Наоки и Колю Герасимова ко второму подъезду.
Братьям держать выходы до особого распоряжения.
Они нас не слышат, Катю раздражал жестовый язык спецназа. Можно говорить через шлемофоны.
Заткнись. И наруби нам немного волчатины на завтрак.
Шарапова фыркнула.
И пошла выполнять приказ.
Наоки видела катану, сверкнувшую в темноте подъезда.
А что с датчиками освещения?
Вырубили удаленно.
Тупо.
Очередной шаблон, за который люди продолжали цепляться. Инструкция, которую пора бы переписать с учетом новых реалий.
Коля открыл вторую дверь.
Полотно скользнуло в скрытый паз на сервоприводах. Ничего себе, подумала Наоки, цивилизация начала проникать и в Шанхай
Она вошла первой, Коля следом.
Сергей показал знаками, что остается у почтовых ящиков на первом этаже.
Наоки чувствовала себя неуверенно. Дом казался опустевшим так выглядят все ловушки. Катер через пару секунд подтянется, чтобы следить за противоположной стороной. Нельзя выпускать оборотней это приказ.
Герасимов остается на площадке второго этажа.
Наоки поднимается на четвертый.
Видимость хорошая, четкая. Если добавить опцию инфракрасного обзора, можно отслеживать красно-желтые туловища монстров.
Подъезд очень старый, с облупившимися синими стенами, белой штукатуркой на потолке, деревянными подоконниками. И чугунными батареями, куда ж без них. Двери фанерные и металлические. Вперемешку. С круглыми глазками, кнопками звонков и потускневшими цифровыми бляшками. В таких подъездах живут пенсионеры и наркодилеры. Те, кто доживает свой век. И те, кто не хочет привлекать лишнего внимания. А, ну еще алкоголики, подумала Наоки, переступая через тело, лежащее в луже собственной мочи. Вот откуда эта вонь
Девушка замерла на верхней площадке.
Четыре квартиры, старомодные коврики под ногами. Тумбочка с пожелтевшим кактусом. Чердачный люк, металлическая лестница на вмурованных в кирпич скобах.
Включить тепловизор.
Пусто.
В квартирах никого нет. Ни людей, ни домашних животных. Из источников тепла только батареи.
Что мы здесь делаем?
Наоки спустилась на два пролета.
Третий этаж пусто.
Коля, что у тебя?
Чисто.
Сергей?
Та же херня.
Шестое чувство заставило ее обернуться. Посмотреть в ту сторону, где валялось смердящее тело искателя истины. Плоть алкаша вспучилась, забугрилась, начала покрываться шерстью. И всё это за доли секунды. Вот как эти подонки обходят закон сохранения массы?
Туловище валялось под окном, у самой батареи. Между четвертым и третьим этажами. Поэтому Наоки не видела всей трансформации.
Сработали рефлексы.
Девушка вскинула автомат и всадила в шевелящийся холм короткую очередь.
Тварь взревела.
И рухнула обратно в лужу.
Сверху раздался треск, и что-то упало на бетонное перекрытие. Одновременно с этим эфир взорвался матом и отрывистыми переговорами штурмовиков.
Лезут, суки!
У меня двое.
Это же вепрь!
Какого хрена?
Назад!
Наоки перестала вслушиваться. С четвертого этажа на нее неслась здоровенная зверюга, отдаленно напоминавшая рысь. Чудище бежало по стене, не особо заморачиваясь гравитацией. Штукатурка сыпалась на ступени, в кирпичной кладке оставались глубокие борозды.
Очередь не причинила оборотню вреда монстр перескочил на потолок. Выгнулся, отлип от скоса, и вот он уже на лакированных перилах. Оттуда лапой подать до Наоки, вот только девушка успела сместиться в противоположный угол площадки. И выпустить оттуда две разрывных пули. В плечо. Грудь.
Контрольный в голову.
Мозги существа забрызгали стену с детскими рисунками.
Абстрактный экспрессионизм.
Почувствуй себя Поллоком
Туша, продолжая двигаться вперед и вниз по инерции, с треском врезалась в дверную раму, пробила деревянное полотно своей массой и влетела в чужую квартиру. Путь мертвеца был отмечен красной дорожкой.
Вьюга моментально ворвалась в подъезд и затеяла там снежный танец. С чердака, что ли, тянет? Наоки пришлось отказаться от приглашения у нее были дела.
