Но Лесной Дух оставил меня в лавке. Зато светилась Аника. Она поставила меня на ноги, оглядела со всех сторон и восхищенно хлопнула в ладоши.
Какая же красавица! воскликнула она.
Затем повела меня к дверям, распахнула их, и я встретилась взглядом с Идаром. Он зажмурился, а когда открыл глаза, произнес:
Моя вол волшебница.
Было так так приятно видеть восхищение в глазах своего избранника! Он словно впервые видел меня. Потупив взор, я сделала несколько шагов к нему и снова остановилась, осознав, что и Идар сейчас одет иначе. На нем были такие же узкие брюки, как на хозяине лавки, белоснежная рубашка, жилет и сюртук, как объяснил мне Идар.
Пара под стать друг другу, удовлетворенно вздохнула Аника. Хорошо, что вы послушались меня, господин, иначе смотрелись бы при жене, как ее прислуга.
Мой волк лишь кивнул, взял меня за руку и повел к дверям, неся в руках сверток с нашей старой одеждой. В лесу она нам была полезней, чем то, что сейчас было надето на нас.
Я все оплатил, можем идти дальше, сказал мне волк, когда мы покинули лавку. Хочешь посмотреть мой наш дом?
Хочу, ответила я.
Тогда зайдем по дороге еще в пару лавок, купим необходимое, а потом все оставим в доме и пойдем гулять по городу, сказал мне Идар, и я согласно кивнула.
Глава 4
Дом Идара был совсем не похож на наше логово в лесу, и сам волк все больше напоминал человека, чем оборотня, чьей истинной сутью был зверь. Он чувствовал себя среди людей так же уверенно, как я себя в стае. В какой-то миг мне показалось, что люди и есть настоящая стая для моего избранника. Идар наслаждался их близостью. Радостно улыбался знакомым, махал им рукой, кому-то кланялся, подолгу разговаривал, крепко сжимая мою руку. И если бы не его поддержка, я бы уже металась среди каменных домов и ужасных запахов, ища выход из ловушки. Но близость, голос и запах моего волка держали меня, словно поводок.
Ты устала, заметил Идар, когда мы вошли в двери невысокого каменного дома, и я, опустившись на стул с высокой спинкой, растерянно посмотрела на носки туфель, выглядывающие из-под подола.
Ничего не ответив, я стянула с ног туфли, хотела с облегчением выдохнуть, но помешал корсет, вызвав новый приступ жалости к себе. Выходя из лавки с одеждой, я любовалась собой и Идаром. Радовалась своему новому платью, и мир, казалось, наполнился новыми красками.
Теперь же, пройдя долгий путь, переходя от лавки к лавке, выжидая, когда волк поговорит со всеми, кто приветливо раскрывал ему навстречу объятья, я ненавидела все, что было на мне надето, вплоть до платья. Мне ужасно мешало нижнее белье, от чулок чесались ноги, туфли, подобно колодкам, стиснули ступни, привыкшие к свободе и ощущению мягкого ковра из травы. Корсет не давал вздохнуть, а от шпилек разболелась голова. Кроме того, ужасно раздражало разнообразие запахов, а удушающий жар, шедший от нагретых солнцем камней, выводил из себя. Гомон людских голосов, лай собак, ржание лошадей и писк крыс, которые улавливал мой слух, вызывали желание оскалиться и зарычать. Но, подняв глаза на расстроенного Идара, я сумела улыбнуться.
Совсем немножко устала.
Мы можем никуда не ходить, сказал он.
Мой волк столько рассказывал мне про городской парк, про музыкантов, которые играют там без устали, про пруд и лодочки с резными бортами, что мне не хватило духа согласиться с его предложением.
Я хочу погулять по парку, соврала я, мечтая лишь о лесе и нашем уютном логове. И хочу попробовать замороженные сливки. И вкусный лимонад тоже. И конфеты, уверила я, заранее ненавидя все, что перечислила.
Идар некоторое время смотрел на меня, после кивнул и улыбнулся.
Тебе понравится в парке.
Если там нравится тебе, то и мне понравится.
