В мелодичном голосе ИлРеми звучали даже не восхищенные, а практически влюбленные интонации, но я вовремя удержалась от ехидной реплики на тему неуставных отношений, так и вертевшейся у меня на языке. Вряд ли драйда оценила бы мою плоскую шутку, да и не до юмора нам сейчас было. Мне было очень жаль замученного в застенках Спецкорпуса нирманийца, но теперь я гораздо лучше понимала мотивацию Тер-Шелла. Чутье не подвело адмирала и на этот раз, и отправляя меня на сканирование мозга, он надеялся пролить свет в том числе и на тщательно оберегаемые шартами тайны. Возможно, Командующему Спецкорпусом Х совершенно не доставляло удовольствия наблюдать, как штатный мнемотехник водружает на меня нейрошлем, и Тер-Шелл потому и вызвался лично следить за ходом процедуры, что искренне опасался, как бы агрессивное вмешательство в глубинные пласты моего разума не уничтожило единственную зацепку. ИлРеми явно рассказала куда больше, чем мне полагалось знать, и я не сомневалась, что у нее были на то весомые основания. В отсутствие адмирала мои видения было некому расшифровывать, кроме меня самой, и от моей расторопности зависело наше дальнейшее продвижение. Нужно было срочно отыскать этот чертов колодец, а уже потом предаваться рефлексии, но, как назло, я понятия не имела, с чего начать.
Глава VIII
В стремлении достичь более высокой степени концентрации я снова закрыла глаза, но ничего так и не произошло тишина, темнота и ни одного знака, указывавшего бы на близость портала. Ячеистую сеть, равно как и мерцающие огоньки, я тоже больше не видела, и если в иных обстоятельствах меня бы это только обрадовало, то сейчас я испытывала откровенное разочарование, а принимая во внимание неумолимо поджимающее время, мне было обидно вдвойне. В нашей ситуации промедление ничего хорошего не сулило, и я имела в виду даже не группу высадки с «Этернума» все-таки это был корабль Шартаронской Империи, пусть даже и погруженный в сонное оцепенение. Я могла только догадываться, почему мы до сих пор не наткнулись на членов экипажа, но с другой, не сильно-то я этого и хотела, особенно если вспомнить, что при моем непосредственном участии было превентивно расстреляно из плазменных пушек имперское судно. Но как бы там ни было, задерживаться в этом странном зале было бы верхом неосмотрительности, и когда я с горечью осознала, что можно часами медитировать с закрытыми глазами, а в итоге прийти к нулевому результату, то приняла решение отказаться от тупикового метода и кардинально изменить направление поисков. Раз у меня не получалось войти в резонанс с бортовыми системами инопланетного корабля, нужно было попробовать установить связь с безымянной сущностью, так отчаянно взывавшей ко мне о помощи, и попросить совета. Похоже, в смелом предположении коммандера Рэнда содержалось рациональное зерно, и аномалия, или что это было на самом деле такое, обладала разумом. Мало того, она сама привела наш звездолет в эти неизвестные координаты, и значит, была в первую очередь заинтересована, чтобы наша миссия увенчалась успехом.
