Я боялась перегореть или нарушить новый режим. Стоит только пойти на поводу у эмоций и один раз засидеться за компьютером допоздна, и весь мой график грозил полететь к чертям. У меня в планах не было отказываться от домашних дел, следовательно писать я могла только по утрам. Не стоило забывать об этом.
Я не знала, как переключиться на рабочую волну. Как говорится, научись зарабатывать своим любимым делом, и ты не проработаешь ни одного дня в жизни. Я была ещё так далека от этого идеала, но он заметно поднимал мне настроение каждый последующий день, словно выстраивая невидимую опору, которая ежедневно помогала мне, давала силы не унывать и держать голову прямо.
Время, и правда, полетело быстрее и веселее. Вторник, среда, четверг и вот уже снова пятница на дворе. Незаметно прошло Восьмое марта. Весна всё отчётливее вступала в свои права, дни удлинялись, и настроение держалось приподнятым, будто само собой. Весь день я трудилась, как пчёлка, зная, что самое главное дело сегодня я уже сделала: написала красивый эпизод из мира сада Историй.
Работа спорилась, благо передо мной лежали понятные и не слишком сложные задачи, разобраться с которыми за последние несколько месяцев я успела вдоль и поперёк. Ничто не предвещало очередной бури, как слух опять резануло визгливым окриком мегеры:
Андреева, ты там чем занимаешься?
Внутри прокатилась волна возмущения, которую я постаралась задавить на корню. Так и захотелось рявкнуть в ответ: «Да работаю я!». Чем ещё я могу заниматься? Можно подумать, у меня есть возможность отлынивать от непосредственных обязанностей и, например, лазить по Интернету, учитывая, что из-за спины мне периодически заглядывают в экран заклятые коллеги?
Но вся суть была в том, что раз уж Анастасия Васильевна задала такой вопрос, а он был не первым в практике наших отношений, значит она придумала мне какое-то новое задание, важность которого зашкаливала настолько, что в сравнении с ним любая другая работа не котировалась и была равна позорному ничегонеделанию.
Разношу данные по договорам подряда, смиренно отчиталась я, подавляя острое желание кинуть что-нибудь тяжёлое в голову Лясовой. Тоже не первое в практике наших отношений.
Весь первый квартал в жизни бухгалтерии напоминает ад. За ограниченный период времени необходимо сформировать шквал отчётности в самые разные инстанции, и это не прерывая обработку «текучки», от которой никуда не денешься. Не перестанешь же начислять людям зарплату из-за того, что на тебя наседает Пенсфонд или налоговая со своими сроками. Вот и копится работа вроде бы не такая безотлагательная, но её всё равно надо сделать к определённому времени. У меня, например, выросла стопочка договоров высотой в тридцать сантиметров, и все их необходимо было занести в 1С сегодня, чтобы они посчитались в грядущей зарплате.
А что ты их до сих пор не сделала?! огорошила меня мегера, пригвоздив к креслу коронным взглядом фурии поверх очков. Чем ты занималась?
От возмущения я открыла рот! Можно подумать, я в носу ковыряла все эти дни! Но только я набрала побольше воздуха в лёгкие, чтобы огласить весь перечень переделанной мной работы, как Анастасия Васильевна махнула на меня рукой, заведомо отметая все доводы, как незначительные и недостойные внимания.
Потом доделаешь, безапелляционно заявила она. Езжай в архив, у нас запрос от приставов лежит уже месяц. Надо срочно послать им ответ, а то штраф придёт. Машина ждёт тебя. Собирайся и иди.
Мне на стол плюхнулась тонкая папочка с письмом от службы судебных исполнителей, а я внутренне застонала. Ненавижу архив! Это тёмное пыльное пристанище полуразвалившихся талмудов с самых лохматых годов существования хлебозавода. Свежего воздуха там нет, света практически тоже Да и времени поездка сожрёт уйму. Придётся сегодня оставаться после работы, чтобы закончить с договорами.
