Одно неуловимое движение моих губ в ответ и он замер, как будто не веря. Все вдруг изменилось. Твердые мужские губы дарили мне мягкую нежность. Он надеялся, он боялся поверить себе. Опасался терять и любить. Мучительно боялся предательства, словно прося меня снова и снова: «Только не предавай меня!» Большое, светлое, глубоко раненное сердце мужественного и сильного человека. Очень красивое, сильное, яркое как звезда.
Мы целовались неторопливо и чувственно, рассказывая друг другу свои грустные истории. Смог ли он услышать меня? Я очень надеялась. Но теперь уже поздно. Солгать я ему никогда больше не смогу, не сумею, скорее умру.
Сознание ускользало, тоненькой струйкой сливаясь в огромную реку грядущего чувства. Не утонуть бы в нем, не захлебнуться.
Нэрис! сквозь пелену я услышала его очень встревоженное и улыбнулась. Солнце! он уже просто кричал.
Не зови его, прошептала из последних сил. Я скоро вернусь, обними меня крепко.
И отключилась. Вот и мне и дали новое имя.
2. Ветер
Сова. Имперский фрегат 27-313, класса Аngelus-Iustitia Inspector Victoriam. Периферия двойной звездной системы Кеплер 47
Вот знал капитан, спинным мозгом он чувствовал не будет добра от идеи оставить лиглянку в покое. Не работает логика с женщинами, особенно с молодыми, красивыми и вообще не работает.
Вроде бы и все правильно: судя по крупинкам той информации, что успел он собрать о загадочном культе лиглян, Нэрис сейчас проходила болезненную стадию физических изменений. Отсюда и обмороки и все остальное. Предписан покой и положительные эмоции.
И где же их взять?!
Когда все идет не по плану, когда виталитовая руда в качестве топлива оказалась весьма далека от проектных возможностей корабля. Когда уже пребывая в точку выхода в зону большого прыжка они обнаружили, что к нему не готовы. Химик Родик в дуэте с их энергетиком Хичем не спали уже трое суток, пытаясь решить нерешаемую задачу. А когда спал Аверин? Судя по ощущениям никогда. Лошадиные дозы энергетиков, и ругающийся на всех доступных воображению медика языках этой галактики Ойле накачивал командира коктейлями поддерживающими и обезболивающими.
И капал на мозг.
Ситуацию облегчить могло отключение контура гравитации корабля, но Макар даже представить не мог себе хрупкую Нэрис повисшую между полом каюты и потолком. Это их тренируют годами, а что делать ей? И приказа не отдавал. Хотя все понимали, в чем дело и выразительно в спину молчали.
Она его слабость. Та самая, что не может позволить себе капитан и инспектор Аверин. Он сам все решит, он справится с ситуацией. Его много лет обучали подобному. Будет трудно, он справится. Но
Прости, солнышко, придется побыть тебе как-то одной.
Каждое утро он приносил ей цветок, под дружеским, всепонимающим взглядом Гесса похищая его из дендрария. У него было ровно пятнадцать минут на отдых во время смены вахт, и тратил их капитан совершенно бездарно. Он как мальчишка сбегал, отключив все датчики наблюдения, бесшумно проскальзывая в дверь ее каюты, водружал свой трофей в специальный сосуд, садился рядом на стол и тихонечко любовался своей спящей почти-что-женой.
Прости, милая, он может быть рядом только лишь эти минуты.
Именно так и живут капитаны. И подглядывать втихаря за неспешной жизнью в семейных апартаментах Авериных он тоже украдкой себе позволял. В тайне от всех.
И что с этим со всем теперь делать?
Он убогий осел, допустивший подобную ситуацию. Когда для всего экипажа (кроме Гесса, конечно) появление никому не знакомой, но уже неприятной девицы стало проблемой. И причины он не понимал. Еще доктор, прессующий издевательскими докладными о состоянии этой лиглянки и настаивающий на принудительном погружении ее в стазис. За одну только эту идею Аверин готов был свернуть ему шею.
Прости, дорогая, что втянул тебя в этот космический ад.
Он осторожно погладил шершавый затылок мирно свернувшейся калачиком у него на коленях жены и вздохнул.
