С волнением и поднимающимся от центра пупка к груди чувством экстаза одним глазом поглядываешь на дверь в детскую, а другим смотришь на горячие фото голых женщин.
Сглотнув ком в горле, я закрыл книгу и осторожно огляделся.
Незаметно для себя я так крепко прижал её к груди, что на кулаках побелели костяшки.
Встав, я пошёл в ту сторону, куда побежал Влад, встречая покупателя.
Тело слегка пошатывало. Может, соус в шаверме забродил Странное ощущение, как после отходоса.
Не выпуская из рук книги, я как-то по памяти вышел в главный зал и встретился глазами с Владом.
Тот кивнул и продолжил пробивать книги.
Услышав мои шаги, девушка повернулась и, смутившись, быстро отвела взгляд.
Стоя на расстоянии двух метров, я ждал, когда Влад рассчитает покупательницу. Наконец, когда она, взяв в руки напичканную книгами сумку, вышла из магазина, я подошёл к кассе.
Я тут решил прикупить кое-что. Слегка поколебавшись, я протянул книгу Владу.
Тот, нахмурившись, повертел её в руках. Раскрыл, закрыл, снова повертел и сказал:
А ты где её взял?
Да там же, где мы сидели, отчеканил я тоном школьника, который очень боится спалиться и говорит самым взрослым голосом, на который способен.
Страааннно, протянул мой школьный товарищ. Штрих-кода нигде нет, да и вообще у неё такой вид, как будто книге лет 100, не меньше.
Небрежно бросив её на стол, я непроизвольно поёжился.
Так сколько с меня? Не сводя взгляда с книги, спросил я.
Нисколько, на, забирай. Подхватив книгу, как пёрышко, Влад подбросил её в мою сторону. Если в перерасчёте что-то всплывет, потом просто тебе маякну Ты, это, кстати, телефон не менял? Добавил Влад.
Вцепившись в книгу, я спрятал её за спину, словно переживая, что он передумает и запросит книгу назад.
Нет, не менял, протянул я.
Ну тогда на связи, Влад подмигнул мне, созвонимся.
Потеряв ко мне интерес, мой школьный приятель стал поправлять разбросанные на столе канцтовары.
Развернувшись, я поспешил на выход.
Миш! Окликнул меня Влад.
Я, еле пошатнувшись, замер.
Ау? Не разворачиваясь, спросил я.
Нашим ни слова.
Я кивнул и вышел из книжного.
Как только я переступил порог, моя жизнь разделилась на ДО и ПОСЛЕ, но в тот момент я об этом не догадывался.
Глава 5
Закрыв скрипящую дверь, я, слегка сомневаясь, стоит ли накидывать цепочку, решил перестраховаться.
Сбросив кроссовки, я прошёл по коридору и зацепился взглядом за отражение.
Из зеркала, сутулясь, на меня смотрел бледный парень с кожей молочного цвета.
Волосы сзади собраны в тугой самурайский хвостик, а по контуру исхудалого лица до подбородка висят две пряди.
Под зеркалом валялась простыня, которую я использовал как накидку, чтобы лишний раз не встречаться с собственным отражением.
Положив книгу на полку с ключами, я приподнял простыню и полез зацепить ткань за край зеркала.
Худые, как прутики, руки и пальцы, словно прищепки, ловко заткнули простыню, скрыв отражение из виду.
Глубоко вздохнув, я вспомнил, как долго пытался демонтировать это зеркало, но так ничего и не вышло.
Казалось, оно было намертво приклеено на строительный клей к коридорному шкафу.
Все отражающие поверхности я убрал из дома года два назад. Первым стало зеркало в ванной.
Затем я избавился от нескольких отполированных кастрюль, заклеил бумажным листом внешнее стекло микроволновки, поварёшку выбросил, ложки заменил на матовые, и лишь монитор от компьютера оставался единственной вещью, через которую я мог взглянуть на себя.
Для этого я завёл правило: когда сажусь за компьютер, прикрываю глаза и на ощупь нажимаю кнопку включения, чтобы на экране появилось хоть что-нибудь, что закроет отражающую поверхность.
Полгода назад ко мне домой пришла мать и в присущей ей манере назвала меня вампиром. А что, я был не против.
Зайдя на кухню, я плотнее зашторил малюсенький угол, через который проникал крохотный лучик света, и поставил чайник.
