Прошу прощения! перебил кто-то из импровизированного «зала». Но как же все те великие картины классиков, искусство Репина и Иванова, на которые была потрачена уйма сил и времени и которые исполнены просто блестяще? Как же такая вещь, как мастерство художника?
Мастерство художника никто не отменял. Но иногда необходимо посмотреть на свои работы под другим углом: взглянуть на них, как дети, и научиться рисовать так же. «Мне потребуются годы, чтобы научиться рисовать так, как рисует ребёнок», Пикассо, помните? Нам здесь, в альма-матер, потребуются годы, чтобы освоить такую вдохновенную профессию, как художник.
Следом Зинаида Павловна Шкляпина достала папку и показала ряд работ последователей такой «вдохновенной профессии». Все присутствующие замерли то ли от вдохновенности этого искусства, то ли от глубины смыслов, в нём заложенных. Среди работ великих художников современности был один комикс кривоватый человечек с разными ручками пинает мяч и смотрит за тем, как тот летит. Не сказать, что присутствующие были исключительно вдохновлены происходящим. Талантливой Васе, воплощающей уже более двух лет технически сложные многофигурные композиции, оставалось только покачать головой. И никакой тебе натуры, никакого изучения пластики тела, всех его мельчайших подробностей, игры света и тени, всех этих переливов, что побуждают чувствовать себя художником, только «шмяк» и кривые, пинающие мяч человечки. Казалось бы, поступивший в университет молодой учёный должен расти над собой, а здесь сплошное упрощение сознания.
Зинаида Павловна показала детям коллекцию палочек, которой искренне, по-детски радовалась. Там было разное, всякое и веточки всех мастей, и пуговички, и разные мусорные штучки, подобранные на улице, прямо под ногами. Вознесенская видела, что окружающие не особенно вдохновлены совершающимся, но осуждать профессиональные преподавательские методы не стала. В конце концов, каждый развлекается по-своему, и составить композицию из палочек и сфотографировать её на смартфон тоже, своего рода, искусство. Под конец занятия Зинаида Павловна взяла одну из палочек и нацепила на себя так, для пущей привлекательности. Но, как ни странно, взрослая женщина в элегантном платье и практически кирзовых грубых сапогах смотрелась с палкой на шее всё-таки необычно. Точно запомнишь, если встретишь ненароком на улице.
* * *
Героиня сбросила кроссовки, да так, что бедняги описали дугу в воздухе, и проорала:
Нииииик! Я сегодня рано!
«Нииииик» откликнулась очень скоро, используя спокойные выражения то была сестра девушки, излучающая вокруг себя, где бы она не появлялась, сияющий свет и гармонию, приправленную ноткой тончайшей, но иногда едкой для окружающих мудрости. Сестра победоносно вплыла в комнату и чинно поздоровалась со своей подопечной. Она спокойно, по-философски воспринимала все странности не своей сестрицы: и любовь этой девчонки подолгу сидеть в комнате и читать, и странную замкнутость, и удивительную работоспособность, да такую, что девочка часами могла сидеть за компьютером и не останавливалась, если чего-нибудь не рисовала и не делала. Неиссякаемое вдохновение девочки могло передаться и окружающим, и вот, глядишь, уже не только она, но и люди вокруг вслед за ней что-либо делают. Результаты давали о себе знать цифровые картины Вознесенской поражали воображение многих преподавателей, да и Вася знала о своём таланте и спокойно относилась к тому, что рисует лучше сверстников и многих учителей тем более, рисует из головы, а не производит копии «пустые срисовки», как она называла их. «Пустые срисовки» всё-таки иногда догоняли Васю, и той приходилось воплощать их для каких-нибудь курсов или университета: её подгоняла необходимость учиться и совершенствоваться в области рисования, а благодаря срисовкам она с успехом могла достичь этого. Вероника Вениаминовна спокойно смотрела на увлечения девочки: чем бы дитя не тешилось, лишь бы в вуз поступило. Дитя поступило рубеж раз достигнут.
Вероника Вениаминовна прекрасно ориентировалась в доме в своей, повторюсь, обители и могла буквально за несколько секунд с ходу назвать, что где стоит, что где лежит; извлечь, словно фея из сказки, любую книгу на заказ с любой полки, неизменно знала, что чем мыть, каким «Доместосом» протирать коридор, кухню, каким мыльцем полки, какой тряпочкой или полотенчиком шкафчики, да так, чтобы всё сияло, блестело, чтобы нигде не было ни пылинки, чтобы всё было максимально по правилам, чётко и регламентировано, как по часам. Как в армии. Раз два. И вставали, и ложились две дамы тоже по регламенту, и мягкая Вася, обладавшая, на самом деле, странным и взбалмошным характером когда-то в детстве, подстраивалась и подчинялась строгому распорядку сестры. Итак, обе они ложились строго вовремя, ещё в «детское» время, самое полезное для сна, вставали, как по часам, примерно в восемь, настолько были запрограммированы их организмы на чёткую работу, и так, день за днём, текла порядочная рутина двух порядочных викторианских леди. Обе они, однако, любили почитать, и притом художественные книги, Вася ещё изредка почитывала философию, навроде Гегеля, которого, да к стыду её будет сказано, она так и не осилила до конца. Если говорить в целом, в семье они не делали ничего особенно выдающегося: Вася пыталась вот уже пять лет вести паблик, который, со всем её талантом, ей удалось раскрутить лишь до двух тысяч человек, да и, в общем-то, это было единственное, что разбавляло её рутину: Вознесенская могла постить в паблик самые разнообразные вещи и была рада этому.
Проходи-проходи. Как учёба? осведомилась Вероника Вениаминовна.
Да классно всё. Сегодня, вот, с девочками гуляли опять, было ответом Васи. В общем-то, обычная подростковая жизнь, тем не менее, представлявшаяся Вознесенской верхом совершенства.
Ну, рассказывай, что у тебя нового?
Да так отозвалась Вознесенская. А ведь рассказать было что: сегодня они отправились в незабываемое путешествие по волнам улиц за пропуском для Райан, которая не получила его в прошлый раз, потому что на ней, по великому закону подлости, преследующему Райан, остановилась очередь. «Всегда, если несчастье, то сразу Бунташная», шутливо повторяла девочка, и, как ни странно, так и случалось: то на неё разливался кофе из стаканчика, то она смахивала стакан на пол, увлечённо что-то рассказывая, поболтать она, кстати, любила, и делала это в нечеловечески быстром ритме, то рвалась куртка, то расстегивался рюкзак посреди пути, а то и не работал совершенно новый университетский графический планшет, неизвестно почему отключавшийся при её появлении. Поэтому планшет она всегда брала свой.
В тот день по пути они преодолевали препятствия и героические испытания, выпавшие на их нелёгкую долю: сражались с потоком автомобильного движения, окружавшего их бурной волной, передвигались по загадочным перекрёсткам и искали дорогу до нового корпуса университета, возвышавшегося в конце пути, словно царственный замок перед рыцарями, добравшимися до него и потратившими уйму сил. Васе виделось всё в сказочном, утрированно-героическом свете. В действительности же наши рыцари а) подождали чутка, пока не выдадут пропуск, попутно валяясь на диванах в просторном светлом холле университета, б) поржали над собственными, сочиненными на ходу шутками, и в) решили заполнить паузу интеллектуальным разговором о том, кем они могли бы быть из «Смешариков». Вася-Лосяш, Ирина-Нюша и Бунташная-Ёжик. Незабываемое высокоинтеллектуальное путешествие.