А в чем разница? Я понимаю, что термин «графоманство» звучит как-то обидно. И все же?
Писатель это человек, который пишет и этим зарабатывает. А графоман это человек пишущий не ради денег, а ради ощущения, что он литератор. Вот я типичный графоман. Начал писать свои опусы ещё в лётном училище. Понятно, что в СССР их никто не публиковал. Потом писал «в стол», а последние годы публикую рассказы на литературных сайтах, созданных для моральных калек вроде меня.
И о чем ваши, как вы изволили назвать их, опусы?
Да все о том же. Небо, самолеты. Ничего героического. В заслугу себе могу определить только то, что всячески избегаю официоза и пафоса.
Марина таяла от обилия редко используемых в обыденной речи терминов. Саша представал перед ней Лермонтовым, Львом Толстым и Довлатовым одновременно. Живой писатель сидел в ее кабинете, улыбался и свободно говорил о своем творчестве. И неважно, что он из скромности называл себя каким-то графоманом!
Александр, а можно где-то почитать что-нибудь из ваших произведений?
Есть на разных сайтах. Есть на Самиздате, есть на Прозе. Наберите в окошке «Автор» Александр Силин и попадете на страничку с моими работами.
Я обязательно почитаю ваши рассказы! А есть что-то про нашу компанию, или хотя бы про ваше отделение? Про пилотов, какие-нибудь интересные истории из их лётной жизни?
Этого добра навалом. Но знаете, эти вещи на любителя и, в немалой степени, они ориентированы на людей из мира авиации, даже скажу больше из мира непосредственных полетов и управления самолетами. На мой взгляд, есть интересные вещицы, но вам они могут показаться непонятными и скучными.
А с чего советуете начать чтение, чтобы и интересно, и понятно?
Попробуйте «Небесный Walker». Это для широкого круга.
Вы удивительный человек! Я не ожидала. Правда! Вы не будете против, если я буду вместо длинного «Александра», называть вас просто Саша?
Именно это я и сам хотел предложить, но все не решался. Тогда вы Марина?
Да, друзья меня так зовут.
Марина, время к шести, вы до какого времени на работе?
Обычно, если никакой запарки нет, в шесть тридцать начинаю сворачиваться. А что, есть план?
У писателей планов как у дурака махорки. Если вас дома не ждут Или все-таки ждут? Саша испытующе посмотрел в Маринины глаза.
Никто не ждет. Я как кошка, которая гуляет сама по себе.
Чудесно! Тогда я приглашаю вас после работы в ресторан «Аэротеля». Там вкусная кухня, можно заказать приличного вина. Музыки, правда нет. Но это единственный минус. Зато есть сауна с купелью. Составите мне компанию на сегодняшний вечер?
А где ваш второй пилот и проводницы? зачем-то спросила Марина.
Армянин повез армянок смотреть Красную площадь. Приедут ночью. Последней электричкой. Талоны на ресторан он мне оставил. Вино за мой счет. Ну что? Как вам план?
План годный. А во сколько вы меня отпустите?
Думаю, вы выберете другую опцию утром принять душ, позавтракать за счет заведения и сразу из отеля отправиться на работу.
Вы смелый человек, Саша! А если не сойдемся характерами?
Я же вас пока не в ЗАГС, а только в ресторан и сауну приглашаю.
Марина сидела, подперев щеку ладонью, смотрела на Сашу с улыбкой и думала, о том, что наверняка и этот умница и красавец отскочит в сторону, но он только что произнес слово «пока» в контексте похода в ЗАГС, а это давало надежду на развитие темы.
Что ж? Я готова. Ведите меня мой Сусанин! Грейте меня в сауне, кормите, танцуйте. Это ведь у вас в Ереване говорят: «Кто дэвушку кормит, тот ее и танцуэт»?
Марина, давайте на «ты»? Зачем между нами этот никчемный политес?
Я не против, «вы» оставим для работы и общения в офисе.