Я покорно встала и пошла собираться, чтобы выполнить возложенную на меня миссию
хотя нет, нет, нет, подождите-ка. Конечно, я не стала в очередной раз идти на поводу у мегеры. Анастасия Васильевна так привыкла вытирать об меня ноги, что делала это на автомате. Не замечая. Я была больше не намерена терпеть её пренебрежение. Правда или нет, но воображаемый тупик вокруг меня дал трещину с тех пор, как я стала вставать ни свет ни заря и делать то, что мне действительно нравилось. Я чувствовала незримую опору за своей спиной, она питала меня пока ещё несмелыми лучиками веры в себя и шептала, что, кроме работы на нашем предприятии, есть целый мир вокруг, где совсем необязательно молчать, когда тебе затыкают рот взмахом руки.
Анастасия Васильевна, а почему вы обращаетесь ко мне по фамилии? громко, набравшись наглости, спросила я, застёгивая куртку.
Внутри всё сжалось в ожидании расплаты, но лучики веры продолжали сиять, и страх так и не расправил крылья окончательно. Даже когда на меня воззрились поверх очков, пытаясь понять, кто это там вякает и, вообще, поднял голову из пыли под её ногами.
Меня, кстати, зовут Арина. И это известно каждому сотруднику в этом и соседних кабинетах, но только не вам.
Она молчала. Хлопала глазами, пытаясь придумать достойный ответ и поставить меня на место, чтобы с полным правом обезличивать до конца моих дней на должности бухгалтера. Я даже не знаю, что можно ответить на такой вопрос, заданный в лоб и при всём коллективе. Местные гадюки тем временем повернули заинтересованно головы, предвкушая нежданное сражение между поверженными и угнетёнными в моём лице, вдруг поднявшими восстание, и угнетателями в лице мегеры.
Варя мне беззвучно похлопала и показала большой палец за негаданное отстаивание собственных прав.
А я не знала, что тебе не нравится, промямлила Лясова первое, что пришло ей в голову.
Я фыркнула. Впрочем, вразумительного ответа на мой вопрос всё равно не существовало. Ведь не ждала же я, что мегера признается в лютой ненависти ко мне и тем оправдает своё обращение. Нет, ей не хотелось делать эту маленькую слабость достоянием общественности.
Мне не нравится, заверила я заклятую коллегу, решив не развивать тему. Может, её стоило называть «Лясова», а не уважительно «Анастасия Васильевна»? Глядишь, она относилась бы ко мне в разы добрее.
Усмехаясь своим мыслям, я вышла из кабинета и направилась к дежурной машине. От архива было не отвертеться, так же как и от задержки на работе до позднего вечера. Но это уже не могло испортить мне настроение.
ГЛАВА 6. Любые двери надо открывать и закрывать вовремя
В выходные я решила спуску себе не давать, чтобы не сбиться с творческого ритма. И только из-за позднего возвращения домой накануне я сделала себе поблажку и в субботу встала в семь утра, а не в четыре тридцать. И не бралась ни за какие дела пока не выдала установленную самой себе норму текста.
Пока мне нравился результат, и я с любовью пересчитывала написанные страницы. Девятнадцать. Мой труд, в который я вложила душу. Этот объем был практически осязаем, несмотря на то, что пока хранился лишь в недрах электронной памяти ноутбука. Девятнадцать. Квинтэссенция моих идей и фантазий, воплощённая в тысяче строк печатного текста Осознавать, что они перестали быть бесплотными и бесполезными задумками и обрели почти физическую форму было неимоверно приятно. И наконец-то я использовала компьютер по назначению, а не ради банального убийства времени.
Я встала из-за стола и потянулась. Часы показывали десять утра. Прежде я лишь просыпалась ближе к этому времени. Раскачивалась к одиннадцати, выбиралась из дома к двенадцати