Оксана Малахова
Эмоциональ. 5 измерение
Предисловие
«Надежда способна творить чудеса»
от автора
Мирослава очнулась в комнате, совсем не похожей на ту, где они ночевали с отцом на базе отдыха «Криста». Лампа-ночник приятным оттенком освещала всю окружающую обстановку. Посередине комнаты стояла большая кровать, напротив которой располагались письменный стол и телевизор. Ближе к окну стояло несколько кресел, в одном из которых дремал отец.
Мира лежала на кровати, боясь пошевелиться, чтобы случайно не разбудить Евгения Викторовича.
Проснулась, потирал глаза отец.
Пап, где мы? поинтересовалась Мирослава.
Недалеко от базы отдыха «Криста». Я не стал оставаться на ночь, а то завтра тебя бы растерзали расспросами все главы кланов, быстро рассказал Евгений Викторович, набирая на телефоне сообщение. Как ты? он спрятал телефон в карман.
Нормально, вроде, Мирослава села на кровати. Куда пропал Антон? первым делом спросила она.
Ох, выдохнул Евгений Викторович, вселенная тебя в два клана распределила, две противоположные эмоции в тебе соединила, война грядет, а тебя интересует лишь то, куда пропал твой одноклассник?
Да, сердито ответила Мира, и мне кажется, ты знаешь, где он.
Он теперь обладатель-одиночка, описал отец. Он может быть где угодно и делать все, что угодно. Он стал свободным и независимым от всех.
И где он?
Я не знаю, четко ответил Евгений Викторович. Главы навряд ли примут его в свои кланы, после всего, что произошло, задумался он. Никто не захочет иметь дело со шпионом.
Он не шпион, и ты знаешь об этом, злилась Мирослава.
Я не знаю, а могу лишь догадываться, спокойно ответил отец. Дмитрий Иванович заявил при всех о статусе Антона, с чем он сам прилюдно согласился. Почему я должен не верить в то, что он шпион?
Пап, ты же сам видел? удивилась Мирослава.
Что я видел? уточнил Евгений Викторович. И когда я видел?
Пап протянула Мира.
Что?
Пап, куда мог исчезнуть Антон? шепотом спросила Мирослава.
Куда угодно, грозно ответил Евгений Викторович. Забудь ты о нем, зло дополнил он.
Мира испугалась. Она понимала, что не стоит продолжать разговор об Антоне, но и придумать, о чем можно спросить отца, не могла.
Тебе стоит умыться и переодеться. Скоро придут гости, строго сказал Евгений Викторович.
Мирослава внимательно посмотрела на отца.
Ванная там, при выходе из номера, шкаф рядом, вещи в нем, Евгений Викторович указал в сторону двери.
Мира обреченно направилась в ванную, захватив по пути вещи, чтобы переодеться. Она включила воду и уставилась в зеркало. Отражение было, мягко сказать, ужасным. Растрепанные каштановые волосы контрастировали с насыщенным белым цветом её глаз на бледном лице. Скромными точками в глазах обозначались зрачки.
Мирослава вышла из ванной, уточнить у отца, почему они в седьмом измерении, и остановилась у входа в комнату, услышав, как Евгений Викторович разговаривает с кем-то по телефону.
Да, представляешь, о нем первым делом спросила, зло говорил отец. Мало он нам неприятностей подстроил, еще и дочь к себе расположил. Может, надо было его совсем из обладателей выкинуть, эмоцию он все равно отдал.
Мира затаила дыхание, стараясь не выдать ничем своего присутствия. В ванной шумела вода, и это единственное, что мешало ей услышать, с кем именно разговаривает отец, и что ему отвечают.
Знаю я, что по правилам до пятнадцати лет нельзя, злился Евгений Викторович. У него вроде в феврале день рождения. Попридержи у себя до февраля, настырного такого. Не одумается оставим приятные воспоминания и отпустим на все четыре стороны.
Мира стояла словно статуя. Она не могла поверить, что её отец все это говорит, а еще страшнее, что он может реализовать все эти планы. Где бы ни был Антон, ему стоило быть предельно осторожным, особенно после своего дня рождения.