Марина подхватила с собой спортивную сумку, в которой лежал аварийный набор из пижамы, тапочек, зубной щетки и косметички, и они направились в сторону гостеприимных огней аэропортовского «Аэротеля»
Девятиэтажное белое здание гостиницы, еще советской постройки, располагалось у леса, окружавшего аэропорт. Заходившие на посадку на ближайшую полосу самолеты нещадно шумели, но, благодаря тройным стеклопакетам в коридорах и номерах было относительно тихо. Да и воздушные путешественники, застигнутые нелетной погодой или задержками по другим причинам, не проявляли особой чувствительности к таким мелочам. Наличие минимально необходимого комфорта искупало неудобства, создаваемые шумом.
В периоды ритмичной работы аэропорта жильцов в Аэротеле бывало немного. В основном это были члены экипажей, отдыхающие между рейсами. Поэтому в гостиничном ресторане всегда были свободные столики, а попасть в сауну не составляло особого труда достаточно было заказать посещение за полчаса у клерка на «Ресепшен».
Саша предусмотрительно так и сделал.
Когда они с Мариной пришли в холл, девушка на стойке сообщила, что, хоть время заказа еще не подошло, сауна прогрета и там никого нет. Можно заходить и пользоваться.
Начнем с прогрева организмов? весело предложил Саша.
Марина согласно кивнула. Её несколько смущала роль Сашиной гостьи. Казалось, что охранники и клерки на стойке регистрации, глядя на нее, думают, что Саша притащил в номер проститутку. Чтобы разубедить их в этом заблуждении, Марина старалась держаться как можно более серьезно, всячески показывая, что она не продавщица любви, а нормальная женщина, просто пришедшая навестить коллегу.
Ей совсем не стоило волноваться, так как и охранники, и клерки повидали на своей работе всякого и уж проституток могли определить «на раз» по массе признаков. Впрочем, и приезд дамы по вызову никого бы не удивил, и не озаботил у всех своя работа. У них своя, у дамы своя. А у кого работа лучше, определяла зарплата, которая нередко была не в пользу гостиничного персонала.
У нас сегодня вечер здоровья и ленинизма, продолжал веселиться Саша.
Это как? Ты мне будешь политэкономию рассказывать?
Не дождешься! Мой ленинизм это профессиональное ублажение собственной лени.
Надо запомнить термин, на совещании с руководством буду использовать для описания работы некоторых наших смежников.
Пойдем, дорогая, переоденемся в домашнее в номере. Надо торопиться, а то сауна стынет.
Они поднялись на лифте на шестой этаж. Окна номера выходили на постепенно освобождавшийся от снега лес. Самолетов в воздухе не было и было тихо. В номере стояла широкая двуспальная кровать. Санузел с ванной и унитазом отличался минимализмом, но принять душ и почистить зубы позволял вполне. На кушетке лежал затейливо свернутый белый банный халат. «Это тебе, указал Саша, я в трениках и футболке пойду. Оставляй все белье здесь. В сауне не пригодится. Нас там будет только двое. Будем париться по-немецки».
Это как? подняла Марина глаза на кавалера.
По-простому, голяком. Немцы в саунах не стесняются. Даже, если их там много, и они не знакомы. Относятся к вопросу просто наше тело наше дело! Был раньше и у нас такой лозунг. Кстати, я в одном своем рассказе описал посещение такого большого немецкого банного парка с непривычки сильно удивлялся поначалу. Не знал куда глаза спрятать.
Много голых немок сразу?
Сотни! И в саунах, и в бассейнах, и в ресторанах! Импотентом можно стать. Слава Богу, не стал. Наверно, одного посещения мало.
Саша, ты в сланцах пойдешь? Тогда я гостиничные тапки возьму, они к белому халату больше подходят.
Конечно-конечно! Ах, какая ты красавица! Саша на мгновение увидел Маринину круглую грудь в распахнутом халате.
Не подглядывай! кокетливо опустила глаза Марина.
Они спустились на уровень «минус два». Здесь пахло нагретым деревом и хвойным освежителем. Было светло и чисто. Марина смело распустила пояс и повесила халат на деревянный штырь вешалки. Присевший на лавку Саша, увидел перед собой красивую гладкую белую попу, сглотнул и выдавил: «Фея!». Фея, открыв стеклянную дверь, впорхнула в полутемное жаркое помещение.