О! Молодой человек почтил нас своим присутствием, с добродушной улыбкой сказал он. Проходите, присаживайтесь безо всякого стеснения! Паша! обратился он к официанту. Принеси, будь любезен, молодому человеку прибор. И покушать чего-нибудь! Да вы без церемоний, молодой человек, здесь все свои.
Я вежливо раскланялся и сел за стол.
Молодой человек практически наш коллега, объявил присутствующим Евгений Михайлович. Видеосалон у них, звукозапись в ДК медиков. Звать Алексей, прошу любить и жаловать!
Присутствующие с любопытством разглядывали меня. А я, в свою очередь, наблюдал за ними. Нет, они вовсе не были похожи на карикатурных буржуев из журнала «Крокодил». И даже на не менее карикатурных новых русских, которые появятся через несколько лет. Простые советские дядьки. Все выглядят старше своего возраста. И выглядят так себе, несмотря на пошитые на заказ костюмы. Все какие-то уставшие и замученные. Но с горящими глазами. Как наркоманы, подумал я с удивлением. Что же, бизнес и есть наркотик своего рода. И эти мужики одни из первых в СССР его попробовали. Говорили обо всем, о политике, о делах, перспективах и проблемах.
Что сразу бросилось в глаза, отношение этих людей к Горбачеву сильно отличалось от отношения партийных чиновников. Оно было более доброжелательным, но скептическим.
Про новый указ слышали? довольно спрашивал усатый дядька в полосатом костюме. Теперь ментам не то что с проверкой, а на территорию к нам нельзя зайти без специального разрешения!
Давно пора было, сказал тучный темноволосый мужчина. Участкового кормлю, так еще и из городского отдела стали заходить все у вас в порядке? Да у меня все в порядке! А если бы вас не было, так и просто счастье бы наступило! Полста за визит, не меньше.
Бардак в борделе, сказал задумчиво Евгений Михайлович. Милиционеры это все мелочи жизни, Артем. Хуже, когда у человека машину товара забрали на трассе. Или ты товар оплатил, как порядочный, а тебе вместо него шиш! Вот это обидно.
Э т о т по телеку выступает, сказал тучный Артем. Выступает и выступает я как телек включаю, так сразу башка болеть начинает. Они там все считают, что можно быть немножко беременной. А нельзя, не бывает такого. Или вы коммунизм свой стройте, или нормальное что-то. А так как сейчас хуже всего. Между небом и землей.
А у вас, молодежь, как дела? поинтересовался усатый в полосатом костюме. Не обижает никто?
Отбиваемся, сказал я. Работать непросто, но можно.
Все верно говорит, сказал назидательно Евгений Михайлович. Работать непросто. Купить, привезти, сохранить, сделать, продать И вроде бы как все можно, но куда не кинься ничего нельзя. Правил нету. А без правил как жить? Товар не оплатили, товар не поставили мне гоняться за таким негодяем по всему Союзу на старости лет? Или в суд подавать, в наш, народный?
Вопросы эти были риторическими, а мне принесли великолепную отбивную, которой я и занялся, проигнорировав тираду Евгения Михайловича. Вообще, как-то мне не очень понравилось в кафе «Уют». Была в этом собрании состоятельных людей какая-то нарочитость, что-то театральное, ненастоящее. Интуиция подсказывала мне, что настоящее начнется чуть позже, и интуиция меня не подвела. Посетители кафе еще немного поговорили на общие темы, выпили, закусили и засобирались по делам. Засобирался было и я, но Евгений Михайлович громким шепотом попросил меня задержаться, если это не очень затруднит. Не затруднит, чего уж там. Ему что-то определенно было нужно, и мне было интересно выяснить что именно.
Когда все разошлись, Евгений Михайлович пригласил меня, так сказать, за кулисы в подсобку. В подсобке, к удивлению моему, было даже уютнее, чем в зале два удобных кресла, какой-то старинный журнальный столик и две чашки дымящегося кофе на нем.
У меня к вам небольшое дело, молодой человек, очень серьезно сказал Евгений Михайлович. Небольшое, но важное.
Слушаю вас внимательно, сказал я.
