно, смеётся тем временем Вик. Даже от тебя я такого не ожидал, брат.
А я не ожидала одобрения в тоне Вика, из-за чего и смотрю на него сейчас удивлённо.
Через минут пятнадцать мы поднимаемся из-за стола. Мик, сухо поблагодарив меня за ужин, уходит в гостевую спальню, а мы с Виком остаёмся на кухне, чтобы загрузить посудомоечную машину.
Этот день слишком странный, скорее непривычный. И я чувствую сильную усталость, некую эмоциональную изнеможённость, убирая со стола. А один вопрос зудит на языке, не даёт мне покоя.
Вик, тихо обращаюсь, поворачиваясь к Вику, наливающему воду в стакан.
Мне с трудом удаётся произнести следующее, так как кажется, что Вик может неправильно меня понять или что-то заподозрить. На меня давит присутствие Мика в нашей квартире. И, наверное, столкнись я с ним в душе так сокращённо, как об этом рассказала Вику, не напрягалась так от его нахождения здесь. И теперь я боюсь, что Вик может догадаться о неполноте картины
хотела спросить, Миша надолго у нас?
Но, судя по улыбке Вика, он ни о чём таком и не подумал. Подходит ко мне и обнимает за талию.
Мик поживёт здесь какое-то время, котёнок, на этой фразе я замираю, как и моё дыхание. Очень стараюсь не застонать от досады, делая вид, что меня эта новость нисколько не волнует. Вик отводит пряди моих волос от лица и продолжает: С завтрашнего дня он начнёт искать себе квартиру. Как решится с жильём, переедет. Ты же не против? Он и сам не горел оставаться, но я настоял. У них с отцом всё ещё напряжёнка, поэтому у него жить точно не будет.
И вновь я прилагаю титанические усилия, чтобы кивнуть, а заодно и натянуть улыбку. Вик говорил, что испытывает чувство вины по отношению к брату. По какой причине, не сказал. Но я просто обязана поддержать его в восстановлении хороших отношений с настолько близким ему человеком.
Я понимаю, не против и люблю тебя, произношу тихо и тянусь к его губам. Шепчу: Ты у меня самый лучший, знаешь?
Но улыбка с моих губ быстро стирается поцелуем. Сначала осторожным, потом глубоким. Вик сжимает мои ягодицы, приподнимает за них, одновременно посасывая мою нижнюю губу, а после вновь проникая языком в рот.
Шорох наших уже резких движений и влажные звуки поцелуя в абсолютной ночной тишине квартиры. Дыхание сбивается на лихорадочное. Коленки подгибаются от растёкшийся по телу неги. Ласки усилили эффект алкоголя, в голове стелется туман.
Резко Вик отрывает меня от пола, закидывает на себя и несёт к кухонной рабочей поверхности. Садит.
Вик подожди, мой рваный шёпот противоречит моим действиям, потому что я продолжаю отвечать на голодный поцелуй не менее жадно, а руками сминаю и задираю футболку с намерением снять с Вика.
Когда он стягивает с себя и откидывает вещь в сторону, я провожу ногтями по его груди, всасываю кожу на его шее. Задыхаюсь. Вес бьющейся где-то на заднем плане мысли убывает с каждой новой секундой. И следующие слова вырываются из меня уже на автомате как будто сказаны не мной, ведь каждая моя клеточка хочет утонуть в удовольствии прямо здесь и сейчас
Не здесь Нас будет слышно Тут гостевая комната
Дальнейшие мои слова тонут в очередном глубоком поцелуе. Вик резко дёргает переднюю молнию на моём топе. Сдавленная до этого плотной тканью грудь освобождается. Она потяжелела, стала настолько чувствительной, что при соприкосновении напряжённых сосков с лёгким холодком помещения я вздрагиваю. Плечи покрываются россыпью мурашек.
Мик уже точно спит, низкая вибрация проникает в горло, живот, сливаясь воедино с шаровой молнией, скачущей внутри меня. Она ударяется о низ живота, заставляя его сокращаться. Вряд ли я поняла смысл сказанных Виком слов.
