Что это за исключение?
Это исключение мы сами, сами плазмоиды, нами никто не управляет, но мы не разрушаемся.
Уж не хочешь ли ты Ёцц создать на Венере подобных плазмоидам существ?
А почему нет?
Находясь от них на миллионы километров, ну-ну, безрассудная идея. Даже здесь рождение плазмоида это великая тайна. Понятно, что никто даже подумать не мог о такой идее. Только ты, разрушитель догм, мог до такого додуматься, попытайся, только не особо долго, мне жалко твое время.
А я считаю, что у меня получится, сказал Ёцц и принял вид замысловатого узора, который является эквивалентом радостной хитрой улыбки.
Первое творение
По указанию Ётпа создали специальные устройства. Работами руководил Ёцц. Это был телескоп особого разрешения, способный увидеть мельчайшие частицы на удалении миллионов километров на Венере.
Еще плазмоиды создали мощный лазер. Но не в мощности была его главная суть. Была возможность с помощью этого лазера давать любой прерывистый сигнал и менять как угодно частоту излучения.
Были также созданы генераторы бета и гамма частиц со свойствами такими же, как у лазера.
Через несколько лет все было готово. Ёцц залез в одно из самых темных пятен на Солнце, там спокойнее и мысли яснее, прикоснулся к системам управления приборами и начал творить. Он долго посылал на Венеру разные сигналы и наблюдал, что получается. Конечно, как и предсказывал мудрый Ётп, ничего не получалось.
Проходили годы и десятилетия. Чем занимался Ёцц было уже никому не интересно. Все стали о нем забывать. Но Ёцц не сдавался.
Он помнил, как его учили в раннем детстве учителя: «Количество рано или поздно должно перерасти в качество и тогда будет что-то принципиально новое».
Наконец через много десятков лет Ёцц позвал Ётпа.
Посмотри на это, сказал Ёцц и указал на телескоп. Ётп увидел в телескоп тончайшую нить. Нить была скрученная.
Нить медленно росла, удлинялась.
Что это?
Мое творение.
Это выглядит ужасно. Ты хотел сделать что-то подобное плазмоиду. Где же красота и гармония плазмоида? Из чего ты это сделал?
Основа нити кремний. Кремний выстраивается в цепочки. К каждому атому цепочки прикрепляются атомы серы или водорода. После долгих экспериментов мне удалось подобрать сочетание серы и водорода таким образом, что они выхватывают из окружающий среды другие атомы кремния и ставят их в конец цепочки, потом еще и еще и цепочка удлиняется.
И долго она будет удлиняться?
Пока не долго.
Тут нить что-то встряхнуло, она разлетелась на части. Части стали раскручиваться и исчезать.
Это все что ты добился за десятки лет? Но в чем смысл этой нити? Разве она похожа чем-то на плазмоида?
Да это все. Но жизнь плазмоида долгая, я буду дальше стараться. Самое худшее для плазмоида это отсутствие новой информации. Согласись, мы сегодня увидели что-то новое, сказал Ёцц и улыбнулся. Чем оно похоже на плазмоида? Почти ничем. Но плазмоиды рождают себе подобных. И эта нить создает следующие куски своей цепи, подобные предыдущим. Это пока все, но это только первый шаг.
Второе творение
Ёцц возобновил свои попытки создать стабильные нити. Он постоянно посылал на Венеру лучи. Провел миллионы экспериментов.
Постепенно с помощью этих лучей он научился присоединять к цепочкам кремния кроме серы и водорода атомы других веществ: азота и кислорода.
Пробовал делать цепочки из углерода, но они разрушались намного быстрее, чем из кремния. Для углеродных структур температура Венеры 450 градусов была слишком велика. Постепенно он научился создавать нити все стабильнее, и нити все быстрее выхватывали атомы из окружающий среды.
Однако рано или поздно происходило какое-то механическое воздействие. Нить разрывалась на части, и на местах разрыва начинался процесс разрушения кусков нити.
