Они с матерью уселись пить чай. Стоявший посреди комнаты стол был таким высоким, что Итянь чувствовал себя коротышкой. Мать неловко примостилась сбоку на деревянной скамье она никогда не позволяла себе толком отдохнуть. Итянь неожиданно подумал, что последние несколько дней мать живет в этом доме одна впервые в жизни одна.
Па начал было он, и из глаз матери тут же брызнули слезы. Никаких новостей?
Она покачала головой.
У нас в деревне все знают. И в городке рассказали. Я постаралась, чтоб побольше народа узнало. Но никто ничего не слышал. Она нервно теребила завязку фартука. И за что только твоему отцу все это?
Мы его отыщем. Уверенность звучала притворно, он и сам это слышал.
Итянь ничего не знал о том человеке, которым за эти годы стал отец. И как все теперь устроено в стране, он тоже не знал. Практической помощи ждать от него бессмысленно. Зачем он вообще приехал и как собирался помочь? Он тут всего-то пару часов, но уже ясно, что место это разрослось, что появилось пространство, где немудрено и затеряться.
Я тут прикинул, как поступить. Может, сначала обратимся в полицию? предложил он.
В полицию?!
Ну да. Подадим заявление. А они нам помогут.
По-твоему, они там для этого сидят? Даже если ты придешь к ним без проблем, то там тебе их непременно найдут. Ты и впрямь слишком долго в Америке живешь.
Но они, по крайней мере, с другими городами свяжутся. Разве нет?
Мать фыркнула:
Ты думаешь, они там что, работают? Обзванивают другие города?
Ладно, а что ты предлагаешь?
Мать не ответила, и он снова заговорил:
Если ничего не выясним, давай все же поедем в полицию и подадим заявление. Они хотя бы в курсе будут. Заранее же не скажешь. В сельсовете еще есть тот фургончик?
Смотри тут такое не скажи, засмеют ведь. Сейчас это называется управа.
Итянь остро ощущал свою чуждость. Он уже собирался расспросить мать, что еще теперь называется по-новому и как ему скрыть свою неосведомленность, но со двора донеслись шаги. Он вскочил. Мали оказалась права надо было лишь немного подождать, и отец объявился сам.
Вот и ты! воскликнул возникший на пороге мужчина.
Щупленький и бодрый, он был намного ниже отца Итяня, но такой же громогласный, разве что в голосе вместо требовательной строгости звучала благодушная непринужденность.
Ох вырвалось у Итяня.
Стараясь унять подпрыгнувшее сердце, он скрестил на груди руки в надежде, что никто не заметит сковавшего его напряжения. Эта внезапная окаменелость случалась редко, зато если уж нападала, то внезапно и безжалостно. Заправщик на бензоколонке как-то знакомо ссутулил плечи понурая фигура, голова опущена, щетинистый подбородок в тени. На какой-то миг он увидел отца: вот тот, ссутулившись, затягивается подобранным с земли окурком; вот, подобрав ногу, на которую прихрамывает, привалился к стене, чтобы немного отдохнуть. От этих картин Итянь замирал. Одного-единственного жеста хватало, чтобы отправить его в прошлое.
Однако лицо гостя казалось смутно знакомым. Итянь силился разглядеть под морщинистой кожей привычные черты.
Ты ж меня не забыл, да?
Что за глупости! Разве Дядюшку забудешь? встряла мать.
Ну конечно, как он мог его забыть. Этот человек с изборожденным морщинами плутоватым лицом один из немногих отцовских друзей, если их вообще можно так называть. Двоюродный дядюшка Тан. В детстве Итянь видел его неизменно в тусклом свете лампы, вечером, когда Дядюшка с отцом выпивали или играли в карты и дом, прочие обитатели которого старались держаться от этой парочки подальше, сотрясался от приступов хохота. Днем Дядюшка таинственным образом исчезал. Его даже прозвали Янезнаю именно так отвечала его жена, когда за Дядюшкой приходили из сельсовета.
Кое-кто нашептал, что в наши снежные края приехал чужестранец с красивым чемоданом. Вот я и пришел у твоей матушки справиться, может, она чего знает.
Мать принесла чаю и подсолнечных семечек, а сама уселась на трехногий стул возле двери и принялась растирать колени. В присутствии гостя-мужчины она за стол не садилась.
Даже не верится. Наш самый знаменитый земляк, Итянь Тан, домой вернулся. Ты приехал из-за отца, да? Дядюшка сокрушенно покачал головой: Чудные дела
А у вас какие-то соображения есть? спросил Итянь. Лучше вас его разве что Ма знает.
