Лулу чувствует, как кровь приливает к лицу, и она никак не может это скрыть, стоя под яркими лампами. Ей кажется, будто она стоит здесь голая, потому что именно для этого ее сюда и послали. Драматург не относится к числу людей, которые говорят намеками, он прямо сказал: вытяни из него все, что только можно, у тебя получится, ты умеешь развязать язык. С чего он это взял? Лулу раньше никогда не приходилось заниматься такими вещами. И все-таки она должна хотя бы попытаться обыграть чужака, и девушка говорит:
Прости, мне очень стыдно, что я не дала тебе воды. Наташа просила, ты слышал. Но я жутко испугалась. Мы все испугались. Никто не хочет заразиться.
Что ж, это довольно изящное объяснение. Пусть теперь попробует найти другой ответ на вопрос, отчего его собеседница вдруг стала такой пунцовой.
Это вполне разумно, отвечает он, но смотрит на Лулу все так же пристально.
Да, быстро кивает она и добавляет, пока он еще что-нибудь не сказал: И вообще ты не угадал, я пришла не затем, чтобы тебя допрашивать. Меня послали узнать, стало ли тебе лучше, и пригласить на худсовет, если ты уже пришел в норму.
На худсовет? переспрашивает он, и девушка с удовлетворением замечает, что в глазах мужчины вспыхнул огонек любопытства.
Ага, в Театре. Мы будем выбирать пьесу. Скоро день Исхода Большой «Ч», а в праздники мы всегда даем премьерный спектакль. Я и Наташа мы режиссеры, но у нас разное видение, так что я предлагаю одну пьесу, а она другую, поэтому мы собираем худсовет. Ну, чтобы, значит, проголосовать за что-то одно. Мы подумали, тебе будет интересно. Это же лучше, чем торчать в боксе одному. Так что, если ты себя нормально чувствуешь, можешь присоединиться.
Анджей усмехается, но Лулу уже поняла, что ему приятно получить приглашение, ведь это своего рода сигнал: мол, да, ты здесь чужой, но можешь попробовать влиться в нашу стаю. И он соглашается.
Почему бы и нет? Театр это м-м-м необычно.
Отлично! Лулу расцветает в улыбке, но теперь уже это действительно улыбка, а не напряженная гримаса человека, который сел на шило и пытается делать вид, будто ему так очень удобно. Тогда я скажу им там, чтобы дали тебе что-нибудь переодеться. Твои вещи наверняка уничтожили В общем, как будешь готов, выходи в приемный покой, мы будем ждать.
Они обмениваются еще несколькими дежурными фразами, и Лулу выходит в коридор. Она почему-то была уверена, что Наташа стоит за дверью и, как только она выйдет, набросится с расспросами: ну как, он согласился? а что сказал? да ладно, а ты ему? Но коридор пуст, и девушка идет в приемный покой, решив, что подруга, возможно, сдает смену. Однако и там ее нет, а дежурная, которая уже заступила на пост, сообщает: Наташа ушла. Да, ушла минут пять назад. Нет, ничего передать не просила, это точно.
Лулу почему-то очень расстраивается, хотя подруги не договаривались, что пойдут вместе. Но девушка все равно чувствует себя обманутой. Неужели же ей совсем не интересно, как все прошло? И вообще удивительно: весь Панцирь-7 только и говорит, что об Анджее, а Наташа этого будто и не замечает. Ей вообще, судя по всему, не особенно интересно, что чужак собой представляет. Как будто к ним каждый день соседи в гости приходят! А между тем, он первый за всю их жизнь человек из вне, ведь Панцири, хоть и связаны сетью тоннелей, между собой не контактируют. Связь есть по рации только у старших, так они и узнают, что где происходит. Раньше вроде бы было не так, и люди ходили туда-сюда, но потом что-то случилось: то ли Слоны напали всем скопом, то ли сломалось что-то. В общем, с тех пор в тоннелях стало опасно, там в воздухе витает эта проклятая зараза. Хотя, опять же, что это за болезнь такая, никто точно не знает. О ней только рассказывают, но зараженных здесь никогда не видели.
