Снежана пыталась объяснить дочери, что семья ее подруги очень состоятельная и что деньги там зарабатывает отец, на что Сашка заявила:
Вот найди такого же богатого дядечку и выйди за него замуж. Я хочу жить на Арбате.
На Арбат, вернее, на Смоленскую, Сашка с мамой все же переехали. Правда, все произошло с помощью и поддержкой Леры: и финансовой, и моральной. И в школу, в которую ходила Даша, Саша тоже пошла, и в этом тоже Лера помогла.
Девочки продолжали дружить и по сей день, и, хоть Снежана надеялась, что ее дочь поумнела и уже не стремится так яростно поспевать за подругой, как в детстве, но, похоже, она ошиблась.
Три года назад, едва Даше исполнилось восемнадцать, она вышла замуж за Артема, который был старше своей невесты на пятнадцать лет. Сашка тогда громко возмущалась и делилась с мамой негодованием по поводу «глупого поступка своей лучшей подруги»:
Представляешь, ее отец сказал, что Артем хорошая партия для нее, и она послушалась и вышла за него замуж. А как же любовь, мам?
Может, она его любит? робко предположила Снежана.
Она любит в нем то, что он любит ее. Вот так она мне ответила.
А ты видела этого Артема?
Сашка кивнула.
И как он тебе?
Симпатичный но он мужик! Не парень, а мужик!
Вот так Сашка отреагировала тогда на поступок лучшей подруги, а теперь опять, как обезьяна, решила копировать ее.
Снежана поставила бокал на стол, подошла к окну и тяжело вздохнула.
Ну чего ты? спросила ее дочка, подошла сзади и обняла.
Ты же мне сама говорила, что Даша несчастлива с Артемом, что она его не любит. А сейчас опять повторяешь все ее поступки? Вот хочется тебе выйти замуж за мужика, который старше тебя на пятнадцать лет?
Мама, я влюбилась! И его возраст тут совсем ни при чем.
Как можно влюбиться за день? Откуда ты знаешь, какой он?
Да, за день, конечно, трудно понять, но за ночь
Саша! Ужас! У меня до сих пор не укладывается в голове этот ваш молодежный образ жизни. Хоть бы повстречалась с ним неделю-другую. Но как же можно вот так, в первый вечер и сразу в постель? Снежана искоса посмотрела на дочь.
Ой, ну я так и знала. Сашка опять уселась за стол. Пойми, мам, ну нет уже таких правил. Да и кто их вообще, эти правила, устанавливает?
Ты сама должна установить.
Я не могу. Если мне этот мужчина понравился до чертиков, почему я должна терпеть неделю или две? Нет, мам, сейчас так уже никто не делает. Это ты у нас слишком правильная. У тебя все должно быть по правилам. А зачем? Если люди тянутся друг к другу, зачем себя удерживать? Ты, наверное, только с папой и спала. Да? спросила Сашка.
Сейчас же прекрати! накинулась на нее Снежана. Не забывай, что хоть у нас и дружеские отношения, но я все-таки твоя мама, и такие вопросы задавать хоть немного постыдилась бы!
Да ладно. Думаешь, я не знаю, что вы встречаетесь?
Снежана удивленно посмотрела на нее.
Да-да. Я все знаю. И заметь, я тебя не осуждаю. Хотя у него семья, тупая жена и две отмороженные дочки
Саша! громко крикнула Снежана.
Но Сашка спокойно смотрела на мать и крутила в руке бокал с вином.
Кто тебе сказал? Он? шепотом спросила Снежана.
Нет, конечно. Сама догадалась. Да и конспираторы вы так себе. Не один раз его вещи попадались мне на глаза в твоем шкафу.
Потому что я столько раз просила тебя не лезть в мой шкаф и не надевать мои вещи! Снежана опять повысила голос на дочь.
Она очень расстроилась, присела на стул, ее плечи вздрогнули, а из глаз полились слезы. Дочка подбежала к ней:
Мам, ну чего ты. Я же тебя не осуждаю. Тебе нужен мужчина. Да, может, не такой, как Альбертик, но нужен. Я же понимаю.
Ничего ты не понимаешь. Я сплю с ним не потому, что мне нужен мужчина
А потому, что ты любишь его, закончила за маму дочь, это как дважды два понятно. Перестань. Когда ты плачешь, мне самой хочется плакать. Не надо, пожалуйста.
Снежана вытерла слезы и кивнула.
Сашка прижалась к маме.
С тобой очень хорошо, но мне надо собираться. Если ты не возражаешь, мы утром зайдем, попьем чаю. Завтра же суббота. И заодно познакомитесь.