Отступить вниз.
Коля?
Я в двадцать второй.
Сверху вновь послышались скребущие звуки.
Кто-то спрыгнул на бетон.
Оборотни лезли с чердака, и там почему-то не пахло волколаками. Вепри, рыси Что угодно, только не классика.
Площадка второго этажа представляла собой неприятное зрелище. Выкорчеванная рама, лопнувшая труба отопления, фонтанчик горячей воды. Пар от батареи и липкой лужи на полу. Голый мужик с развороченной грудной клеткой. Колю атаковали раньше переверт успел перекинуться обратно в человека.
Внизу и снаружи шум.
Выстрелы, рев.
Рубящие морозный воздух винты «Ротодайна».
Чисто? уточнила Наоки, пятясь в сторону выбитой деревянной двери. Звериное сопение приближалось.
Заходи.
Наоки в прихожей.
Высокий потолок, дверца электросчетчика, паркет под ногами. Внутренняя поверхность двери обита дерматином. Там, где раньше находился механический замок, виднеется рваная дыра, из которой торчит клок утеплителя. Слева высоченный шкаф. Коричневый, лакированный. Полочки со всякой всячиной забраны стеклом.
Девушка аккуратно переступила через стоптанные меховые тапочки и споткнулась о чугунную гантель.
Твою мать!
Осторожно, гантели, своевременно предупредил Герасимов.
В прихожей горел тусклый свет.
Лампа в матерчатом абажуре.
На площадке рев, хрип и выстрелы. Мечущиеся тени. Грохот. Клацанье зубов, скрежет когтей по камню.
Держитесь там, голос сержанта в шлемофоне.
Вот он, волколак.
Прорвался через сектор обстрела, прыгнул на стену, оттолкнулся и чуть не достал до горла Наоки. Девушка резко прижалась к стене. Ей не то чтобы повезло, просто сработали рефлексы, усиленные бронекостюмом. Волк пролетел мимо, и Наоки спокойно расстреляла его с тыла, размазав по двери ванной. Брызги, кровь, кишки наружу.
Развернуться на шесть часов.
В проем лезет очередная морда.
Коля матерится в соседней комнате. Грохот выстрела из дробовика. Визг, звон бьющегося стекла. Нет, не рама. Какой-то хрусталь или фарфор.
Наоки жмет спуск.
Сухие щелчки.
Морда оказывается волчьей, но уж очень матерой и откормленной. Пушистой, адаптированной к резкому континентальному климату Приморья. Прелесть, подумала Наоки, сворачивая челюсть оборотня прикладом. Не дожидаясь, пока волк развернется, Наоки отбросила автомат и достала нож из чехла. Переверт припал к земле и грозно зарычал. Ну, как к земле К паркету. Советскому, доброму, вечному.
Наоки и сама умеет побыть супергероем, если захочет. Нервные импульсы передаются в броник через контактные вставки, активируется экзоскелет.
Волколак видит нож, поднимается на задние конечности, и вот он во всей своей красе. Дымчато-серый окрас, оскаленная пасть, зубы с палец длиной. Мускулистые руки-лапы. Кисти напоминают человеческую пятерню, только покрыты шерстью и оснащены когтями. С ногами то же самое, но они мощнее. Острые уши прижаты к черепу. Глаза желтые, слишком умные для зверя. Цепкий и внимательный взгляд.
Переверт был на три головы выше Наоки.
И гораздо шире в плечах.
А разделяла их буквально пара метров по диагонали. При этом девушка вдруг поняла, что челюсть у оборотня в порядке. Не свернута, хотя удар был мощным. Вот она, легендарная регенерация детей ночи.
Или это про вампиров?
Волк ударил справа, широко разведя пальцы. Так, чтобы пробить шлем. Который, в принципе, разбить нереально. Почти
Наоки перехватила лапу экзоскелет позволял двигаться очень быстро. С хрустом выкрутила пальцы, вынуждая тварь присесть на одно колено. И вогнала в горло оппонента клинок, покрытый значками тайнописи. Волк заклокотал, забулькал и попытался навалиться на девушку, прижать ее к стене. Наоки сделала шаг в сторону и припечатала врага к дверце платяного шкафа. Створка треснула, развалилась древесно-стружечной крошкой и обрывками шпона «под орех».