Честно говоря, мы в последние годы мало общались. Он стал Старик запнулся и посмотрел на мать Итяня.
Одиночкой, подсказала она, все больше особняком держится.
Одиночкой. Странно, что она выбрала именно это слово. Сама идея одиночества предполагает потребность в других людях, а для отца такие сложные чувства были несвойственны. Он играл с Дядюшкой в карты и выпивал, потому что эти занятия доставляли ему удовольствие. Если он и здоровался на улице с соседями, то лишь потому, что в деревне так принято.
Па не из тех, кого называют одиночкой.
Люди меняются, Дядюшка пожал плечами, посмотри на меня. Сколько лет жизни я потратил впустую! Пил, в карты играл! Я мог бы прожить совсем другую жизнь. А вот ты, он наставил палец на Итяня, ты всегда знал, чего хочешь от жизни. Твой отец в тебе ошибался. Сейчас мы все это видим.
Итянь было запротестовал.
И такой скромник. Рядом с тобой, Тан Итянь, нам всем стыдно.
Итянь заметил, как мать гордо выпрямилась.
У твоей матери была одна догадка, сказал Дядюшка, верно ведь?
Ох, даже и не знаю Она покачала головой и уткнула взгляд в колени.
Ма, у тебя и правда какие-то соображения есть? Ты вроде сказала, что нет.
Мать, словно школьница, вжалась от смущения в стенку и забормотала:
Да не знаю даже. Но я тут подумала, что если твой отец и жил где-то кроме нашей деревни, то это в армейских казармах. И он столько рассказывал про тогдашнее свое житье-бытье. Может, ему захотелось на старости лет еще раз на казармы те глянуть. Посмотреть, не изменилось ли там все.
Он в последнее время говорил о том, что собирается туда?
Что собирается нет, а вот старые свои байки рассказывал. Он то и дело их вспоминал.
Я слыхал, там все уже упразднили, сказал Дядюшка.
И я такое слыхала, да, но здания-то остались. Возможно, ему просто захотелось на них взглянуть.
Предположение матери рисовало образ куда более сентиментальный, чем тот человек, которого помнил Итянь. Однако других версий у них все равно не имелось, к тому же, если они начнут разрабатывать эту, появится ощущение полезности все лучше, чем беспомощно сидеть дома.
Ладно, согласился Итянь, сначала съездим в полицию, а после и про казармы подумаем.
В полицию? изумился Дядюшка.
Он думает, в полиции ему помогут.
Дядюшка расхохотался и шлепнул себя по ляжкам. Да что они вообще понимают? подумал Итянь. Мать даже читать не умеет, Дядюшка деревенский пьянчужка, что бы он там ни говорил. Мысль о том, что он примется рыскать по провинции в одиночку, без поддержки государственных служб, пугала Итяня. Отправиться в путешествие не пойми куда, не оставив предварительно заявления, нет, такое у него в голове не укладывалось.
Ладненько, пора нам пообедать, сказала мать.
Она предложила Дядюшке поесть с ними, но тот покачал головой:
Тетушка у меня тоже обед стряпает. Он повернулся к Итяню: Зайди к ней повидаться, пока ты здесь. Если время будет.
Да, ты ведь давно ее не видел. Мы завтра придем, сказала мать.
Не уверен, что получится. Нам же надо Па искать
Лицо у Дядюшки оскорбленно скривилось, и Итянь осекся.
Ну да, ясное дело. Ты сейчас человек занятой, сказал Дядюшка.
Когда Дядюшка вышел за дверь и уже точно не мог услышать, мать резко сказала:
Ты чего грубишь? Это тебя в Америке научили так с людьми разговаривать?
Итянь забыл, насколько в этом мире пекутся о хороших манерах, жертвуя срочностью и логикой в угоду этикету. Даже если он действительно тревожится об отце, говорить об этом вслух не следует. Правильно было бы принять приглашение и не приходить подобное более приемлемо. В Америке, он не сомневался, в такие моменты и речи не идет о вежливости. Впрочем, его отец тоже без зазрения совести выпроводил бы гостя, будь у него дела поважнее. Отец имел привычку говорить начистоту и ставить собственные желания превыше всего. По ночам, порядком нагрузившись, он просто вставал из-за стола и, не обращая внимания на гостей, валился в постель. Порой он даже тапки забывал скинуть, и они повисали на кончиках пальцев. Матери Итяня приходилось прощаться с гостями и сглаживать ситуацию, отчего позже по деревне поползли слухи на ее счет.