Юрочка стянул с куклы цветастое платьице, продырявил мягкий пластик груди мамиными маникюрными ножничками и повесил Барби на крюк, сделанный из канцелярской скрепки. Кровь нарисовал маминым красным лаком для ногтей, нитку цепи найти не удалось завязал вокруг одной из ламелей под кроватью. Получилось очень красиво.
Конечно, не привыкший к хитростям мальчик изрядно наследил. По беспорядку и следам красного лака на сыновних ладонях, полу и кровати мама быстро нашла висящую под кроватью игрушку.
Юрочка! воскликнула мама.
Мальчик зажмурился, представляя, что сейчас начнётся ужас со слезами и моралью.
Я так счастлива! продолжила мама.
Юра удивлённо распахнул глаза. Нет, он, конечно, всегда знал, что мама дура, но сейчас она, похоже, совсем помешалась.
Сыночек, наконец-то я могу рассказать тебе всё. Ты потомственный психопат! Я хотела дать тебе шанс вырасти нормальным ребёнком. Непросто, знаешь ли, быть психопатом: их не понимают, не ценят, никакого соцпакета Но это всё мелочи, мы справимся. Зато теперь ты сможешь познакомиться с папой, и мы заживём дружной счастливой семьёй.
Из всего этого сумбура мальчик уловил только одно понятное слово.
Папа? переспросил он.
Да, да, котик. Мы завтра же едем к папе. Только не раздражай его, а то убьёт, щебетала мама.
Потом она крепко обняла и расцеловала сына и начала паковать чемодан.
А ты тоже психопатка, мамочка? спросил Юра.
Нет, котик, но когда повстречала твоего папу, то полюбила и его увлечения. Знаешь, он такой необычный человек. Редкостный. Так и психиатр его говорил Земля ему пухом. Ах, да, кстати, о нём! Чуть не забыла. Надо привезти с собой жертву семейная традиция. У тебя есть кто-нибудь на примете?
Юрочка задумался, а потом осторожно рассказал маме про Ленку-ябеду.
Вообще-то лучше из ближнего окружения жертв не выбирать, сказала мама с видом знатока. Но на первый раз сделаем исключение. И она подмигнула сыну.
На следующий день они уже ехали со связанной Ленкой-ябедой в багажнике к Юриному папе. На расспросы сына о том, как удалось поймать девчонку, мама только отмахнулась:
Я тебя всему научу позже. Ты, главное, подумай, как будешь убивать жертву.
Повешу на крюк! выпалил Юрочка.
Мама сморгнула набежавшие слёзы счастья.
Папа будет тобой гордиться, сказала она.
Путешествие длилось несколько часов. Мама объяснила, что папа живёт с братом и родителями в одной заброшенной деревне, что у них есть отлично оборудованный подвал для пыток, кремационная печь и много другого полезного и интересного.
Юрочка слушал, затаив дыхание, оказывается, у него есть не только папа, но и дядя, и бабушка с дедушкой!
Участок вокруг дома был обнесён забором из сетки-рабицы. Мама несколько раз посигналила, и из дома вышел высокий загорелый мужчина. Она бросилась ему на шею.
Дорогой! Всё было напрасно. Наш сын такой же психопат, как и ты, гордо объявила мама. А потом повернулась к неловко выбравшемуся из машины сыну: Котик, скажи что-нибудь.
Привет, папа! сказал Юра. Мы жертву привезли.
Тяжёлый взгляд мужчины остановился на мальчике. Крупная рука осторожно приблизилась к голове сына и неуверенно потрепала русые волосы.
Ну, неуверенно пробормотал отец, отодвигая жену в сторону, показывай свою жертву.
Юрочка хочет повесить её на крюк, пояснила мама.
Отец посмотрел на мальчика с уважением и одобрительно кивнул, Юра засветился от счастья.
Машину загнали в гараж, оттуда перенесли потерявшую сознание девочку в подвал, куда скоро спустились и дядя, и бабушка с дедушкой.
Само убийство Юре, правда, не очень понравилось. Сказка о Синей Бороде не очень хорошо подготовила к происходящему. Ленка пришла в себя и, несмотря на кляп, пыталась кричать, кровь ябеды забрызгала всё и всех вокруг, от её запаха мальчика стошнило. Но он всё равно остался в подвале до самого конца, не желая портить семейный праздник.
