Прозрачные золотисто-зелёные тягучие капли падали вязко обратно в вазочку. Я держала над ней ложечку с крупной ягодой, начиненной четвертинкой грецкого ореха, ждала и слушала Людочку.
Сестра сидела, сгорбившись, обхватив ладонями чашку, и пила чай маленькими глоточками.
Я размечталась, что смогу и хочу жить одна, а получается, что мне одной невыносимо. Я выхожу в город, где совершенно никому нет до меня дела, и миллионы чужих людей просто проходят мимо, как сквозь пустое место, и мне очень некомфортно. Эта безликая толпа народа меня пугает, говорила Люсенька.
Люсь, прошло всего-то три дня
Почти пять! Вась, я думала, что с ума тут сойду одна. Я поехала в центр города на следующий день, как ты уехала. Прошлялась там до вечера. Заблудилась, замёрзла, у меня украли кошелёк, и я с трудом добралась до дома. Хорошо, что проездной просто в карман сунула и телефон тоже. От постоянного городского шума у меня всё время болит голова. жаловалась сестрёнка, и продукты у вас отвратительные!
Всё плохо? улыбнулась я.
Всё ужасно. Когда мы с тобой вдвоём, то меня город не пугает. А одной ужасно! повторила Люся и решительно сказала, нет, в Москве жить я точно не хочу! Мне не нравится эта прорва народа!
Слушала сестру и соглашалась с ней. Люся совсем в другом ритме живёт. В другой плоскости. Если для меня неторопливая домашняя женская работа это разовое развлечение, то Людочка существует в этом. Зуб даю, что орехи в гигантский крыжовник запихивала она по своей инициативе, раскопав предварительно рецепт.
Ей бы замуж, а не города покорять
Кстати, к тебе в квартиру ломился какой-то мужик! Искал Асю! Я в окно твою машину проводила и тут звонок в дверь. Я ему открыла, думала, что ты вернулась. А он стоит и зыркает зло на меня! Асю ему надо! Ну я и пригрозила, что вызову полицию! Представляешь? Только ты уехала, а у меня уже приключения начались! Люся взмахнула руками от негодования.
Прямо в двери? Без домофона? удивилась я
В дверь! Прикинь? Испугал меня! Люська дёрнула плечиком.
Я смотрела на растерянную сестру и видела, какая огромная разница между нами двумя.
Вась, правду говорит Лялька, моя одногруппница. Я несовременная неудачница со странными привычками и манерами. У меня несовременный, отличный от других вкус и не менее дикие привычки. бубнила поникшая Люда.
Собирайся, поедем Москву смотреть! В Рождественский сочельник она прекрасна! сказала, и, спохватившись, что доела всё выложенное в вазочку варенье, поспешно встала изза стола.
А помнишь, как мы гадали с зеркалами в бане на даче под Рождество? чуть улыбнулась Люда.
Это когда тебе привиделось что-то в тени Зазеркалья, и ты визгом отца напугала? Помню, конечно! Как заскочил батя в трусах и в куртке, но с ружьём наперевес! ответила ей, приобнимая за плечи. Одевайся теплее. Хочу показать тебе плоды настоящих чудачеств.
Мы с сестрой, всё ещё хихикая от воспоминаний, вышли из подъезда и наткнулись на тётушку, вроде старшей по дому, или что-то в этом роде. Общественница-энтузиаст Баб Лена.
Она что-то говорила несчастному заарканенному соседу, держа его за рукав, о несанкционированных объявлениях, которые какой-то злостный нарушитель развесил в нашем лифте.
Уже бумажку в лифте нельзя повесить без её разрешения, фыркнула я и ловко прошмыгнула мимо, выдёргивая за собой сестру.
Мы поехали на метро. Тащиться в праздничный центр на машине может только фанат-автомобилист. Любитель помучится с парковкой.
Выскочили на Театральной, сразу оказавшись в плотном потоке зевак, туристов, отдыхающих и праздно шатающихся.
Город сиял. Переливался огнями и мишурой.
Я не хотела переходить на Площадь революции под землёй специально. Мне хотелось провести Людочку среди праздничного и весёлого народа. В захватывающих дух декорациях праздника.
