Вероятно, вы правы насчет донора, но никакой дополнительной информации у меня нет, красноречиво вздохнула я, и по поводу шартов мне тоже нечего сказать. Я готова допустить, что Аномалия намеренно сводит нас в одной точке, но я даже представить не могу, чего она пытается этим добиться. Но в одном я уверена Аномалия умоляет нас о помощи. В телепатических сигналах, фигурировали такие слова, как «истребление» и «гибель», мне будто специально побрасывались образы «Звездного Скитальца», чтобы я вспомнила все в деталях, но я до сих пор не знаю, какую реакцию от меня ждет аномалия. И эти мои инсайты Они такие же спонтанные, как и гипепространственные прыжки «Этернума!
В любом случае, спасибо, что поделились, агент Бернович, поблагодарила меня коммандер ИлРеми, буду вам очень признательна, если вы и дальше продолжите держать меня в курсе своих инсайтов. Скажите, а сами вы можете инициировать телепатический контакт и попросить еще одну подсказку?
Думаю, это так не работает, развела руками я, если бы только всё было так просто! Возможно, у коммандера Рэнда могло бы что-то получиться
Почему? несмотря на то, что я резко замолчала и не успела сболтнуть лишнего, мой куратор мгновенно насторожилась, и будто бы вся подобралась под своей безразмерной хламидой.
Не важно, с показным безразличием отмахнулась я, но драйда уже вцепилась в меня мертвой хваткой, и, похоже, сопротивляться ее напору было бесполезно. Черное облако подплыло ко мне практически вплотную, и я физически ощутила, как статическое электричество постепенно перерастает в мощный грозовой разряд. Скопившееся напряжение порождало сверкающие молнии, и мне было предельно ясно, что если я продолжу отмалчиваться, рано или поздно одна из них непременно ударит в меня.
Я исхожу из того, что контакт с Ортаном удался коммандеру Рэнду гораздо проще и безболезненней, чем мне, не солгала, однако, и не сказала всей правды я, -видимо, по сравнению с людьми, ригорцы от природы более восприимчивы к ментальным импульсам.
Это всё? в хрустальном голосе ИлРеми одновременно звучали недоверие и разочарование, но мне повезло, и в ответ на мой хладнокровный кивок драйда не стала устраивать допроса с пристрастием.
Так точно, мэм, отчеканила я, радуясь, что в подобных ситуациях у меня нет необходимости смотреть ИлРеми прямо в глаза пару раз я замечала в недрах бездонного капюшона едва заметные отблески, и мне было этого вполне достаточно, чтобы всем телом содрогнуться в приступе глубинного страха.
Что ж, пусть будет так, с открыто читаемым неудовольствием качнула головой мой куратор, вернитесь к артефакту, а я осмотрю помещение. Возможно, мы что-то упускаем.
Есть, мэм, рьяно приступила к выполнению приказа я. По крайней мере, мне удалось успешно выкрутиться из затруднительного положения, в которое я сама себя же и поставила, и главный урок я несомненно извлекла: в будущем мне нужно будет тщательнее следить за языком и без особой надобности с драйдой не откровенничать.
Моей первостепенной задачей было активировать кристалл, напитать его жизненной энергией и заставить выполнять свои функции, но сколько бы я не касалась холодных граней, ни малейшего отклика мои попытки пробудить устройство, увы, не приносили. В своем нынешнем состоянии кристалл походил на оплывший воск догоревшей свечи, и я упорно не понимала, как мне снова зажечь погасший огонь. Возможно, мне было бы легче собраться с мыслями, если бы у меня над душой не стояла драйда, но коммандер ИлРеми хоть и мастерски делала вид, будто всецело поглощена осмотром голых стен, ни на миг не прекращала контролировать каждое мое движение.
