Очевидно, между словами «Креатон» и «Меларум» недоставало нескольких букв.
Странное зеленоватое свечение выплеснулось из открытых дверей, но к своему сугубому удивлению, я вдруг понял, что вагон не отражается на влажной поверхности платформы. Окна были сильно затемнены, и свет сквозь них почти не проступал.
И из этой бледно-зелёной дымки выплыл, будто призрачный фантом, стройный женский силуэт.
С первого же мгновения, когда я увидел его, меня посетило какое-то неясное волнение. Это определённо была женщина здесь я затрудняюсь описать это странное и непонятное для меня чувство или какое-то смутное сомнение, сопровождаемое страхом, появившимся, когда я вгляделся в белое лицо проводницы.
Несмотря на тонкую талию и впечатляющую стройность фигуры, лицо девушки, обрамлённое прядями длинных чёрных волос, напоминало лицо трупа, и от взгляда её блеклых, как будто невидящих глаз, меня пробрало ледяным холодом.
Девушка разлепила свои серые губы, и мне показалось, что это далось ей с трудом. Затем она вымолвила что-то, чего я не разобрал, вымолвила таким голосом, глубина и тембр которого только укрепили моё подозрение в том, что она представляла собой ходячий труп.
Люди застыли в каком-то нелепом оцепенении, и страх на их лицах был очевиден. Я обратил внимание на то, что в проёме каждого вагона появилась проводница подобной наружности, стройная, с красивыми чертами на бледном с впалыми щеками лице и серыми онемевшими губами, которые не желали двигаться, чтобы обращение её звучало достаточно внятно.
Тем временем люди стали подтягиваться к краю платформы, толпясь у раздвижных дверей. И так на протяжении всей станции, мужчины и женщины словно посходили с ума, ожесточённо толкаясь, чтобы попасть в поезд.
Сказать, что внезапная перемена, произошедшая в настроении толпы, поразила меня, значит не сказать ничего. Я был просто ошеломлён, и тревожная настороженность моя мгновенно переросла в глубочайший шок. Недоверие моё возросло безмерно, и я понемногу стал отходить, осторожно пятясь короткими шагами.
Вероятно, какое-то гипнотическое внушение заставило их потерять здравый смысл и утратить всякую человечность, поскольку первоначальный внезапный ажиотаж мало-помалу перерос в настоящий хаос. Только что они обменивались оскорблениями и раздраженно кричали, щедро раздавая пинки и пихаясь локтями, как вдруг стали набрасываться друг на друга с какой-то слепой животной яростью, кусаясь и рыча, точно безумные зомби.
Напуганный происходящим, я засеменил увереннее, но зачем-то оглянулся и поймал на себе пристальный взгляд проводницы и в страхе вздрогнул.
Её окоченелый рот искривила злобная улыбка, сквозь которую проглядывали острые тёмно-серые зубы. Мне снова показалось, что это простое действие далось существу с большим трудом. В ту секунду я вспомнил старуху, что удалилась со станции, прежде чем началось это безумие. Я перебросил лямку своей дорожной сумки через голову и уже набрался решимости бежать, что было мочи, прочь от этого страшного поезда. Но то, что случилось в следующий миг, заставило меня застыть на месте, позабыв обо всём на свете.
В третьем окне слева от входа, отодвинув край матерчатой занавеси, показалось нечто, от одного омерзительного и невероятного вида которого, я ощутил слабость в ногах и тошноту.
С огромной конической головы на меня таращились тусклые рыбьи глаза, смотрели они немигающим матовым взглядом. Голова сужалась книзу и была обрамлена множеством коротких извивающихся хоботков, с маленькими зубастыми ртами на конце каждого из них. Когда я рассмотрел эти жуткие детали через оконное стекло, безрассудный страх лишил меня последних сил.
Видимо, пребывая в глубоком обмороке, я видел нездоровый сон или галлюцинации, вызванные психическим потрясением. Иначе, как ещё охарактеризовать ту череду странных видений, которая проносилась перед взором, всё глубже погружая меня в тёмные пучины неописуемого ужаса?
На протяжении видения меня сопровождал странный прерывистый звук, напомнивший мне ритмичное постукивание метронома.
Мой ум не утратил ясность, и картины, предстающие предо мной, казались потрясающе реальными. Их характер был неимоверно пугающим и временами почти невыносимым.
Я обнаружил себя на маленьком островке света, источником которого был обыкновенный уличный фонарь. Под ногами моими бледнел клочок покрытого оспинами асфальта, его края резко заканчивались там, где чёрной стеной стояла непроницаемая тьма.
Чувство страха боролось во мне с внезапно возникшим любопытством, и я протянул руку, чтобы коснуться этой плотной черноты, как вдруг увидел слабые блики микроскопических огоньков, появившихся повсюду в одно мгновение. Бесчисленным множеством они рассыпались вокруг, но их холодный мерцающий свет был неспособен рассеять этот незыблемый стигийский мрак.
Мириады звёзд словно наблюдали за мной из безмерной космической пустоты.
Загадочный гипнотический стук, упомянутый мной ранее, был непрерывен, однако с появлением звёзд, высыпавших на чёрном полотне мрака, появился далёкий беспорядочный грохот, идущий откуда-то из космических глубин. По мере его приближения, свет фонаря заметно тускнел, пока, наконец, он не погас совсем, оставив меня в кромешной темноте.
Итак, я, словно заключённый в объятия абсолютного небытия, стал ожидать появления чего-то непомерно ужасного, мчащегося с чудовищной скоростью сквозь безымянный космос.
Только благодаря тому, что звёзды вдруг меркли и вновь загорались, мне удалось заметить приближение огромного продолговатого объекта. Через несколько коротких мгновений он остановился на некотором расстоянии от того места, где посреди бесконечности располагался мой нелепый эфемерный островок.
С металлическим скрежетом и тем характерным звуком, который можно было принять за распределение воздуха в тормозной системе поезда, объект прекратил своё движение.
Теперь, рассмотрев его вблизи, у меня не осталось сомнений в том, что это был поезд. На корпусе его вагонов выделялись крупными красными буквами уже знакомые мне маркировки, только теперь надписи имели завидную чёткость и гласили:
«Креатон-Сотот-Меларум».
Возможно, следующий эпизод моих видений способен превзойти даже самую бредовую фантазию сумасшедшего.
Двери вагонов разошлись. Жуткое фосфоресцирующее создание выскользнуло из прямоугольного проёма, направляя перед собой свои тонкие шевелящиеся усики-антенны, словно гигантская креветка с круглой белёсой головой. Когда существо полностью оказалось снаружи, из его отвислого брюха вывалилось несколько пар конечностей, которые мгновенно принялись ощупывать под собой пустое пространство, делая это быстрыми рывками.
Вслед за кошмарным пассажиром показалась паукообразная тварь вдвое меньше его размером, однако же и вдвое его безобразнее. Раздутый тёмный овал с шестью лапами, освещённый холодным тусклым светом звёзд, нырнул в бездну космоса и исчез из виду.
Моё внимание привлекло движение на другом конце вагона. После выхода трёх ящеровидных чудовищ, которые расправили свои необъятные переливчатые крылья, показалась человеческая фигура. По крайней мере, это могла быть фигура гуманоидного существа, облачённого в тёмно-зелёные одежды. На месте, где должно было быть лицо, у него находился отвратительный нарост в виде конуса, переходящий в длинный изгибающийся хобот или щупальце, увенчанное светящейся жёлтой сферой, которая являлась глазом.