Пока я рассматривала вычищенные до блеска витрины с ярким освещением, на которых аккуратно была выставлена различного рода дорогостоящая парфюмерия, даже не заметила, как врезалась во что-то мощное и большое. Осмотрев свое внезапно возникшее препятствие, я поняла, что это мужчина высокого роста, стоящий в очереди перед кассой. Мое лицо было наравне с его широкими лопатками, отчего я вдруг почувствовала себя маленькой и беззащитной рядом с этим незнакомцем. Он даже не намеревался развернуться. Кажется, он даже не почувствовал, что я врезалась в него.
Извините, тонким голосом произнесла я.
Все же это безобидное слово вышло из меня. Моя воспитанность не имеет границ. Лучше бы просто убежала и все. А тут рискнула вступить в контакт с таким мужланом в костюме от «Tom Ford», который как влитой сидит на нем.
Мужчина обернулся в пол оборота и нахмурился, смотря вдаль, словно услышал писк комара.
Я тут, еле помахав зачем-то опять заговорила.
Совсем уже растерялась.
Взгляд янтарных глаз опустился на меня. Грозно нахмуренные брови слегка расслабились и жесткие черты лица еле смягчились. Боже, да этот мужчина красив как античный бог. До него я ни на кого не обращала внимания, не удерживала так долго взгляд на мужчине и просто избегала их как огня. Этот мужчина выглядит серьезным, уверенным в себе и просто несокрушимым. От него так и веет опасностью. Как правило, стоит обойти и сбежать, но эти глаза, от которых я не могу оторваться, не позволяли мне этого сделать.
Ничего страшного, юная леди, раздался его басистый грудной голос, и он снова отвернулся.
От этого голоса во мне все содрогнулось. Да что это за мужчина такой? Уходи, Элла. Подальше от него уходи.
Я стала искать глазами свою подругу, которая вынюхивала в этом дорогом магазине просто каждый женский парфюм, как вдруг почувствовала на себе те же глаза, которые пленили меня пару секунд назад. Не знаю зачем, но я мельком взглянула на него вновь. Какая-та неведомая сила попросила меня это сделать, честное слово. Незнакомец сосредоточенно осматривал меня, нахмурив брови, так же обернувшись в пол оборота ко мне. Я не знаю, зачем он это делает и не хочу знать. Дыхание начинает прерываться, будто это его глаза управляют им. Паника одолевает меня. Я хочу спастись от пристального взора этих почти золотых глаз, но они будто не позволяют, пока в полой мере не изучат меня.
В это же мгновение я заметила свою подругу и булыжник в груди, который сдавил грудную клетку, спал.
Брук! воскликнула я, поднимая руку и сорвалась с места.
Оказавшись рядом со своей одержимой подругой, с блестящими глазами от желания купить здесь подходящий для нее аромат, я отдышалась. Положив ладонь на грудь, я поняла, как сильно бьется мое сердце. В следующую секунду, когда разум прояснился, я почувствовала, как сильные удары оглушают мои уши. Это нахождение рядом с тем незнакомцем так повлияло на мое состояние?
Ты чего? спросила Брук, мельком взглянув на меня, вынюхивая очередной флакон.
Давай уйдем отсюда, взмолилась я.
Еще немного. На, успокойся, она всунула мне флакон, который я чуть не уронила на кафель. Пахнет ванилью, добавила она, уходя к другой витрине.
Я выдохнула и резко открыла флакон. Протянула его к носу и вдохнула аромат.
Боже Это невероятно. Запах уносит в легкость и забвение одновременно. Восхитительно. Я будто перенеслась в сказочные мир. Перед глазами мелькнули океан и чистое небо. Я лежу на песке и смотрю на эту голубизну, которая сливается с океаном. Шум прибоя в ушах. Я закрываю глаза и слушаю эту успокаивающую музыку, идущую прямо в сердце.
Элла! Я вздрогнула и автоматически поставила флакон на стеклянную полку витрины. Ты чего?
Нет. Ничего. Запах понравился, как ни в чем не бывало ответила я.