В голове было на удивление пусто, и я настолько привыкла к назойливому гулу, что ощущала легкий дискомфорт от этой странной тишины. Первозданная чистота сознания разительно отличалась от многоуровневого нагромождения разрозненных фактов, и мне даже не верилось, что сейчас я не слышу, как шумно возится и копошится рой бессвязных мыслей. Но наслаждаться долгожданным спокойствием было совсем не время, да и непродуктивные хождения вокруг артефакта нисколько не способствовали позитивному взгляду на мир, и мне стоило немалых усилий, чтобы банально не впасть в отчаяние. Всякий раз, когда у меня опускались руки, я думала о Рэнде, и этот способ всегда действовал с одинаковой безотказностью, придавая мне стимул не останавливаться на полпути. Я пока не знала, зачем драйда так стремилась получить доступ к управлению шартским кораблем, и почему для нее было исключительно важным опередить капитан Майкрофта, но памятуя о том, что в данный момент лишь мой куратор обладала какой-то информацией о судьбе ригорца, я вынуждена была играть по правилам Спецкорпуса Х.
Глава XIX
Если бы я страдала от боязни замкнутых пространств, меня бы уже давно начали долбить панические атаки, но клаустрофобов к полетам в космос, естественно, не допускали. Поэтому когда драйда мрачно объявила, что в ходе обследования помещения ею не было обнаружено ничего даже отдаленно похожего на дверь, я достаточно сдержано отреагировала на сию неутешительную новость, и к своему вящему изумлению, не почувствовала ни малейших предпосылок к истерике. Тревога росла и множилась наравне с тяжестью в груди, но в целом все мои чувства словно притупились и уже не обладали прежней остротой. Но что-то меня подсознательно смущало, и я не спешила бурно радоваться этой необъяснимой и оттого еще более подозрительной бесстрастности.
Мои пальцы продолжали задумчиво скользить по поверхности кристалла, но ни теплом, ни покалыванием в подушечках осторожные прикосновения теперь не сопровождались. Зато откуда ни возьмись появилось холодное равнодушие, которое невозможно было оправдать усталостью, и меня внезапно осенило, что примерно так действуют на организм мягкие седативные препараты. Сейчас мне было очень неприятно об этом вспоминать, но после расставания с Дамьеном я пару месяцев плотно сидела на успокоительных, и вот эффект от «волшебных пилюль» был один в один таким же. По-хорошему, мне надо было пройти сеанс терапии, но я решила «переломаться» самостоятельно главным образом потому, что из гордости мне не хотелось делиться с психологом своими тогдашними проблемами. В итоге я еле-еле слезла с чертовых таблеток и пообещала себе больше никогда с ними не связываться, потому что наряду с болью от разбитого вдребезги сердца медикаменты планомерно притупили во мне все прочие эмоции, едва не превратив меня в призрака себя самой. В один прекрасный день я поняла, что у меня вообще нет никаких желаний, и даже некогда любимая работа больше не приносит мне удовольствия. Дальше были полный отказ от лекарств, поступление на Программу подготовки бортовых администраторов, назначение на «Этернум», Шартаронская туманность и коммандер Рэнд, с которым у меня- таки сложились неуставные отношения
Агент Бернович! вами? слышите? Бернович! ангельский голосок драйды звучал откуда-то издалека, и до меня доносились лишь сумбурные обрывки фраз. Недавняя ясность разума сменилась туманом в голове, а окружающий мир внезапно превратился в монохромную картину, одномоментно утратив яркие краски. Черно-белое пространство обступило меня со всех сторон, и я испуганно вскрикнула, когда в самом сердце резко сгустившихся сумерек возникли размытые очертания, смутно напоминающие щуплое гуманоидное существо.
Ортан? непроизвольно вырвалось у меня, но ответа на мой сдавленный возглас так не последовало, а тот, кого я приняла за Звездного Скитальца, медленно двинулся вдоль стены, причем, направлялся он, по всем признакам, прямиком к артефакту. Я инстинктивно отпрянула назад, но Существо будто бы и не заметило моих судорожных метаний, с завидной целеустремленностью продолжая сокращать расстояние, отделяющее его от кристалла. Мое восприятие действительности стало сейчас совершенно иным поначалу я практически ничего не видела сквозь зыбкую поволоку, однако, вскоре мозг переключился на уровень тонких материй, и моему внутреннему зрению открылась поистине безграничная вселенная, наполненная ранее невиданными чудесами.