Его восхищало, как умело и слаженно действовали его новоприобретённые родственники и гордился быть их сыном, племянником и внуком.
Мама сказала, что чуть позже наведёт порядок в подвале, а все подумали, как хорошо, что она вернулась: потому что мучить и убивать жертв любили все, а убирать после никто. Потом они поднялись в дом и пили сладкий горячий чай с вкусными печеньками.
Юрочка думал, что с папой здорово, может, правда, рыбалка была бы лучше, но и так неплохо, лучше, чем ничего. А кровь, звуки и запахи Но ведь можно обойтись без этого: душить жертв, например.
Папа прикидывал, нужны ли ему почти забытые жена и сын, или лучше убить их и, если последнее, то каким способом.
Юрочкин дядя, как всегда, мечтал, что однажды ночью подпалит дом со всей семьёй. Он до сих пор этого не сделал только потому, что не знал, где будет жить потом. Но у золовки, кажется, в городе есть квартира Надо разузнать, что да как.
Дедушка и бабушка с ласковыми улыбками смотрели на детей и внука и думали, что пора от них избавляться, пока те первыми не прикончат родителей из-за наследства или нежелания возиться со стариками. Только в методах мнения у них расходились: дедушка ратовал за выхлопные газы, бабушка за ядовитые грибы.
Юрочкина мама счастливо щебетала:
Мне так этого не хватало! Наконец-то мы вместе! Какой чудесный вечер в кругу семьи!
Взгляды потомственных психопатов встретились, и все как один в необычном единстве подумали: «Дура!»
Кажется, я знаю, кого мы убьём завтра, подмигнул папа сына.
Только без крови, попросил мальчик.
Яблоко от яблони!.. С восторгом всплеснула руками Юрочкина мама.
Перед сном папа рассказывал Юрочке страшные сказки а может, и не сказки вовсе. Опустим же кровавую завесу над этой семейной идиллией.
Антоша Ч. ТЫСЯЧА ОДНА СТРАСТЬ, ИЛИ СТРАШНАЯ НОЧЬ
«Тысяча одна страсть, или Страшная ночь» юношеский рассказ Антона Чехова, написанный в 1880 году и впервые опубликованный с подзаголовком «Роман в одной части с эпилогом» 27 июля 1880 года под псевдонимом «Антоша Ч.» в тридцатом номере художественно-юмористического журнала «Стрекоза». Произведение было задумано Антоном Павловичем как пародия на романтически приподнятый стиль Виктора Гюго, а также на подобные произведения псевдоромантической прозы, публиковавшиеся в то время в «Московском листке».
Иван Петрович Панихидин побледнел, притушил лампу и начал взволнованным голосом:
Тёмная, беспросветная мгла висела над землёй, когда я, в ночь под Рождество 1883 года, возвращался к себе домой от ныне умершего друга, у которого все мы тогда засиделись на спиритическом сеансе. Переулки, по которым я проходил, почему-то не были освещены, и мне приходилось пробираться почти ощупью. Жил я в Москве, у Успения-на-Могильцах, в доме чиновника Трупова, стало быть, в одной из самых глухих местностей Арбата. Мысли мои, когда я шёл, были тяжелы, гнетущи
«Жизнь твоя близится к закату Кайся»
Такова была фраза, сказанная мне на сеансе Спинозой, дух которого нам удалось вызвать. Я просил повторить, и блюдечко не только повторило, но ещё и прибавило: «Сегодня ночью». Я не верю в спиритизм, но мысль о смерти, даже намёк на неё повергают меня в уныние. Смерть, господа, неизбежна, она обыденна, но, тем не менее, мысль о ней противна природе человека Теперь же, когда меня окутывал непроницаемый холодный мрак и перед глазами неистово кружились дождевые капли, а над головою жалобно стонал ветер, когда я вокруг себя не видел ни одной живой души, не слышал человеческого звука, душу мою наполнял неопределённый и неизъяснимый страх. Я, человек свободный от предрассудков, торопился, боясь оглянуться, поглядеть в стороны. Мне казалось, что если я оглянусь, то непременно увижу смерть в виде привидения.