Самсон Панкратович, важно почесал выпирающий из-под майки живот рыболов и хитро сощурился. А чего узнать хотите? Всё расскажу, если заплатите.
Сколько просишь? перешёл на «ты» режиссёр, моментально уловив сущность хитрована.
Штуку! выпалил в ответ замковый король.
Много больно, Самсон. Две сотенных даю и точка. Или уходим.
Согласен. Сотню задатком, протянул вперёд руку рыболов.
Не доверяешь?
Бережёного Бог бережёт.
Ну и как ты тут, в замке, живёшь? подал мужику сотню киношник.
Хреново. Не жизнь, а сплошные мучения.
И что так? Ведь не каждому судьба определяет в графских хоромах устроиться, такой шанс один на миллион случается, а ты недоволен, сыронизировал режиссёр.
Какой, на фиг, по-графски? Издеваешься, что ли? раскраснелся ещё больше замковый житель. Живём тута, будто быдло какое, никому до нас и дела нет. На крышу глянь, вот-вот завалится, а этим хоть бы хны. Хотя б одно мурло к нам заглянуло когда, так нет, все мимо проезжают на своих джипах и мерсах. Мы их выбираем-выбираем, а они токо воруют и воруют. И каждый раз обещают: всё, мол, тип-топ будет, рай у вас построим, как вишни в шоколаде жить станете, а крапива так и растёт у подъезда. Не приедут, не скосят, мусор не вывезут. При Советах хоть штакетник бесплатно выписывали и воду провели к колонке, а теперя даже колодец засыпали, пьём отраву ржавую. Я уже и главе администрации жаловался, что живём в Европе, а газ не провели, углём да дровами топимся, как в дикие времена. Так он, как про Европу услыхал, меня всего матюгами обложил с ног до головы. А уголёк-то нынче ого-го в цене, одиннадцать штук за тонну. Мне квартиру протопить тонны четыре нужно, где эти тыщи взять, если, почитай, на мамкину пенсию токо живём, ну и на детские для Фейки? Как тута жить? А им хоть бы и сдохли мы всё легче. У них всё есть, носки за четыре штуки купляют, сам по телику слышал, а я в рваных хожу, снял калошу Самсон и показал грязную голую пятку.
А сам покосить вокруг не пробовал? вкрадчиво поинтересовался киношник.
Чаго? вылупился на него пузан. Ну ты и чудак! Я тебе что, лох какой? Косить! Пускай администрация косит, им за это деньги плотют. А мне кто заплотит? Ещё и свои потрать. Мы их выбирали, пусть и отрабатывают доверие. Я чего, зря на выборы хожу? И крышу пускай перекроют, а то сколько живу с самого рождения, а ремонта цельного не видел отроду. Так, разок, при коммунистах, шифером залатали, и на том спасибо. А теперь никакой пользы нет. При Советах хоть руку жали, и колонка с водой исправно работала, а теперь тьфу. У нашего Нескромного, бывшего районного начальника, теперешнего депутата, дом в три этажа и золотые рыбы в пруду плавают, а ещё, говорят, дача в Италии и квартира в Париже, Брежневу и не снилось. И другой, что сейчас командует в районе, тоже в Испании домик имеет. Начхать им на наши трагедии. Хоть бы внучке шоколадку на Новый год когда подарили, жмоты.
Так если они такие жлобы, выберите других.
А кого других? удивлённо развёл руки Самсон. Этих мы знаем, они наши, здешние, может, и сделают чего на пользу когда. А другого, который чёрт знает откель, выбери, попробуй, так и вовсе без света оставят. Так хоть ещё телевизор смотрим, знаем мировую обстановку, спасибо Соловьёву, мужик он правильный. А так, вона, мусора скоко накопилось, некому и вывезти, крысы совсем одолели, по квартире внаглую ходят, коты даже шарахаются. Помойка кругом. И всё из-за туристов, бросают еду где попало, пиво пьют, бычки кидают, за угол бегают, ну просто паразиты одни. Мне б кто вина поставил когда, я ж на их не ору даже. У меня мамка ещё живая в доме есть, она сюда сразу после войны вселилась, много чего видела. Может, позвать?
Конечно, позови, обрадовался такой удаче режиссёр.
А сверху за это мне ещё соточку накинете? хитро прищурился обитатель средневекового замка.
На.
Счас приведу, обрадованно поспешил в проём чёрной дыры пузан, на ходу продолжая вещать: Токо она старая совсем, со слухом не очень, вы её прямо в ухо спрашивайте.
Зовут её как?
Василиса Васильевна, глухо донеслось из средневекового портала.
Ого, прямо замковая царица! восторженно воскликнул режиссёр.
Почему царица, а не королева? усомнилась в возгласе киношника оператор.
Потому что Василиса в переводе с греческого царственная, а Василий царь, вот и получается, что перед нами сейчас возникнет полная царица этих владений. Учи языки, Маша, ну или мифы читай, на худой конец, назидательно щёлкнул по носу молодую девушку режиссёр.
Вот ещё, больно нужно, обиженно фыркнула оператор.
