Сладко потянувшись, он спрыгнул с нароста возле сопла на дорожку из ремней, с немыслимой для большинства родной общины скоростью добрался до Щетины, где не стал пугать Лилле, скачками с шеста на шест, а всего лишь сделал несколько выходов силой и подъёмов переворотом, но потом не удержался и всё-таки заставил друга поволноваться: повиснув на одном шесте вниз головой, раскачался и бросил своё тело в направлении другого. Переход с виса ногами на вис руками и наоборот умели делать многие молодые круштаны, но на памяти Лилле только Варэк, его без вести пропавший брат Авэк, да покойный Сын Антилопы могли исполнять этот трюк подряд много раз, проходя так порой всю Щетину и обратно. Вот и сейчас страх за Варэка через несколько минут уступил место восхищению.
Неудачный год для Миртару, продолжил делиться своими опасениями Лилле, когда Варэк вернулся к соплам. Изо всей общины я один мальчик нужного возраста. Тяжело идти в Миртару одному. Вот бы пойти с тобой вместе!
И что ты мне предлагаешь? засмеялся Варэк. Родиться заново, поближе к таянию снегов?
Когда Лилле рассказал свой план, улыбка моментально исчезла с лица его друга.
Нет, я не позволю тебе сломать себе жизнь!
Не жизнь, а всего лишь ногу.
А если кто узнает?
Что страшного? Я же не отказался от Миртару, я сжульничал, чтобы всего лишь отложить его на год.
Этого мало для суда по законам крушта, но более чем достаточно для позорных слухов. Ни одна семья не захочет породниться с тобой, а равнинную невесту, даже если ты изменишь отношение к ним, притащить из Миртару тебе не по силам с твоей-то робостью. Ты умрёшь одиноким.
Чувствуя, как расстроен друг, Варэк решил немного подбодрить его:
И поверь тому, кто уже застревал в Сонной Долине. Этот год был худшим в моей жизни. А уж каким он был бы для тебя, кто так любит кочевье с круштом
И, так как спать совсем не хотелось, Варэк пустился в долгие воспоминания.
Глава 6
Я не ты
Подождите! Подождите меня! Мне уже лучше!
Но напрасно мальчик бежал за покидающим зимовье стадом круштов. Он опоздал буквально на несколько часов выйти из продолжительного сна, вызванного болезнью.
Впрочем, чего ждать от парня, который даже родился не вовремя! прокомментировал кто-то тонким до отвращения голосом.
Покраснев от гнева, Варэк обернулся на стоявшего в двадцати шагах позади сверстника. Зачем только он поделился с ним своими тайными мечтами и переживаниями! Неужели непонятно, что среди всех круштанских мальчиков, можно доверять только Лилле?
У тебя ещё хватает наглости издеваться? Ведь это же всё из-за тебя, гад!
Вот только не перекладывай с больной головы на здоровую. Да, я выбросил твоё драгоценное кольцо, но не заставлял ползать три дня по сугробам в его поисках.
Обезумев от ярости, Варэк погнался за подлецом, но где ему долгие гонки после такой изматывающей болезни. Рухнув на траву через пару минут, он застонал:
Неделя-две и тебе несдобровать, подлый Келчи! Долина не такая большая, ты не сможешь бегать от меня вечно!
А я и не собираюсь!
Келчи подошёл к Варэку и второй раз заставил пожалеть об откровенности, напомнил, что у него уже появилась слава необузданного драчуна на родном круште, стоит ли её распространять за его пределы?
И уж тут ты будешь форменным подлецом! Ты же знал, что я остался в Сонной Долине с благородной целью выхаживать больного родича! И осмелился ударить такого добродетельного мальчика. Ну, давай, врежь мне, врежь, усугуби своё положение!
Келчи картинно подставился под удар. Его бледное, слегка женственное лицо исказила гримаса торжества он знал, что Варэк этого не сделает.
Так и случилось.
Иди ты к Чёрному Крушту! сказал Варэк вместо того, чтобы ударить, поднялся и пошёл назад.
Куда ты? Жаловаться развалюхам?
Развалюхами Келчи называл стариков, слишком немощных для кочевий. Они вынуждены были доживать свои дни в Сонной Долине.