Переход количества в качество наконец произошел. При очередной попытке Ёцц создал не однородно-равномерную нить. В нити через равномерные промежутки находились менее прочные зоны. При механическом воздействии именно в этих зонах происходили разрывы. Эти зоны были сделаны таким образом, что при разрыве в них, они превращались в активные концы нити, способные тоже присоединять атомы кремния. Процесс был запущен. Одна нить распалась на две.
У каждой новой нити оказалось 2 активных конца. На каждом из этих концов шел рост. Потом нитей стало четыре, восемь и количество продолжало увеличиваться.
Прошло несколько дней. Ёцц посмотрел в телескоп на Венеру, на ту зону с которой он работал раньше. Там было множество нитей. Нити были разной длины.
Все они пытались удлиниться, выхватывали из окружающей среды атомы. Иногда атомов не хватало, а нитей было слишком много, и тогда атомы выхватывались их соседних нитей. Происходил постоянный процесс борьбы за ресурсы.
«Да я сделал это, создал что-то стабильное, постоянно обновляющееся, вне Солнца, но что дальше? Как это поможет нам? Я не могу управлять этими нитями. И я не могу дать им разум подобный нашему.» Подумал Ёцц.
Он принял круглую форму эквивалентную у плазмоидов грусти и улетел в дальней конец Солнца размышлять. Год прошел в раздумьях. Через год великий Ётп призвал к себе Ёцца.
Посмотри в телескоп. Сказал Ётп. В самый обычный телескоп, не телескоп суперразрешения. Посмотри вот здесь была гора, ее больше нет. А вот самая большая гора Венеры, посмотри, она стала меньше, она разрушается.
Да это мои создания. Их стало слишком много, и я их сделал слишком агрессивными. Они преобразуют в себя все, до чего дотянутся. Ими невозможно управлять. В них нет разума. Они разрушительны для Венеры, а для нас они бесполезны. Да это моя ошибка, но не ошибается только, тот кто ничего не делает. Я буду думать и может быть придумаю что-то другое.
Пришло еще несколько лет. Венера стала круглой, идеально круглой. Наблюдатели подумали бы, что она покрыта жидким океаном, поэтому она такая круглая, но там не было ни волн, ни штормов. Она была ни жидкая и ни твердая. Вся ее поверхность была из множества микроскопических нитей. Нитей, жадно ищущих ресурсы и пожирающей соседей. Иногда на Венеру падал метеорит, и он был за несколько минут разобран на атомы и превращен в ту же структуру нитей.
К Ёццу прилетел Ёрк, первый из его родителей, переполненный любви.
Привет сын. Я слышал о твоих экспериментах и о твоих неудачах. Кажется, я знаю в чем твоя ошибка. Твой подход механистичен. В твоих создания ни капли любви. Поэтому они все разрушают.
Как же я сделаю, чтобы в микроскопических нитях была любовь? Разве это реально?
Думай, Бог не дает испытания не по силам.
Лучи смерти
Ёцц, у меня к тебе два вопроса. Сказал Ётп. Что мы будем делать с Венерой? И что мы будем делать, чтобы этого не произошло на других планетах?
У меня общий ответ на эти вопросы. Лучи смерти.
Но в чем смысл? Ну убьешь ты несколько тварей, но остальные тут же сожрут ее части, размножатся и ничего не изменится.
У меня есть идея. Увидишь. Но мне нужна помощь многих плазмоидов, я хочу построить лазер намного мощнее чем тот, которым я создавал этих тварей.
Да, мы поможем тебе. Я скажу, чтобы все, кого ты попросишь, тебе помогали.
Ёцц принялся за реализацию своей идеи. Сначала он создал сверхмощный лазер. Нет, лазер не мог убить много тварей, его луч был узкий.
Но зато этот лазер мог светить сквозь тварей на глубину Венеры. Ёцц не мог бы ничего сотворить на поверхности Венеры, все его творения были бы сразу уничтожены.
Лазер добирался до тех глубин, где твари существовать не могли, слишком высокое было давление.
Там Ёцц стал создавать новые творения. Они были намного прочнее предыдущих. Но не в этом основное отличие. Часть цепочки была особая, звено смерти.