С кем? С твоим этим? заволновалась Снежана.
Вадим его зовут, шепнула Сашка и побежала в комнату одеваться.
Снежана пошла за ней.
А не рановато ли нам знакомиться?
Если не хочешь, так и скажи.
Нет, я не против, вздохнула Снежана.
Тогда я посмотрю по обстоятельствам.
Когда дочка ушла, Снежана вытащила альбом с фотографиями и стала его рассматривать.
Вот здесь Сашке годик. В день выписки умерла баба Глаша, и у роддома ее встречала только Лера.
Снежана улыбнулась, вспомнив про подругу, и решила ей позвонить.
Лера, привет!
Привет, отозвалась подруга, что у тебя нового? Сашка вернулась?
Да, встретила мужчину, в которого влюбилась с первого взгляда, и собралась за него замуж, отрапортовала Снежана.
А этот мужчина хоть в курсе ее желаний?
Не знаю еще. Завтра собирается нас познакомить, вот и спрошу у него. Ладно, ты как? Генка приехал?
Да, уже поужинал и жаждет моего общения.
Ну тогда не буду тебя задерживать.
Не будь, не будь, засмеялась подруга. Завтра встретимся?
Да, я заскочу к тебе после обеда.
Буду ждать, ну все, пока, прошептала Валерия и спешно бросила трубку.
* * *
Снежана перевернула пару листов альбома и посмотрела на фотографию, где дочери исполнилось пять лет.
«Как хорошо, когда детки маленькие», подумала она, и слезы неожиданно подступили к ее глазам, она снова разрыдалась.
Как жалко, что они вырастают, влюбляются и уходят из дома. Как бы ей сейчас хотелось, чтобы Сашка ни в кого не влюблялась, никуда не уходила и чтобы она оставалась маленькой девочкой. Как тяжело видеть в ней женщину. Ведь еще совсем чуть-чуть и она, как бабочка, упорхнет из дома. И с чем останется Снежана? Будет жить одна? До самой старости?
С такими мыслями она пролежала до утра. Под утро заснула, но через некоторое время ее разбудил настойчивый звонок в дверь.
Даже самые сильные метели начинаются с одной снежинки
Конец 1993 года выдался невероятно сложным. Баба Глаша поскользнулась у подъезда, упала и сломала шейку бедра. Больничный на работе ей не дали, а сократили задним числом. В зарплате, которую не выплачивали полгода, тоже отказали, объявив, что их швейная фабрика практически обанкротилась и в ближайшее время будет закрыта.
Баба Люба, бабушка Валерии, подралась со своей дочкой Людой и ушла из дома. Все ждали, что Люба вернется, ведь такое случалось не в первый раз, но спустя пару дней Лера забеспокоилась и начала ее искать. Искала месяц и нашла в морге. Похоронили тихо, помянули, а через неделю тетя Люда устроила на кухне пожар: решила сварить кашу, разожгла костер из старых книг и, пока горел огонь, громко пела «Интернационал».
Валерии не без помощи пожарных удалось потушить костер, но тетю Люду за эту выходку поместили в психбольницу.
Валерия осталась одна и помогала Снежане, на которой были и уборка, и готовка, и школа, и присмотр за бабушкой.
Баба Глаша вела себя отвратительно, впрочем, как всегда. Старания Снежаны не ценила, сама ничем не помогала, зато прогнозы от нее, как обычно, сыпались самые ужасные:
Не ходи в такую погоду в школу, а то упадешь, голову разобьешь и замерзнешь в сугробе. А за мной некому будет присмотреть.
Или:
Опять пшенка? У меня будет заворот кишок, и я ночью умру.
Снежана уже и не слушала ее, и без того тошно было.
Перед самым Новым годом к ним забежала Лера и сказала:
Все, хватит, надо работу искать, а не сидеть и ждать, пока окочуримся с голоду. Я все придумала. Завтра утром идем на дело! и показала пальцем на Снежану.
Утром, ровно в семь, девочка была готова идти с Лерой куда угодно. Соседка зашла за ней и, пока Снежана обувалась, выслушала оханья и аханья бабы Глаши:
Куда ты ее забираешь? Я чувствую, что сегодня умру, у меня сердце всю ночь билось как сумасшедшее!
Главное, что билось. Все, пока, баб Глаша, вот ваша утка, вот кувшин с водой, вот отварное яйцо и кусок хлеба. Она указала пальцем на каждый из предметов. Вернемся часов в пять-шесть, не раньше. Включите телик и не скучайте.