Менахем Коэн. В прошлой жизни Михаил Моисеевич Коган, гражданин свободной Одессы и потомственный купец 3-й гильдии.
Пронин Иван Николаевич, торговый представитель Совнаркома.
О Коэне он, конечно, слыхал и даже собирался посетить его вечеринку. Миллионер, знаменитый торговец коврами, он способствовал свержению Резы Пехлеви и даже в начале войны выделил 50 тысяч фунтов стерлингов в фонд поддержки Красной армии сумму, по меркам его бизнеса, достаточно скромную, но все-таки вескую.
Благодарны вам, Михаил Моисеевич, за поддержку в трудном 41-м году.
А я всю жизнь буду благодарен Красной Армии. Только вы и научились воевать с Гитлером по-настоящему. А он хочет уничтожить мой род Готов с вами сотрудничать и в будущем. А сегодня, к 21:00 приглашаю вас в мой дом. Будет большой прием по случаю таки двадцатилетия моего сына и наследника. Увидите все тайны тегеранского двора, Коэн подмигнул Пронину. Соберется компания весьма интернациональная. Как вы, советские, любите.
Благодарю за приглашение, Михаил Моисеевич, обязательно загляну. Если вы не против вместе с испанским коллегой.
Какие могут быть возражения?
Особняк Коэна спрятался среди высоких деревьев, у подножия горы, на окраине Тегерана. Он предпочитал тишину и спокойствие. У ворот в сад к Пронину и Альваресу подбежал один из помощников торгового туза.
Давно вас ждем. Почти все уже собрались, сказал он на чистом русском. И они по асфальтированной дороге направились к парадному входу.
Мистер Пронин! и Альварес, и Иван Николаевич обернулись на чей-то веселый крик. К ним приближался высокий плечистый человек в клетчатом костюме, с дымящейся трубкой в руке.
Меня зовут Майкл Дэй. Корреспондент газеты «Дейли телеграф» и, надеюсь, ваш друг по гроб жизни так ведь говорят русские?
Пронин протянул ему руку.
Я знал русских еще в Испании! Храбрые парни, настоящие солдаты! И ваши военные журналисты настоящие солдаты. Когда-нибудь я напишу книгу о подвигах Красной армии, громившей фашистов по всему миру. А сейчас прошу вас о небольшом интервью.
Пронин пожал плечами:
Я не против, но вряд ли моя персона заинтересует широкую аудиторию вашей газеты.
Что вы, для нас любой русский это фигура при-тя-га-тель-ная, он с трудом произносил длинные русские слова.
Тогда прошу только три вопроса. И краткость ответов с моей стороны.
С чем вы прибыли в Тегеран? американец достал блокнот, быстро стал конспектировать ответ Пронина.
У наших стран вот уже с 1927 года обширные торговые связи. Моя задача закрепить их при новом шахе. И я надеюсь, несмотря на войну, дело у нас пойдет энергично. Ведь мы смотрим в будущее! Нефть, шерсть, хлеб это вечные ценности. Есть у нас идея и больших совместных строительных проектов. Военного и гражданского назначения.
Сколько продлится война после Сталинграда?
Думаю, через год вы вытесним врага за пределы Советского Союза. А еще через полгода встретимся с союзниками в Берлине. Но Третий Рейх опасный и жестокий противник. В этой войне ни на минуту нельзя преувеличивать свои силы. И вообще предсказывать будущее можно только с большой долей условности.
Американец энергично закивал.
И третий, пока последний вопрос. Как вы оцениваете перспективы антигитлеровской коалиции. Вас не смущает, что в наших странах различный социальный строй?
Я уверен, что и наши руководители, и наши военные в годы испытаний научились находить общий язык. У нас есть общий враг. Враг всего человечества. На сегодняшний день это главное.
Пока они беседовали, Альварес уже раскланялся с Коэном, выпил бокал вина за здоровье его сына и включился в шумный разговор молодых иранских купцов.