Как мне показалось, драйда так и не поняла, что я собралась сделать, но у меня сложилось впечатление, что она была согласна на любой расклад только бы как можно скорее покинуть зал. Заручившись молчаливым одобрением своего куратора, я уверенно приступила к практическому воплощению внезапно родившегося плана, который, впрочем, и планом-то можно было назвать лишь с большой натяжкой. Но сегодня у меня было туго с фантазией, и ничего более толкового я придумать так и не смогла. Я сфокусировалась на своей основной задаче и мысленно обратилась к аномалии с вопросом это был в большей мере жест отчаяния, но я реально не знала, как еще мне выяснить местонахождение гравитационного колодца. Я боялась, что тонкая нить давно разорвана, и мне не удастся восстановить ее целостность, однако, мои опасения оказались беспочвенными, и к своему вящему изумлению я отчетливо почувствовала легкое покалывание в кончиках пальцев, а затем мое невероятно расширившееся сознание вдруг превратилось в отдельную вселенную, полностью открытую для нового, ранее неиспытанного опыта. В какой-то момент твердую почва ушла у меня из-под ног, но знакомое ощущение полета так и не наступило я словно зависла между пограничными измерениями и одновременно принадлежала двух разным мирам, абсолютно не похожим друг на друга, и при этом тесно связанным незримыми узами. В теле не осталось и толики былой легкости, в голову впились острые иглы боли, окружающее пространство окрасилось огненным багрянцем, и я резко провалилась в зияющий разлом. Но там, в глубине беспросветной тьмы, было так тепло и уютно, что выворачивающая наизнанку боль постепенно утихла, а вслед за нею исчез и страх. Тревожное ожидание, напротив, усиливалось и нарастало до тех пор, пока мои глаза не начали различать причудливые контуры неизвестных и оттого будто бы абсолютно бессмысленных символов. Но чем дольше я всматривалась в эти тусклые, медленно выплывающие из тумана очертания, тем отчетливее понимала, что передо мной распахнулись врата в параллельную реальность.
Слабый, едва уловимый ветерок ласково коснулся моей щеки, поиграл с волосами и настойчиво поманил за собой. Легкое дуновение превратилось в ощутимые порывы, и я не сразу догадалась, что принес с собой налетевший вихрь, а когда на меня, наконец, снизошло запоздалое озарение, ментальная нить завибрировала от моего благодарного импульса.
Здесь! торжествующе воскликнула я, и мгновенно оживившаяся драйда без уточняющих вопросов устремилась за мной.
Последнее, что я услышала прежде нас закружило в водовороте, это мерное жужжание открывающейся двери если принять за непреложную истину, что экипаж шартского корабля продолжал пребывать в плену сонных чар, то в затылок нам дышал никто иной как капитан Майкрофт, лично возглавивший группу высадки, и не воплоти я свой сомнительный замысел, обнаружения нам было бы не избежать. На «Этернуме» нас считали погибшими при взрыве шаттла, и драйда почему-то очень хотела, чтобы так оно оставалось и впредь, поэтому готова была идти на любые ухищрения, только бы легенда не рассыпалась в прах. Я по-прежнему наивно верила, что мне вскоре будет даны исчерпывающие пояснения касательно Рэнда, но чем дольше драйда отмалчивалась, тем сильнее скребли на душе кошки, и я была твердо намерена вытрясти из моего куратора правду о судьбе ригорца сразу же после выхода из гравитационного колодца. Но пора уже мне было понять, что жизнь это крайне непредсказуемая штука, регулярно корректирующая даже самые четкие и продуманные схемы
Расположенный в сердце зала портал был надежно скрыт от посторонних глаз, и его нельзя было увидеть невооруженным взглядом световое пятно словно возникло из ниоткуда, а затем начало быстро расползаться и темнеть, углубляясь и расширяясь с каждой секундой. Мы с ИлРеми синхронно нырнули в черную воронку, и когда мне в лицо ударил встречный поток воздуха, я плотно зажмурилась и инстинктивно задержала дыхание. Выдохнуть меня заставило лишь ставшее абсолютно нестерпимым жжение в легких, и теперь я никак не могла надышаться вдоволь. А вот открыть глаза я упорно не осмеливалась, да и ресницы у меня как-то подозрительно слиплись, будто организм всеми способами протестовал против возвращения в суровую действительность. Перемещение через гравитационный колодец заняло лишь незримый миг, но за этот краткий отрезок времени я потеряла львиную долю энергии и была сейчас совершенно опустошена. У меня не было сил даже просто поднять отяжелевшие веки, и я толком не могла сориентироваться в пространстве. Я то ли стояла, то ли сидела, а может быть, и вовсе лежала ничком, не в состоянии пошевелиться. Беспомощность меня не просто угнетала, но с учетом текущих обстоятельств, еще и пугала пока я пыталась выпутаться из липкой паутины общей слабости, произойти могло что угодно, и я бы предпочла встречать опасность в гораздо лучшей форме.