Ладно, пошли. Иначе до парка точно не доберемся в дневное время.
Брук взяла меня за запястье и повела к выходу.
Как только мы вышли из магазина, тут же мимо нас проехала дорогая машина. «Aurus», если не ошибаюсь. Мне почему-то вдруг показалось, что в этой машине сидел тот самый мужчина, который за считанные секунды вселил ужас и восхищение одновременно в мое сердце. Радует одно: я его больше никогда не увижу.
Глава 5
Прогулка с Брук в главном парке Нью-Йорка отвлекла меня от всех моих обыденных размышлений и насущных проблем. Поездку в Испанию я бы не назвала проблемой, скорее неприятным стечением обстоятельств.
Я никогда не против провести время с бабушкой, но как жаль, что для нее самое прекрасное время, проведенное со мной, лучше проходит в Испании, чем в Нью-Йорке.
Я уже была в Валенсии несколько раз, но друзьями так и не обзавелась. А о чем это говорит? Я начинаю там деградировать без общения с реальным человеком, который близок мне по духу и, которого я принимаю сердцем. Таких в Валенсии я не нашла. Даже тот соседский мальчик убежал от меня, когда пытался познакомиться.
Мне было девять, когда я в саду бабушки нашла песок среди ее особых цветов, которые растут и питаются только за счет него. Маленькая, милая и ухоженная девочка в розовом шелковом платье, подаренное бабушкой, среди песка быстро превратилась в размазанную в грязи оборванку. Зная, какие аристократы проживают в районе бабушки, мальчик, естественно, не выдержал общества девочки с манерами бездомного и таким говором, будто росла в семье гопников. Его нежная психика пошатнулась от такой соседки, и он решил спасаться всеми возможными способами. Бежать от нее и больше на глаза не попадаться. Я не удивлюсь тому, что мальчик еще несколько дней и на улицу не выходил.
Рассматривая вокруг себя зеленые деревья, я поняла, что скоро их покроет сначала осеннее золото, а уже после зимний иней. Лето кончается, и я поняла, что в этом году у меня особых воспоминаний из него нет. Даже фотографий. Но это для меня не беда и никак не горе. Воспоминания всегда можно восполнить и неважно в какое время года. Многие вовсе забываются и больше никогда не вспоминаются. Наше сознание запоминает лишь самые яркие или мрачные отличительные моменты. Остальные будто засасывает бездна, созданная в нашей голове для ненужного груза.
Лежа на зеленой лужайке, мы с Брук смотрели на небо за проплывающими облаками. Как в прошлом мы изображали свои фигуры из пушистых облаков, облизывая мороженое в стаканчике. Смеялись и тыкали пальцами в небо, крича как ненормальные. Люди на это не обращали никакого внимания. Им было все равно и каждый шел по своим делам, или медленно прогуливался, или гулял со своими животными. Как по мне, американский народ никогда не осудит за странное поведение, за внешний вид и не будет глазеть со стороны, пытаясь рассмотреть каждую деталь, а потом нагло обсуждать какой-то изъян со своим знакомым. Это мне и нравится в моей стране, что каждый индивидуален и не стремится быть как все.
Серьезно, я не могла перечить твоей бабушке, Элла, оправдывалась Брук, когда тема с моей поездкой в Испанию на оставшееся лето всплыла на поверхность.
Я все понимаю, выдохнула я, понимая, что все равно не отвертелась бы от затеи бабушки, и никто бы не помог. Рядом с ней все мои проворные знакомые становятся прозрачными и все их хитрые помыслы для нее в доступности. Бабушка умеет рушить мои планы, даже если она о них не знает, фыркнула я.
Бабушкинское чутье, усмехнулась Брук. Ничего, наверстаем упущенное за неделю.
Наша умиротворённая прогулка с Брук продолжалась не долго. В шесть вечера ей позвонила мама и попросила явиться домой, чтобы выполнить вместе с ней какие-то особо важные дела.
Брук взяла с меня обещание, что я позвоню, когда доберусь до дома и побежала из парка добавляя, что ей жаль меня бросать. Я обязала ее не переживать за меня и не думать об этом.