Дальнейшие фразы отца стали касаться соревнований и глав кланов. Мирослава поспешила вернуться в ванную, чтобы не слишком привлекать внимание долгим отсутствием. Она вглядывалась в зеркало, пытаясь понять, как дальше себя вести. Приставать к отцу с расспросами бесполезно, он зол на Антона и неправильно отреагирует на любые её вопросы о нем. Придется сперва задобрить, а потом попытаться выяснить правду. Мира быстро причесала волосы, уложила их в хвостик, почистила зубы и переоделась. Убрав все вещи в шкаф, она вернулась в комнату, старательно делая вид, что ничего не слышала. Отец сидел в кресле, изучая что-то в телефоне.
Кого мы ждем в гости? поинтересовалась Мирослава, остановившись около кровати.
Многих, послышался грозный ответ.
Пап, ты чего такой злой? шепотом спросила Мира.
Евгений Викторович отвлекся от телефона и пристально посмотрел на дочь.
Тебя вселенная распределила в два клана, соединила в тебе две биполярные эмоции, которые могут уничтожить тебя за секунду, перечислил он. Теперь догадайся, почему я злой, Мирослава?
Меня могут убить эмоции?
Да. Никто и никогда не соединяет в обладателе противоположные эмоции. Все случаи такого соединения были летальными, поделился Евгений Викторович.
Пап, но я не обладатель, напомнила Мирослава.
Возможно, именно поэтому ты еще жива.
Я жива, потому что эмоция страха мне не принадлежит, анализировала Мира, а моя основная эмоция очень даже смежная с эмоцией гнева.
И какая же у тебя основная эмоция? заинтересовался отец.
Мирослава ненадолго задумалась, стоит ли отцу раскрывать её основную эмоцию, но ради того, чтобы он успокоился, можно было рискнуть. Она вытянула руку перед собой и сформировала насыщенную бордовую сферу размером с волейбольный мяч.
Что? Презрение? удивился Евгений Викторович. Мира, твоя основная эмоция противоположна страху? Она давно раскрылась? он пристально вглядывался в дочь.
Давно. Сколько недель назад, даже точно не помню. И тем более, пап, страх мне не принадлежит, повторила Мира, у нас с ним договоренность, понимаешь.
Мира, если бы он тебе не принадлежал, ты бы так виртуозно им не управляла. Ты же его материализуешь в совершенстве. Это не каждому обладателю под силу.
Я наблюдатель, Мирослава впитала в себя насыщенный бордовый оттенок сферы.
Евгений Викторович продолжал сидеть в кресле, задумчиво оценивая дочь. Мира не знала, что повлияло больше: её слова или продемонстрированная основная эмоция, но отец стал даже на вид спокойнее.
Пап, почему мы в седьмом измерении? Мирослава старалась перевести тему разговора.
Я в нем повелитель, значит с тобой в нем никто ничего сделать не сможет без моего ведома, даже духи камней.
Мирослава улыбнулась. Она поняла, насколько отец волнуется и переживает за неё, раз готов держать её в седьмом измерении.
«Реальность», подумала Мира и почувствовала легкое движение воздуха.
Я не могу вечно быть в седьмом измерении, сказала она. У меня несколько школ и бассейн.
Успокой меня тогда, обратился к ней Евгений Викторович. Спроси еще раз у своего камня: принадлежит ли тебе эмоция страха?
Ты думаешь, он расскажет при тебе?
Верни нас в седьмое измерение, и он расскажет, настоял отец.
Хорошо, согласилась Мирослава.
«Седьмое», подумала она. Ей показалось, что некоторые предметы в комнате заполнились переливами белого цвета.
Гагат, можно тебя на минутку? громко спросила Мира.
Отец с интересом наблюдал за всем происходящим.
Привет, Мира, появился рядом с ней мальчик. Доброй ночи, повелитель, Гагат поклонился отцу Мирославы.
Евгений Викторович поклонился в ответ.
Гагат, подтверди, пожалуйста, при папе, что эмоция страха мне не принадлежит, и я всего лишь на ней тренируюсь, попросила Мирослава.
Гагат задумался над её словами и затягивал с ответом.