Ты слышишь, что я говорю, тряхнула теперь я её.
Я не хочу ничего слушать, мы сейчас же идём в полицию. Или нет, я прямо сейчас позвоню следователям
Мы не пойдём в полицию. Ты пойдёшь туда без меня. И скажешь, что забираешь заявление, что я вернулась домой и никто меня не удерживает.
Я не могу, жалобно смотрит на меня, не проси, я хочу, чтобы они все были наказаны.
Но они убьют папу, а потом всё равно придут сюда. Потому что он им должен, а его долг переложат на нас с тобой, понимаешь?
О Господи, да что же за напасть такая!
Мама бессильно села на стул и положила руки на колени. Жалко смотреть.
Мама, не волнуйся, со мной всё будет хорошо, хочу её утешить.
Сама-то понимаю, хорошего ничего не будет.
Глава 12
Стоя под душем, я долго трусь мочалкой, пытаясь стереть с себя невидимые следы сегодняшней ночи. Понятно, они не на теле, они в голове. Их уже не сотрёшь никогда. Они постоянно будут возвращаться и напоминать.
Вышла из-под душа, замоталась в полотенце, посмотрела в зеркало. Не понимаю, что происходит. Кажется, или я совсем не выгляжу несчастной.
Нет, показалось. Мерзко на душе. Гадко при мыслях о вчерашнем.
Мама внизу, готовит завтрак, тот самый омлет.
Из комнаты я вышла одетая в лёгкие черные легенсы и белую футболку. На ногах тряпичные спортивные тапочки на шнурках. Выбрала одежду простую, неброскую. Никаких платьев и рюшиков.
Садись, поешь, мама поставила передо мной тарелку с омлетном и внимательно на меня осмотрела.
Не напоминает ни о чём, но в её взгляде читается сочувствие и жалось. Ей хуже, чем мне. Во много раз хуже. Я просто испытала , то что испытала, а она в своей голове представляет картины намного худшие. Сейчас, чего бы я ей не рассказала, она не поверит, и будет думать о худшем. В её представлении, всё во сто раз преувеличено.
Ты поедешь со мной в больницу? спрашиваю, чтобы разрядить напряженный момент.
Конечно поеду хоть он и не заслуживает. Я не могу ему простить такое не могу, упершись руками в столешницу, она помотала головой. Вижу, как ей нелегко.
Ты уйдёшь от него?
Она кинула на меня настороженный взгляд.
С чего ты взяла?
Я слышала на прошлой неделе, ночью, как ты говорила ему, что собираешься от него уходить.
Мама прикусила губу.
Я не хотела, чтобы ты знала. Но меня уже всё достало.
Ты серьёзно собралась уходить от папы? Почему? в недоумении смотрю.
Она отвернулась. Не хочет говорить, но я чувствую, есть то, чего я не знаю. От меня скрывают правду, которую я имею право знать.
Мама, говори, я уже не ребёнок, я всё могу понять.
Она вздохнула и повернулась.
Он игрок. Не может себя остановить. Он проиграл так много, что ты себе представить не можешь. И ещё, у него есть любовница. Уже давно. Несколько лет у него есть другая женщина. Молодая и красивая, не то, что я.
Так почему он не ушел к ней?
Из-за тебя. Не хотел, чтобы ты начала его ненавидеть наверное, пожала она плечом.
Разве я стала бы его ненавидеть?
Не знаю. Может ему удобно так говорить. Это у него нужно спрашивать, не у меня. Я-то отпустила. Уже не знаю, она села за стол напротив меня, подперла рукой щёку. Может и надо было ему уйти раньше, купил бы нам квартиру, жили бы отдельно. Не попали бы в такую ситуацию. А теперь, он всё проиграл. У нас ничего нет. Свою-то любовницу он точно обеспечил, она живёт в шикарном доме в элитном поселке.
Ты даже это знаешь? не могу начать есть, столько новой информации.
Конечно знаю. Я знаю о ней всё, вплоть до того у кого она делает маникюр и причёску.
В моей голове всё это пока не укладывается. Не могу поверить, что мой любимый папа имел много лет другую женщину, а мама давно собиралась от него уйти. Идеальный мир вокруг меня рушиться по кирпичику. Жую омлет и осознаю, наша жизнь со вчерашнего дня уже не будет прежней.
На такси мы приехали в больницу. Нас сразу провели в палату к папе. У двери мама остановилась.
Иди сама. Я не хочу его видеть.
Ты уверена?
Больше чем. Иди Эля, она отошла к стене.