Через семь минут Самсон под руку вывел во двор грузную старуху, одетую в утеплённые калоши и вязаную серую кофту поверх цветастого фланелевого халата, и усадил её на грубо сколоченную лавку возле подъезда.
Василиса Васильевна, мы хотим задать вам несколько вопросов о вашей жизни в этом месте. Ответите? присел к замковой царице киношник.
А?
Мама, тебя спрашивают, прокричал в сторону матери Самсон.
Ага, скажу.
Как вы тут живёте, в замке? повысил голос режиссёр.
А?
Как ты тута живёшь, спрашивают, в замке, вновь пробасил Самсон.
Ага, поняла, кивнула старуха. Живём хлеб жуём. Плохо живём. Ничего нет: ни помощи, ни покоя. Я тута с сорок седьмого году всю жисть при детском саде нянечкой проработала, а когда надо было, то и колхозу в урожае помогала, на ток зерно ворочать бегала, да картоху убирать, да свёклу. Сорок лет стажу натрудила, а пенсия назначена ложись и помирай. Алкаши разны, что и дня не работали, больше маво получили. Чичас полегче чуток стало, по старости набавляют, но не накопишь ничего. Самсон, вона, без работы ходит, денег у него никогда нет, а корми.
Ну, ма, чего врать-то? обиделся сынок. Я, вона, рыбу ловлю да грибы из лесу ношу, дрова колю, когда и подкалымлю чего.
Что подкалымишь, то и пропьёшь, отмахнулась старуха. Ему ащё лет пять до пенсии, срок-то мужикам подняли, так они стоко и не живут, мрут раньше. Мой-то год всего пенсию получал. Мы с мужем ладно жили, детей тута народили. Панкрат всё мог: и крышу когда сам латал, и огород садили, и лавку, вот, ащё он сработал, мастеровитый был. Самсон не в его пошёл.
Ма, ну чего ты меня перед людьми позоришь? Я тоже всё могу, тока не хочу, вновь насупился пузан.
Во-во, только и слышу: не хочу да не хочу, нахмурилась замковая царица. Огород бросили, курей не держут, поросёнка не хочут, всё в магазин бегают. Там теперь всё есть, тока деньги имей. А их-то и нет для жисти. Купишь лекарства на мясцо уже не хватает. А ащё за воду отдай, за свет заплати, за мусор вывезти. А воды нормальной нет, одна муть с-под крана бежит. И мусор никто не убирает, вона, кругом валяется, а тожа плати. Где денег-то понабрать? И с потолка течёт. Самсон уж на крышу не залезет, вона, пузу какую отрастил на своём пиве, а энтих делегатов не дождёшьси, тока обещают всё. А как выбора пройдут, так и поминай их, как звали. Дом-то, глядели, трескаться стал, да берёза, вона, на башне растёт, и дела никому нету.
А если спилить? осторожно спросил режиссёр.
А?
Спилить если? выкрикнул матери Самсон.
Так кто спилит? Мы уж скока жаловались и в поселение, и участковый приходил, и из собеса были. Толку-то? Посмотрели говорят: не наше дело, сами пилите. А мне уж не залезти, и Самсон не могит с пузой своей.
А соседи что? Крыша-то общая.
Не хочут, говорят, не их сторона. Да у их у самих на другой стороне тожа целое дерево торчит.
Да, тяжко вам, посочувствовал киношник.
Тяжко, сынок, тяжко, согласно закивала старуха. Вот и энти туристы всё ходют по двору, мусорют, за углом нужду справляют, а у меня тута правнуки. Хоть ба шоколадку им купили. Тока вред один. Ступени в подъезде рассохлись, а чинить не хочут. Я уж однажды провалилась да ногу сломала, до сих пор хромая хожу, колено болит. И сосед Витька ругается, как выпьет, что власть одни бездельники и тунеядцы, деньги лопатами гребут, а мусор не убирают, всё кругом заросло, и подъезд не покрасют, даже лампочку не заменют, так в потёмках и ходим, ноги ломаем. Лампочка уж скока лет как сгорела, убьёмся скоро. А им что? Тока воруют да об своих карманах думают, а об народе хоть наплевать. Я уж и выбирать нынче никого не хотела, да вот Самсон пристал, как репей: голосуй да голосуй, двести рублей, мол, дадут. Даже показал, за кого галку ставить. Ну, хоть деньги заплатили, не обманули и то спасибо. Купила с их кой-чаго, с подругой праздник отметила, мы на выбора завсегда, как на Первомай. Жалко тока, что деньги не всегда дают, а то бы лучше было. Я сваво делегата и в глаза-то не видела, не приходит к нам. Хорошо хоть внучка у армяна в магазине работает, так зарплату плотят, и муж ейный тоже у армяна на скотобойне мясо носит подешевше, не умираем пока. Тока вот огород никто растить не хочет, жалко совсем, земля пырьём поросла, а так бы хоть огурчики свои, редисочка да картоха с укропцем. И яиц нет настоящих. В магазине внучка купляет, а оне без вкуса вовсе. Дальше тока хужей будет, тяжело вздохнула царица замка и повернулась к сыну. Самсон, устала я, сведи меня на кровать.