Анджей выходит быстро. Теперь он мало чем отличается от остальных жителей. На нем те же толстые штаны, старательно заштопанный в нескольких местах черный свитер и потрепанные, но все-таки целые высокие ботинки на шнуровке. Тем не менее, определить, что он не отсюда, довольно легко: во-первых, да, у него слишком густые волосы, мужчина забрал их в хвост, но чистые они выглядят так, словно в его Панцире Феррум-капсул полно; во-вторых, у него удивительно здоровый цвет лица.
Девушка отмечает это молча и оставляет мысли при себе, просто кивает, когда он подходит, и они вместе покидают аппаратную. Атриум ожидаемо замирает на несколько секунд, и все, кто стоически нес вахту под дверью, смотрят на них. Люди перешептываются, но, как и утром, никто не решается подойти ближе, хотя угрозы заражения теперь нет. Лулу касается локтя мужчины и тихо говорит:
Не обращай на них внимания. Мы просто никогда не видели людей из других Панцирей, вот они и не знают, как себя вести.
Да мне-то что? так же тихо отвечает он. Пусть смотрят.
И, кажется, его это действительно не особенно волнует, в отличие от Лулу, которой такое пристальное внимание откровенно неприятно. Девушка опускает голову, пока они пересекают атриум, и с досадой отмечает, что здесь сегодня аншлаг, какого даже в Театре никогда не бывает.
Жилые Ребра только слева? спрашивает Анджей, с интересом оглядываясь по сторонам.
Да, отвечает Лулу, чувствуя прилив благодарности. Если они будут разговаривать, то остальные не станут так открыто пялиться на них, потому что это уже совсем неприлично. Нас здесь около тысячи человек, и места хватает. На этой стороне, куда мы сейчас идем, находятся разные общественные места. Здесь вот, на первом, Школа, где у меня Часы, и санитарные комнаты, на втором Музей и художественные мастерские, на третьем Театр, а над ним Библиотека. Есть еще Комната отдыха, Музыкальная комната И так до одиннадцатого Ребра, а на последнем расположены всякие технические помещения.
А там что? он указывает на железную дверь, из которой обычно выходит Драматург.
Туда никому нельзя заходить. Это комнаты старшего.
Ясно.
А ты сам на каком Ребре жил?
Я-то? На первом.
Ух ты! Лулу смотрит на нового знакомого с восхищением. Так ты был Магистром?
Но Анджей ее не понимает и переспрашивает:
Магистром? А что это значит?
Ну, это вроде как элита, объясняет девушка немного растеряно. Ей как-то в голову не приходило, что такое деление существует не везде. У вас было не так?
Нет, он качает головой, но никак не поясняет, что собой представляло общество, в котором он жил сам, а потом улыбается. Просветишь меня? А то я здесь, похоже, не понимаю ничего, попаду еще в какую-нибудь дурацкую историю по глупости.
Ладно, соглашается Лулу и начинает рассказ.
И пока они карабкаются по длинным лестницам на третье Ребро и разговаривают, мы их оставим. Пришло время объяснить, что же такое Театр, и почему ему придают здесь настолько большое значение.
Театр в Панцире-7 это, если так можно выразиться, центр духовной жизни. На самом деле, искусство всегда выходит на первый план там, где отсутствуют религиозные культы. Ведь нельзя сказать, будто вера в Большую Черепаху это культ. Верить и поклоняться не одно и то же. Да, они ожидают ее возвращения, и маяки горят на бескрайних просторах отравленного моря, чтобы приблизить светлый день. Так узники ждут освобождения из плена, а матери сыновей с фронта. Но если жить только этим, сама жизнь превратится в существование. Время нужно чем-то занять, заполнить, наполнить смыслом. И вот тогда люди открывают для себя искусство.
Пожалуй, именно это имели в виду далекие предки жителей Панциря-7, когда говорили, что красота спасет мир. Они подразумевали не красоту физическую и даже не красоту духовную. Нет, они говорили об искусстве. Но все-таки почему Театр? Ведь в этом мире, как уже известно, есть и Музей, и Музыкальная комната, которая, на самом деле, представляет собой малый зал, где дают живые концерты. Почему именно Театр?