Я открыла дверь и вошла в палату. Папу я увидела сразу, но не сразу узнала. Опухшее лицо, в руках иглы капельниц, глаза закрыты. Я подошла. Глядя на него, хочется плакать. Но я не могу.
Папа, я коснулась пальцами его руки.
Веки дрогнули, глаза открылись, подобие улыбки пересекло губы.
Девочка ты здесь?
Я здесь, папа, не волнуйся, всё хорошо.
В краю глаза показалась слеза, она быстро увеличилась и скатилась по его щеке.
Прости меня, малыш, сказал папа.
Не волнуйся, всё будет хорошо. Ты, главное, выздоравливай.
Я не хотел, чтобы так вышло, поверь, говорит, с трудом шевеля губами, я этого не хотел.
Я знаю, пожала его пальцы.
Не могу тебе помочь даже выдохнул он и попытался вдохнуть, но это у него получилось очень тяжело.
Папа, не думай об этом. Пожалуйста, чувствую комок в горле, он душит меня, не могу произнести ни слова, не знаю, что ещё сказать.
Он виноват, и уже расплачивается за это. Но я не хочу, чтобы он страдал. Глядя на его мучения, я сама пытаюсь понять, как решить то, что на нас навалилось. Сложно, почти невозможно. Нереально выкрутиться из данной ситуации. Если только найти где-то деньги. А где ты их найдёшь? Папа не смог, а мне куда.
Значит, придётся вернуться к Булату. Другой дороги нет и не будет. Сбежать нельзя, он убьёт папу. Даже если он так сказал просто, чтобы меня запугать, они не оставят отца в покое. Это я уже проняла.
Девочка моя, я сейчас поправлюсь немного и найду деньги. Клянусь тебе, чем хочешь.
Я поджала губу. Что-то подсказывает, что он очень часто произносил эти слова, клялся моей маме, а потом всё начиналось сначала.
Только слова не меняют того факта, что никто не имеет права брать и так поступать с людьми, как поступает Булат. Он мог дать отцу время, чтобы тот расплатился. Он мог забрать все, что мы имеем, но не хватать меня и не делать со мной то, что он сделал. Это незаконно, в конце концов. А запугивание, разве не преступление.
С ужасом я подумала, что мне нужно возвращаться туда, в логово разврата и порока, чтобы стать даже не представляю кем. В уме не укладывается, что я должна буду делать.
Мы справимся, проговорила я, но сама в это совсем не верю.
Как мы справимся, не представляю.
Вышла из палаты прислонилась к стене. Мама подошла, обняла меня за плечи.
Пошли домой.
Едем обратно, я смотрю в окно и пытаюсь представить, что я могу сделать. Не хочу возвращаться туда. Мне страшно.
Вернуться равносильно самой согласиться на то, что он предлагает.
Значит, нужно бежать, но у нас с мамой нет денег. Наши счета заблокированы. Драгоценности мамины забрали эти люди. Можно что-то продать, только мы не успеем, времени осталось несколько часов до девяти.
Вошли в квартиру. На меня вдруг навалилась страшная апатия. Всё равно, что будет дальше. Потом решу, как быть, а сейчас я хочу просто отдохнуть.
Я пойду к себе, полежу немного, говорю устало.
Иди, полежи, мама тревожно смотрит.
Если усну, разбуди меня в без двадцати девять. За мной приедет машина.
Хорошо, она кивнула.
Только обязательно, смотрю ей в глаза, чувствую что-то не то.
Разбужу, не волнуйся, она подошла ко мне, положила ладони на щёки, потянулась и поцеловала в лоб.
Я вошла к себе в комнату. Закрыла дверь. Постояла немного, глядя на все свои игрушки. Сегодня им пришел конец. Повернулась, закрыла дверь на защёлку, потом к кровати, начала выкидывать всё, что там лежит. Зайчики, мишки, котики, всё скинула на пол. Резко подошла к бельевому шкафу, достала простынь, расстелила её на полу, накидала на неё то, что ещё держало меня в каком-то волшебном мире. Завязала на узел и ногой толкнула к двери.
Упала на кровать, закрыла глаза.
Глава 13
В половине девятого я спустился вниз, прошелся по залу, посмотрел всё ли как обычно и начал подниматься на второй этаж, когда увидел входящего в клуб Макса. Он явно чем-то озабочен. Сосредоточено идёт в направлении лестницы, прямо на меня, но меня пока не замечает. Наконец поднял голову, прищурился. Хмурый взгляд.