Глупости какие надумала! Бояться толпы. Со мной никакая толпа не страшна!
Мы обошли Театральную по большой дуге и, нырнули вновь в метро к сияющему бронзовому носу служебной овчарки.
Ещё немного и вот мы на Воздвиженке напротив странного дома псевдомавританского стиля. Дитя модерна.
Смотри. Видишь этот дом с ракушками на стенах? Дом жемчужина.
Его построил очень странный чудак. Племянник того Саввы Морозова со сложной репутацией и подозрительными знакомствами.
Мама Арсения купила на этом месте участок земли после пожара и подарила сыну, как знак признания. В надежде на то, что сын остепенится. А сыночек, к этому моменту воодушевлённый мавританской Испанией и португальским замком, решил всё иначе. Когда он строил этот дом, над ним потешалась вся Москва. Не было просвещённого человека, который бы не прошёлся язвительно по проекту и не высказал бы своё «фи».
Однако прошло чуть больше века и посмотри, сейчас это здание украшение города. Перчинка, оттеняющая стиль Москвы.
А где злопыхатели? Что они оставили после себя?
Мы топали уже по Никитскому бульвару. И его чугунные столбы характерных и узнаваемых фонарей с лавровым венком, оттеняли чернотой и монументальностью весёлые огонёчки и замотанные гирляндами деревья.
Гудели машины. Звенел, прорывался праздник из открытых окон, из смеха встречных детей.
Затем я утащила Люсеньку в переулки. И мы петляли по гулким и пустым зимним улочкам, выруливая на Никитские. Здесь сохранилось много особняков старого города, которые отданы под посольства. Поэтому в морозной свежести преддверия Рождества этот кусочек Москвы был тих и безлюден.
На углу Спиридоновки притаилось чудесное здание в стиле модерн. Стилизованное Шехтелем на итальянский манер.
Немного пропетляв, мы вышли в соседний Гранатный переулок. Здесь стоит знаменитый особняк Леман. Сейчас это Центральный дом архитектора. И его можно рассматривать часами. Моя мечта побывать в нём на экскурсии.
Пройдя дальше на Малую Никитскую, мы пролетели мимо городской усадьбы Долгоруковых-Бобринских, известной как дом Ростовых из кино; мимо строгого особняка посольства Испании, где раньше, как говорят, жил режиссёр Немирович-Данченко.
Ещё немного вперёд среди стылой позёмки, и вновь вокруг нас шумная и деловая Москва. Подземный переход и тепло кофейни напротив метро.
Людочка, разрумянившаяся, немного ошалевшая, но с весёлым блеском в глазах рассказывала мне о своих планах. А я охрипла от разговоров на морозе, и теперь с удовольствием отогревалась с горячим какао в обнимку.
Домой приехали в сумерках. И мне вновь привиделся знакомый тёмно-синий автомобиль, выруливающий от нашего подъезда.
Да что ж тут поделать?
Я потянула сестру за руку и зашла за угол дома. Ближе к школе. Туда, где мы встретились с Андреем.
Здесь было тихо и безлюдно. Свет фонарей очерчивал яркие круги на снегу, не разгоняя темноту, а лишь подчёркивая её.
Смотри! Где тут первая звезда? я запрокинула голову и пыталась рассмотреть на небе вестник Рождества.
Смотри! Какой упорный парень! указала мне Люська в сторону, где среди снега выделялась надпись: «Ася! Отзовись!» И осыпавшийся номер телефона рядом.
Тринадцатая глава
На следующий день я проводила сестру на вокзал и посадила в поезд.
Я поняла, не стоит сильно доверять первому впечатлению, сказала мне на прощанье Люсенька.
Ты не торопись, подумай. Возможно, снять квартиру недалеко от родителей, это не самая плохая идея. Слишком сильно тебе придётся менять себя в Москве, обняла её на перроне.
Есть чтото мистическое в вокзалах. Место, где остро ощущается неизбежность перемен. Именно в этом моменте и в этой точке время осязаемо.
С запахом креозота и горячего железа, озона от искрящих проводов, многоголосым шумом толпы, монотонным голосом объявлений и среди резких гудков мы чувствуем грань.