Я не ты, я никогда не жалуюсь.
Через несколько минут, убедившись, что Келчи следует за ним, Варэк спросил, что ему ещё надо.
Просто интересно, чего ты так привязался к тому кольцу?
Скажу, если признаешься, почему так сделал.
Неужели непонятно? Потому что я ужасный человек, наслаждающийся чужими страданиями!
Варэк махнул рукой и продолжил путь. Келчи не отставал.
Ладно, это был мой план остаться в Сонной Долине. Кто знал, что Келли так удачно навернётся в гонках новорожденных круштов? Я рассчитывал, что заболеешь ты, а я сумею навязаться к тебе в сиделки.
Варэк остановился и посмотрел на Келчи со смесью изумления и презрения.
Ну, а кого ещё Мудрейшим, кроме меня, оставить, не твоего же немого друга? развёл руками Келчи. Он и за себя не в силах ответить, не то что за тебя.
Зачем?
Не «зачем», а «почему»? Эта спокойная жизнь как раз по мне. Ну, оглянись по сторонам, разве не прелесть?
Варэк, как и просил сверстник, огляделся, и поразился, как неприятно изменился ландшафт с уходом круштов только ненормальный мог восхищаться этой унылой картиной вместе с Келчи.
Благодаря горячим источникам, вся Долина, кроме нескольких участков, где Варэк и набегал себе простудную болезнь, оставалась зимой такой же, как летом. Вот только Варэк привык видеть эти зелёные луга в ожерелье из тысяч костров, вокруг которых, словно мошкара, вьются круштаны, чтобы рассказать новости своего крушта и узнать, что происходило за год на других, повстречать старых друзей и завести новые знакомства, последнее было особенно актуально для незамужних девушек и неженатых юношей. Его оглушала тишина Сонной Долины после гомона и смеха, музыки и танцев; пожалуй, только сейчас она оправдывала своё название. Есть да спать всё, на что годилась теперь эта местность.
Центр долины занимала Матерь Круштов. В отличие от своих сыновей, она не умела не то что летать, а даже ходить. Возраст её не поддавался исчислению. Её громадный панцирь диаметром в три мили поднимался из земли на полторы сотни футов, и никто не знал, как далеко уходит вглубь. Именно внутри этого панциря спали крушты всю зиму, именно из него появлялись новые.
Новорождённые крушты до сих пор продолжали вояжи вдоль ободка материнского панциря, но сейчас их передвижения казались бессмысленными и глупыми, в отличие от зимних дней, когда обыкновением маленьких круштов кружиться вокруг матери пользовались дети круштанов.
Ну, и когда прозвучат слова благодарности за хотя бы одно в твоей жизни беззаботное лето?
Никогда, Келчи. Я не ты. Больше, чем несвобода, меня злит только отсутствие приключений. А ты даже не знаю, как переживёшь Миртару.
С мстительным удовольствием Варэк заметил, что, наконец, и ему получилось задеть Келчи за живое.
Ты, видимо, не впервые находишь способ отлынивать от кочевья, продолжил добивать противника Непоседа. Мой друг, которого ты прозвал немым, самый слабый мальчик общины. Но против тебя он великий силач. Ты разнежился за годы безделья. И, помяни моё слово, каждое лето в Сонной Долине тебе отзовётся в твоём Миртару. Нижний мир жесток к слабакам. Лучше бы тебе отказаться заранее от права стать мужчиной. Остаться до седых волос ущемлённым в правах ребёнком. Зато живым.
И, довольный эффектом, который произвела его речь, Варэк оставил растерявшего весь свой гонор мальчика, чтобы навестить товарища по несчастью.
Их познакомил танцевальный костёр. Пока одни юноши флиртовали с девушками, их менее удачливые товарищи отыгрывались на мальчиках, не прошедших Миртару. Ни одна дуэнья так не следит за честью своей подопечной, как эти ревнители обычаев круштанов за тем, чтобы дальше невинных танцев дело у детей не пошло, даже если дети обзавелись первым пушком над губой. Варэк же, хоть и успел прославиться дракой с взрослым юношей, ещё находился в том возрасте, когда тесные танцы с девочкой предел мечтаний мальчика, поэтому не особо роптал на такой присмотр.