Публика в доме магната собралась действительно блистательная. Вся военная и деловая элита Тегерана, представители Британии, Штатов и Советского Союза, какие-то персоны в национальных персидских костюмах
Сразу было видно, что Иран страна светская. Дам на приеме оказалось немного, но они участвовали в фуршете наравне с мужчинами. Альварес быстро подошел к Пронину:
С вами хотят познакомиться. По-моему, это важно.
Он с улыбкой подвел Пронина к статной женщине лет тридцати, в лице которой сразу угадывались шахские черты. Вокруг нее толпилась свита две дамы и четверо офицеров.
Иван Николаевич Пронин, торговый представитель Совнаркома.
Пронин поклонился.
Ее высочество Шамс Пехлеви, представил даму один из ее приближенных.
«Старшая сестра!» шепнул Альварес Пронину, как будто чекист сам не знал, кто есть кто в шахской семье.
Я рада поднять бокал за дружбу двух великих народов русского и иранского! Наши народы не раз воевали, но всегда уважали друг друга.
Мы всегда были и останемся неплохими соседями. И торговли в нашей истории было гораздо больше, чем кровопролития, продолжил Пронин, поднимая бокал.
Принцесса улыбнулась. Она отлично понимала по-русски. Пронин улыбнулся в ответ. Шамс сделала несколько шагов ему навстречу и добавила доверительным тоном:
У нас не любят англичан. Они ведут себя на Востоке как колонизаторы. Американцы вообще ничего не понимают в наших делах. Вы, русские, другое дело. Мы по-разному смотрим на вопросы религии и политики, но у нас есть душа. Это объединяет. Я уверена, пока мой брат на шахском троне, наши народы никогда не будут враждовать. И желаю успеха вашей миссии.
Мой успех в Иране целиком зависит от планов вашей семьи, ответил Пронин, подыскивая галантные слова.
Они вас не разочаруют. Не забывайте: мы все говорим по-русски гораздо чаще, чем по-английски.
Иван Николаевич, конечно, заметил, что за их беседой следят без преувеличения тысячи глаз. И его статус в глазах персидской элиты сейчас вырос почти, как репутация Красной армии после окружения Паулюса в Сталинграде.
К нему сразу подбежал знакомиться маститый тегеранский купец в элегантном европейском костюме.
Принцесса отплыла куда-то вглубь зала.
На небольшой эстраде играл еврейский ансамбль. Вдруг песня прервалась. К микрофону подошел сам Коэн с бокалом в руке:
За моего сына! За расцвет нашего дела в Иране и по всему миру! За мир в этой древней, прекрасной стране! И за полный крах Гитлера! Если выпьем до дна всё это сбудется, господа!
Многие, в том числе Пронин, высоко подняли свои бокалы и поддержали тост хозяина.
Но гостей было слишком много, чтобы все следовали одной программе. Прием уже перешел в хаотическую стадию. Оркестр принялся начал играть залихватские мелодии но их почти не было слышно, так темпераментно общались гости Коэна.
Пронин проглотил тарталетку с черной икрой традиционное угощение здешних мест. И тут его спасло натренированное чутье. Опыт старого солдата. Он вовремя присел прямо с бокалом в руке и выстрел пролетел над ним. Тут же упал замертво официант, державший блюдо с тарталетками. Пронин выхватил взглядом стрелка. Его уже схватили охранники. Явно перс, скорее всего штатский.
К Пронину тут же подошел важный, насупленный полковник полиции главный сыскарь Тегерана.
Господин Пронин, приносим наши извинения за столь позорный инцидент. Заверяю вас, что расследование пройдет объективно и при участии советской стороны. Его мы казним. А тех, кто стоит за ним, если такие найдутся выведем на чистую воду. Гарантирую вам это как нашему высокому гостю.
Сзади Пронина обнял Коэн:
Вас не задели? Ах, какой стыд. Какой ужас и позор на мои седины.
Война, Михаил Моисеевич.
Да, война. Но не в моем же доме? Какие дикари! Простите меня. А в знак моего почтения прошу принять вот этот старинный персидский ковер из коллекции недавно умершего шахского генерала, Коэн щелкнул пальцами, и его помощники поднесли к Пронину это чудо рукотворного искусства.