Некоторое время это помогало, однако через пару недель боль вернулась в новом ее проявлении. Теперь она переместилась в промежность и, куда бы он ни пошел, отдавала в пах.
Они животы надорвали, смеялись надо мной, ведь я то и дело за яйца хватался! И все меня спрашивают, мол, что, яйца раздулись, может, вылить их содержимое куда-нибудь? Отец засмеялся. А я думал, может, такое вообще с мужиками на старости лет происходит.
Поэтому по вечерам, мучаясь от боли, он молчал. Отец так и не пошел бы к доктору, если бы однажды во время утренней гимнастики не упал в обморок, как раз когда все в бригаде дружно вытягивали ноги то назад, то вперед. Доктор в военном госпитале сообщил, что в рану попала инфекция.
Они дали мне антибиотики, но сказали, что это уже крайняя мера. Если и она не сработает, то мне отрежут ногу.
Небеса смилостивились над нами! воскликнула мать.
Отец не ответил. В отличие от матери, он не был суеверным, деревенские предрассудки считал плодом воображения глупых женщин, которым больше нечем занять голову.
Один из солдат дал мне опиум, чтобы было не так больно. Не знаю уж, где он его взял. Но перед глазами у меня словно облака поплыли. Доктор со мной разговаривает, а я и не понимаю, о чем он. Но когда я очнулся, нога была на месте. Я как раз думал, что теперь делать, когда получил ваше письмо про то, что дедушка умер. Поэтому я и запоздал.
Значит, ты насовсем останешься? спросил Ишоу.
Мне сказали, что каждый месяц будут что-то выплачивать, потому что я получил увечье во время службы. И, наверное, снова пойду в поле работать.
Отец вытянул из-под стола ногу и закинул ступню на скамью.
Понятно теперь, почему я не писал? У меня даже подумать об этом времени не было.
Из отцовского рта пахнуло пищей, и Итянь, сидевший ближе всех, отпрянул. Отец это заметил.
Я сказал что-то такое, отчего моему ученому сыну сделалось не по себе? Он снова рассмеялся и крутанул миску на столе.
Итянь сидел, опустив глаза. Он был уверен, что истинной причины, по которой он так себя повел, отец не знает, иначе так легко не отстал бы. К счастью, на этот раз отец не стал заострять на этом внимание и принялся расспрашивать Ишоу об урожае.
* * *
Прежде отец всегда приезжал на новогодние каникулы. Итянь это знал и успевал подготовиться к его приезду, умел настроиться, молчать, пока говорит отец, за столом ждать, пока отец не начнет есть первым. На этот раз он пришел в замешательство. Тело будто бы не успело отвыкнуть от свободы, в которой жил, когда отца не было дома.
Первые три дня Итянь отца почти не видел. Тот спал до обеда, а днем часто ходил по соседям. За ужином отец выпивал несколько рюмок байцзю. Итянь обнаружил у отца новую привычку за ужином тот неосознанно потирал больную ногу. Одной рукой он подносил ко рту палочки, а другой, круговыми движениями, водил по бедру.
Отец, очень больно? спросил как-то во время ужина Ишоу.
Когда выпьешь, полегче, ответил отец.
Выпить он всегда был не прочь, но Итяню запомнилось, что раньше он пил меньше. Дед спиртного в рот не брал, в этом заключалось одно из различий между ним и отцом. Дед стремился сохранить разум ясным, отцу же нравилось, когда сознание замутняется, потому что тогда он, как ему казалось, переносился в мир более лучезарный.
Как мы тебя воспитали? словно услышал он голос дедушки. Итяня точно по лицу ударили. Он же всего лишь хотел посочувствовать отцу. Он поспешно вышел со двора и остаток утра бродил по холмам вокруг деревни, угрюмый и обиженный.
Итянь раздумывал, пробудит ли дедушкина смерть хоть какие-то чувства и в отце, однако ничто на это не указывало. Отец почти не упоминал о смерти деда, ограничившись сказанными на похоронах дежурными фразами. Они вовсе не были свидетельством искреннего горя Итянь знал, что его отец просто вел себя как и положено: соблюдение традиций важно и для репутации, и для возделывания земли.