Устройте мне встречу с вашим отцом, сказал Евгений Михайлович и выжидающе посмотрел на меня. Сможете?
Я задумался немного, а потом сказал:
Хотелось бы немного больше контекста, Евгений Михайлович.
Он пожал плечами.
Какой контекст? Мне нужно всего минут десять времени. И чтобы ваш отец меня выслушал. Все, более ничего. За эту услугу я буду очень благодарен. Очень.
Послушайте, Евгений Михайлович, развел руками я, на встречу втемную отец не согласится, это точно. Сначала я должен буду хотя бы в общих чертах ему рассказать, о чем пойдет речь.
Я, впрочем, вовсе не был уверен, что папенька согласится встретиться с бывшим цеховиком, слишком уж из разных миров они были.
Так что же, вы хотите, чтобы карты на стол? прищурился на меня Евгений Михайлович.
Я ж не говорю весь расклад покажите. Я говорю хотя бы в общих чертах, чтобы было понятно, о чем речь идет.
Евгений Михайлович задумался.
Ну хорошо, сказал он. Тогда слушайте. Есть такой человек Валерий Александрович Герцин. Слышали, возможно?
Слышал, подтвердил я.
И этот человек как бы это сказать покорректнее очень некрасиво себя ведет в последнее время. Люди недовольны.
Я кивнул, изображая понимание.
Все сгреб под себя, все схемы людям поломал, Евгений Михайлович тяжело вздохнул. Я его с детства знаю, и отца его, покойного Сашу Герца хорошо знал, светлый человек был и мудрый. А вот сын не в него пошел, совсем не в него.
И? прервал лирическое отступление я.
Говорю суть, сказал Евгений Михайлович. Свою должность он использует для того, чтобы осложнить людям жизнь. Людям это не нравится, жизнь и так сложная. Люди хотят, чтобы Валера Герц ушел с должности. Ваш отец, насколько нам известно, Валеру Герца недолюбливает.
Что есть, то есть, согласился я. Но навряд ли он вам
Подождите, молодой человек, вскинул ладонь Евгений Михайлович. Не спешите. У людей есть на Валеру Герца материал. Хороший и разный материал! Есть документы, фото, магнитофонные записи. И есть ваш отец партийный работник, который известен людям, как человек принципиальный и честный. Нам нужно, чтобы эта принципиальность включилась. Вы понимаете? Мы готовы предоставить вашему отцу материалы при условии, что он даст им ход. Вот и все.
И никаких дополнительных условий? спросил я.
Абсолютно! заверил меня Евгений Михайлович. Даже более того, мы будем вам очень благодарны. Понимаете?
И вам все равно, кто придет на его место?
Евгений Михайлович хитро улыбнулся.
Это уже совсем другой расклад, молодой человек.
Ладно, сказал я, сделаю все, что смогу.
На этой оптимистической ноте мы распрощались с Евгением Михайловичем.
Папенька мой в последнее время был задумчив и рассеян. Чаще чем прежде возвращался с работы слегка выпивши. Одним словом, было видно, что переживает он сейчас не лучшие времена.
Я подошел к нему с разговором этим же вечером.
Ко мне обратился с просьбой один человек, сказал я. Ему очень нужно встретиться с тобой. Лично.
Что за человек? спросил папенька рассеяно.
Евгений Михайлович Лисинский! выпалил я.
Папенька наморщил лоб.
Лисинский Лисинский Не припоминаю. А чего он хочет?
Он хочет передать какие-то материалы, сказал я. Документы о деятельности Валерия Александровича Герцина.
Герцина? вскинул брови папенька. А почему ко мне? Почему не в милицию, не в прокуратуру?
Боится в милицию, сказал я, а тебя считает честным человеком. Хочет документам ход дать. А что, разве неправильно считает?
Папенька молчал. Думал долго и сосредоточенно. А потом сказал мне:
Сын! Я хочу предупредить тебя на будущее. Предупредить, чтобы ты не связывался с этим с этой грязью! Я скажу тебе прямо такие вещи могут быть опасны. Очень опасны. У тебя вся жизнь впереди, Алексей. А я-то знаю, как легко все сломать, я видел.