Он опустился на колени, взял в широкие ладони мои ступни и установил их себе на ноги. Сильные пальцы заскользили по щиколоткам, поглаживая и успокаивая мое раздражение.
После леса город выдержать тяжело, негромко произнес Идар, продолжая гладить мои ноги. Он заглянул мне в глаза, и дыхание мое замерло. Лапы волчицы привыкли бегать по траве, а не ходить по душным шумным улицам. Чуткий нос зверя ловит слишком много запахов, уши слышат громкий шум, и это выводит тебя из себя. Я кивнула и виновато потупилась. Но ты еще и человек, потому для твоих ножек придумана обувь. Ты женщина, потому для тебя сшили это платье. Ты красавица, которой не нужны украшения, но прическа и наряд еще больше показали твою красоту. Сейчас даже дворянки смотрят на тебя с завистью, а каждого встречного мужчину я готов растерзать за один только короткий взгляд. Я горд моей волчицей: и зверем, и человеком. Если ты скажешь, что хочешь сейчас же вернуться в лес, мы вернемся.
Лес рядом, ответила я. Мы скоро вернемся туда и еще долго не выйдем, потому сегодня я хочу посмотреть все то, о чем ты говорил.
Если мой волк готов отказаться ради меня от того, чего ему так хочется, так почему же я не могу потерпеть еще немного? Я склонилась к Идару, и он поймал мои губы, даря долгий и нежный поцелуй. Мое сердце пело от нежности, мир вновь наполнился красками. Сила, вернувшись, успокоила зверя и оживила усталое тело.
Пока я лежала на узкой кровати, закинув гудящие ноги на спинку, Идар занялся делами в доме, что-то подправил, перенес, передвинул. Я понимала, что все это лишь для того, чтобы дать мне возможность отдохнуть, и была благодарна моему волку за заботу. И когда он вошел в комнату, названную им спальней, я с готовностью встала на ноги и надела туфли. Идар подошел ко мне, некоторое время рассматривал, а после вынул из волос шпильки. Я поймала его руку и прижала ладонью к своей щеке. И все же он не дал волосам желанной свободы и попросив заплести их в косу, после свернул на затылке и вновь закрепил шпильками. Но так было уже легче, и я не стала возражать.
Идем? спросил волк, все еще давая мне возможность передумать.
Идем, горячо кивнула я, поправила платье и первой направилась на выход.
К городскому парку мы подъехали на коляске, запряженной белоснежной кобылой. Она время от времени фыркала и боязливо поглядывала назад. Зверь всегда почует зверя, особенно, если рядом хищник. Это немного позабавило меня. Уже отходя от коляски, я приподняла правый уголок губ и глухо зарычала. Лошадь заржала и дернулась в сторону от нас, а пробегавшая мимо собачонка зашлась в испуганном лае. Я прикрыла рот ладонью и хихикнула. Идар укоризненно покачал головой, но улыбнулся.
А потом мы вошли в парк. Важный смотритель на входе с пристрастием оглядел нас, но склонил голову и пропустил, пожелав приятной прогулки. Мой волк объяснил, что эти ворота для знати, а такие, как мы, могут попасть в разрешенную для бедняков часть парка через калитку, находящуюся гораздо дальше.
Лесной Дух, пробормотала я. Как же у людей все сложно.
Нет, правда! В стае иные законы. Есть вожак, и его слово закон. Есть более сильные волки, есть те, кто слабей, но лес для всех один. Нельзя более сильному пройти там, где водится много живности, а слабому бегать по кромке леса, ловя зазевавшегося зайца. Мы едины, мы стая, мы семья! Люди же, разделив себя на богатых и бедных, знатных и незнатных, создали мир, где царят отчуждение, злость и зависть. Они сами заставляют одних желать зла другим. Кто-то въезжает в город через парадные ворота, кто-то через грязные смердящие нечистотами окраины. Кому-то на входе в парк кланяется смотритель, а кому-то дозволено лишь издалека любоваться нарядными богатеями, сидящими в резных лодочках, которые скользили по глади пруда.
Идар, позвала я. Волк обернулся, ожидая моего вопроса. Скажи, что поднимает одних людей над другими?
Право рождения, пояснил он, но я все равно не поняла.