Отцовское равнодушие не укладывалось у Итяня в голове, хотя оно лишь подтверждало холодность, с которой тот всегда относился к дедушке, не снисходя даже до презрения. Когда отец приезжал на побывку, они с дедом молча передавали друг другу еду за столом, безмолвно ходили по дому, не замечая друг друга, и даже тени их практически не соприкасались.
Глава 6
Тем вечером Итянь решил освежить в голове содержание Династийных историй. Какие-то их фрагменты наверняка войдут в программу экзамена по истории. Отец с Ишоу ушли к соседям выпить и сыграть в карты, поэтому дом был в его распоряжении.
Он поставил на пол жаровню и разместил по обе стороны от себя две скамьи. На одной он разложил записи, а на другую, шаткую и расхлябанную, примостил светильник. Он вытянул ноги и довольно вздохнул, предвкушая весь вечер за чтением. На колени он водрузил мешок жареных подсолнечных семечек, которые мать привезла утром из городка. Итянь сунул нос в мешок и вдохнул насыщенный аромат, оставшийся на скорлупе после обжарки. Итянь решил, что будет заниматься и грызть семечки.
Едва он успел открыть книгу, как услышал шаги это возвращались отец с Ишоу. Итянь собственным ушам не поверил. Он ожидал, что они вернутся намного позже, когда он уже уснет.
Вместе с ними явились Дядюшка и Забулдыга. Оба гостя кивнули Итяню.
Итянь боялся, что его выгонят из комнаты, но отец, словно не замечая его, позвал мать и потребовал накормить гостей ужином.
Я и не знала, что ты к ужину вернешься! воскликнула она.
Она высыпала на блюдо весь имевшийся в доме арахис и поставила блюдо на стол.
Пока мать хлопотала у стола, Итянь переместился в угол, где и съежился. Равнодушие отца подарок, однако Итянь по опыту знал, что того и гляди лишится этого подарка.
Он принялся читать записи.
Император Тай-цзун решил существенно расширить границы империи, вступив в войну с тюрками и Тибетом
У Цзэтянь заняла трон и основала собственную династию, однако та просуществовала недолго
Как Итянь ни старался, толком сосредоточиться не получалось. Он никак не мог забыть о том, что рядом отец и гости.
Отец разливал выпивку и произносил тосты.
С меня хватит, запротестовал Забулдыга, я человек пожилой, и как прежде мне уж и не выпить. Иначе утром не поднимусь.
Будь на его месте кто другой, отец уперся бы, но Забулдыгу в деревне уважали. Когда во время войны деревню заняли японцы, именно Забулдыга придумал, как спрятать всех деревенских в окрестных холмах, благодаря чему все выжили. В деревне эта история превратилась почти в легенду. Забулдыга до сих пор не утратил силы в деревне часто видели, как он тащит полные ведра воды, повесив их на перекинутую через плечи палку. В такие моменты те, кто помоложе, бросались ему на помощь и укоряли, что он не бережет здоровье. Итянь считал, что Забулдыга преувеличивает свою немощь.
Ну и ладно, тогда твою рюмку Дядюшка выпьет, сказал отец.
Дядюшка жадно схватил рюмку. Про него ходила слава игрока и выпивохи, который того и гляди разорится. Образ жизни сказался и на внешности: изнуренный Дядюшка казался старше своих тридцати пяти.
А знаешь, я как старше стал, то мне и выпивка легче ложится, сказал отец, мы в армии вообще много пили. Там скучища была, а чем еще заняться-то? Месяцами баб не видали.
Они посмотрели в угол, где занимался Итянь и где под светильником по вечерам обычно вязала мать. Сегодня она ушла в спальню, сказав, что попозже приберет на столе.
Насупившись, Итянь уткнулся в записи.
Вы даже не представляете, до чего мужики могут отчаяться. Некоторые готовы месячное жалованье отдать, только бы бабу увидеть. Мы, помнится, на кабаниху как-то наткнулись, так они решили, что она им глазки строит!
Отец раскатисто захохотал, остальные, даже Забулдыга, тоже. Итянь подумал, что все они уже в стельку.