Достав единственную чашку, на автомате закинул в неё пакетик чая и уселся на стул, подтянув к себе ноги.
Повернув шею, я взглянул на полку с ключами, где меня ждала эта странная, но притягательная книга.
От неё, словно от поверхности закипающей воды, как будто поднимались еле заметные волны. Немного погодя они начинали бурлить, превращаясь в пузыри.
ЩЁЛК.
Вскипел чайник.
Встав, я наполнил чашку до краёв и, прижав руки к керамической поверхности, смотрел, как поднимается пар.
Достав телефон, я открыл заметки и начал писать: Найти книгу «Отстойные полезные привычки» Палец завис над клавиатурой.
Приложив губы к чашке, я, слегка подув, сделал маленький глоток.
На телефон пришло уведомление. Отркываю месседжер.
Какой-то хрен хакнул нашу систему.
Следующее:
Сервак лежит уже 10 минут, тебя где носит? Хи маст дай.
Сделав глоток, я ещё раз покосился на книгу и тут же вспомнил, сколько денег осталось на счету.
Хрустнув шеей, я взял чашку и, на ходу щёлкая пальцами свободной руки, пошёл к компу.
Ладно, лишние несколько минут погоды не сделают.
Сажусь, закрываю глаза, на ощупь тыкаю на кнопку включения на мониторе и готовлюсь отрабатывать зарплату.
Всё время, пока я сидел за столом, меня не покидало странное чувство тревоги, и неспроста.
Глава 6
А этот хакер потрепал мне нервы.
Несколько часов подряд я латал дыры в системе и ещё столько же создавал новые защитные барьеры.
Чай давно остыл.
Поднеся кружку к носу, я брезгливо отпил.
С внутренней стороны чашки поверхность почернела.
Массируя виски, я прикрыл глаза.
Он мне точно недоплачивает, тихо сказал я.
Взяв со стола эспандер, я отвернулся от компа, уставившись на стену.
Обои сверху, свисая дугой, отклеились, оголив серый бетон.
На уровне глаз висели школьные грамоты по математике.
Все за первые места, остальные я выбросил.
Облокотив голову на подголовник кресла, я мысленно перенёсся в воспоминании в одну из олимпиад.
Лакированная парта, неудобный стул, внутренняя сторона стола, утыканная жвачками, чёрные полосы на линолеуме и задачки на скорость.
Это был мой мир, где я царь и бог.
Для меня ничто не представляло такого интереса, как нерешенное уравнение.
В тот день, однако, я облажался и вернулся к отцу с грамотой со скромным третьим местом.
Не позорь меня, сказал он и, скомкав грамоту, как фантик от конфеты, кинул её мне в лицо и отвернулся.
Я, всхлипывая, поднял с пола комок бумаги и поплёлся в комнату.
В тот момент я мечтал, что отец возьмёт меня за руку и скажет: Сын, я люблю тебя, но моим мечтам не суждено было сбыться.
Вынырнув из воспоминаний, я поёжился.
Затем встал из-за стола, пошёл на кухню и сделал бутерброд из того, что было.
Колбаса ещё пахла колбасой, а сыр сыром Пойдёт.
Вытерев руку об штанину, я вернулся в коридор и взял книгу.
Жуя, я разместил её на коленях и стал листать.
Страницы напоминали дневник.
1 глава = 1 день.
В начале текста шло краткое описание, как автор готовился к прыжку в сон, что-то вроде свода правил. Не знаю, почему он использовал именно прыжок как обозначение.
А вторая часть состояла из того, что он видел, и как интерпретировал увиденное.
Я откусил бутерброд, и хлебные крошки посыпались на книгу, скатываясь в сердцевину корешка.
Подцепив томик одними пальцами, я сдул их и, не удержав в руке тяжеленную книгу, уронил её на коленные чашечки, а затем и на ступни.
Твою ж мать!
Как больно-то. Книга угодила уголком обложки мне в ногу. Бросив остатки бутерброда на стол, я стал растирать ушибленное место.
Прыгая на одной ноге к раковине, я смысл жир с рук и вернулся к книге.
Она валялась обложкой вверх. Я приподнял томик и увидел на полу старый, почти выцветший клочок бумаги.
Подняв её, я прочитал рукописный текст: На случай экстренных переходов воспользуйся чёрным ходом.