Сейчас имеет значение только пустошь внизу и как влагалище пульсирует в ожидании.
С шеи Вик губами спускается на грудь. Ласково покусывает за соски, облизывает. Я вцепляюсь в его волосы, немного оттягиваю. И не только потому, что знаю, что ему это нравится, но и потому, что уже не могу контролировать свои действия. Откидываю голову, прикрыв глаза, и сильно смыкаю губы между собой. Не стонать. Нельзя издавать те звуки, которые дико рвутся из груди
Привстань, Дели, нетерпеливо дёргает Вик резинку штанов вниз.
Я быстро приподнимаю таз, а затем ноги. Очередная вещь откидывается в сторону. На мне только распахнутый топ. Вик за колени раздвигает мои ноги, и влажных, горячих половых губ касается контрастный воздух. Пальцы в следующее мгновение. На этот раз стон всё-таки из моего рта вырывается. Хриплый, просящий. Прикусываю губу и зажмуриваюсь, вцепившись одной рукой в руку Вика, пальцами которой он меня ласкает снизу.
Покрывает шею жадными поцелуями, пальцами размазывает по нижним губам влагу. Выполняет круговые движения
Пожалуйста-пожалуйста Вик, умоляю я уже на грани взрыва, всхлипывая и мелко дрожа.
Хочу тебя языком, Аделин, сдавленно, хрипло мне на ухо.
Опаляющее дыхание с лица и груди перемещается на бёдра. Сжимаю зубы и снова вцепляюсь в волосы Вика. Царапаю кожу его головы, уже совершенно в бреду качая головой.
Ноги, удерживаемые Виком, дрожат, пока он облизывает меня. Прикусывает клитор, и кажется, остаются считанные секунды до Глухо вскрикиваю, когда проникает твёрдым языком, а затем ещё раз. И снова
Такая вкусная, малыш очередная вибрация, пущенная в самые недра. Влажный звук, мой задавленный стон, давление на какую-то особенную точку
И я содрогаюсь, взрываюсь на атомы. Тишину совершенно невозможно контролировать. Падаю в темноту, и только руки Вика на талии удерживают от настоящего падения. Поцелуи в шею ощущаются пока отдалённо, как и голос Вика на грани.
Возьми его в ладонь, тянет мою руку и кладёт её на свой внушительный бугор в районе ширинки.
Наконец я распахиваю веки, всё ещё пытаюсь отдышаться. Пока Вик облизывает мои ключицы и шею, я проникаю рукой под резинку его трико. Сжимаю твёрдый, горячий член, из-за чего у моего уха раздаётся глухой стон Вика.
А потом
Мой всё ещё пьяный взгляд фокусируется на фигуре в полумраке, стоящей неподалёку, и тут же трезвеет. Грудная клетка сжимается от спазма, тело бросает в жар, изо рта вырывается сдавленный хрип. Там стоит Мик. Он, не мигая, смотрит на меня в упор. Его глаза поблескивают какой-то дикостью. Кадык дёргается.
Шок. Испуг. Ассоциация с запахом едкого нашатыря
Ви Вик! почти беззвучно сиплю я, впиваясь в плечи Вика. Из-за нехватки воздуха горло сдавливает спазм. Резко прижимаю тело к себе, прячусь, пока Вик в непонимании оглядывается.
Видит своего брата и смеётся
Твою мать, какого хера ты здесь делаешь?
Удивлённо но смеётся, отчего коченею я ещё больше, во все глаза продолжая пялиться на этого извращенца у входа в кухню.
Он ухмыляется зло и, вальяжно двинувшись в сторону холодильника, кидает хрипло:
Кончаешь красиво, и растяжка всё-таки хорошая, открывает серый холодный шкаф, достаёт пиво в зелёном стекле и салютует нам. А вино ваше дерьмо, и на выходе ровно, уже не смотря в нашу сторону: Можете продолжать.
Глава 4.
Блин, я, по-моему, купальник не взяла, цокаю я, вспомнив, и смотрю на Вика. Он поднимает брови вопросительно, на мгновение оторвавшись от дороги. Сауна, бассейн объясняю я задумчиво.