Тихо прошелестел личный вызов от Гесса. Отвечать не хотелось, но капитан знал, это срочно. Сегодня вообще нет и не может быть пустых сообщений.
Как она? первый тихий вопрос и Макар ощутил укол ревности. И сразу же следом печальное: Срезонировала
Боюсь, что да, вынужден был он признать. Отключилась, но сейчас уже спит. Что там у нас по отсекам?
Выпускай ее, Мак, проигнорировав прямой вопрос, Гесс явил просто неслыханную для себя прямолинейность. Боюсь, что иначе никак не решить эту проблему. Трезво подумай: даже если мы выйдем в прыжок на ближайшую станцию, от нее до системы Шедара лететь своим ходом декаду. Это минимум.
Скажи стараясь говорить как можно тише и ругая себя за брошенный на столе видер прошептал капитан, ты ведь знаешь, кто воду мутит?
Ты и сам это знаешь, тихо фыркнул в ответ ему Гесс. И выпустил его из-под ареста. Освободи ее. Она справится, я помогу.
Не мог капитан оставлять экипаж без врача. Его собственное состояние тоже оставляло желать Да и Нэрис тревожила, а еще пассажиры. Пришлось выбирать. И он сам не рад этому выбору.
Она вздрогнула отчего-то во сне и к нему еще крепче прижалась.
Хорошо, пришлось согласиться с разумными доводами, хотя видит Создатель, Аверину не хотелось. Но как? и тут же поправился: только после прыжка, разумеется.
Есть процедура представления экипажу нового члена, словно ребенку биолог тихонечко подсказал.
Да, перевел взгляд на девушку и головой покачал сомневаясь. Точно. Она же штатный клинический психотерапевт. Шервова ересь какая-то.
Стэм ждет на мостике, капитан, тихо напомнил Гесс. Сколько таких ситуаций у нас уже было, а ты впервые растерян.
Я впервые женат, отмахнулся Аверин. Пока лишь на бумаге.
Гесс ничего не ответил, сигнал отключился.
Все правильно он говорил, и возразить ему нечего. Опытный муж. Малышка вполне убедительно справилась со своей ролью наследницы в круге отбора, и вообще все это время держалась достойно. Откуда сомнения у него самого?
Солнышко, слышишь меня? поцелуй нежный в висок. Она вздрогнула снова и резко открыла глаза.
Что случилось? тревожно спросила.
Мне нужно идти, он старался не злиться, вспоминая о том, что сюда его привело. Получалось не очень. Я мне надо было найти пять минут и тебе написать пару слов, прости.
Ты не ответил, темные глаза смотрели требовательно.
Долго рассказывать он вздохнул, помогая ей встать, если в двух словах, то паршиво все.
Ты ужасно уставший, протерла глаза, потянулась.
Мы пробуем выйти в прыжок, будь готова. Если вдруг выключится гравитация, не пугайся и
Нас учили, улыбнулась все еще сонно моргая глазами. Гесс прав, зря капитан все это время пытался оградить девушку от проблем в их реальности.
После прыжка я представлю тебя экипажу. Только он снова замялся рассматривая ее, и ребром ладони осторожно провел по девичьей щеке.
Вряд ли все они рады таким переменам, она вдруг прижалась скулой к его ладони, прикрыла глаза, наслаждаясь этой нехитрой лаской. Иди. Рик, я выросла среди мальчишек, я справлюсь.
Макар встал, с явной неохотой отрывая ладонь от лица девушки, улыбнулся устало.
Рик на земном языке это значит: богатый. Но мне нравится больше перевод с глизеанского: Ветер.
Можно мне вызывать тебя, если очень понадобится? она спросила смутившись. Как сегодня.
Да, в таком случае так и обращайся, пусть это будет для меня сигналом, что все серьезно, договорились?
Аверин мягко отступал к ее двери, не разворачиваясь спиной, словно ловя последние секунды прикосновения взглядов. Он действительно выглядел плохо: похудел еще больше, под глазами залегли черные тени, и светло-серая форма лишь подчеркивала серый цвет лица. Ему бы поспать, да поесть. А он тут. И никуда не желает идти. Сделав усилие над собой, прикоснулся спиной к двери, и открыв ее, вышел.