Анна Адольфовна Кузнецова
Подруги
Три повести. Документальная проза. Реальные житейские истории. Имена подлинные
© Кузнецова А. А., 2023
© Оформление. Издательство «У Никитских ворот», 2023
От автора
Когда ты живёшь долгую жизнь, всего успеваешь навидаться Счастья и радостей, обретений потерь. Горе уступает место новым впечатлениям, событиям. Неумолимо уходят детство, юность. Зрелость и старость, как у всех, сменяют одно другое. Уходят близкие, тоже по нерушимым правилам жизни и смерти. Уходят мужчины, которых ты любила, с кем была счастлива, хотя одного счастья без бед и горечи тоже не бывает. Всегда было счастье профессии и счастье творчества. Счастье семьи. Оно, какое есть, всегда с тобой. Дожила до праправнучки. Всё узнала про одиночество Были друзья. Подруги Оказалось, что друзей, подруг много не бывает. Даже для книжки «Подруги» набралось всего лишь две истории. А третья оказалась уже историей про предательство
Ещё одна книжка уходит в мир к людям, к моим читателям Мы снова как всегда остаёмся каждый сам с собой. Но и вместе автор с читателями.
Анна Кузнецова г. Москва, 2023 год
Повесть об Алине. Белая ворона в сером оперении
Начало истории 1949 год
Звонок раздался неожиданно Впрочем, к старости все звонки кажутся неожиданными и тревожными. Да ещё в темноте, к ночи. Мужской голос, незнакомый Мама просит вас приехать Мы её совсем плохую привезли с Ветлуги. Она ослепла. Не встает с постели. Хочет, чтобы вы приехали Сможете?
Ночь не спала. Ждала встречи со своей молодостью. Со старой подругой, с кем судьба связала когда-то а ведь было это ещё в прошлом веке да, чуть ли не семьдесят лет, больше, тому назад, в учебной аудитории тогда ещё Горьковского, пока не Нижегородского университета, и ещё без имени Лобачевского.
Небольшая аудитория тогда на улице Свердлова, теперь Покровка, обшарпанные столы и лавки, маленькая, небольшая группа будущих филологов в пятнадцать человек, впервые встретившиеся на общих занятиях и три незнакомые пока девчушки, одновременно захотевшие сесть в первом ряду, оказавшиеся рядом вместе Оказалось, на всю жизнь. Аня, Вера, Алина, чьи жизни сразу же оказались сплетёнными в один узел. Дружбой?! Скорее предопределенностью судьбы, обреченностью друг другом Неизбежностью.
Бывали годы, когда они терялись, мало что знали друг о друге. Надолго разъезжались, не виделись. Расставались Но всегда Анна нерасторжимо ощущала свою связь с двумя другими подругами. Аня, Вера, Алина! Каждая всегда помнила про двух других, старалась про них узнать, чувствовала их. Даже на расстоянье. А ещё всегда они как бы состязались. Одна с остальными. Доказывала себе и им, подругам. Соревновались. Кто лучше, счастливее успешнее
И вот звонок. А вслед маленькая комнатка хрущёвской «трёшки» на московской окраине, затемнённая сдвинутыми шторами. Тахта, кажущаяся особенно большой от крошечной фигурки, едва различимой под пледом. Впрочем, есть ли там кто-нибудь под этой гладкой и темной тряпичной поверхностью?! Алина Чадаева.
Сядь рядом. Дай мне руку Давай помолчим Время казалось бесконечным и долгим.
Я держала в своих ладонях её ставшие совсем крошечными ручонки, пальчики, и моя энергия сосредоточилась только на одном, чтобы задержать Алину здесь, на земле, рядом с собой, и не отпускать, не выпускать из рук. Так я вцепилась в неё.
Раздался звонок. Нашу тишину потревожили. Молчаливый диалог прервали. Но и тут же зазвучал безошибочно узнанный через годы, расстояния известный Алинин голос с властными энергичными интонациями: не смейте мне желать здравия! Я больше не хочу жить. Мне надо уйти. С покоем. Отпустите меня. Это был и мне сигнал. И я его поняла без лишних слов.
Вы видели агонию цветка?Лилейного огня покорное мерцанье,и судороги затуханья,и корчи лепестка!..Это из Алининого стихотворения. Оказывается, их у неё было немало. И она их издала отдельной книжкой, «стихотворения», и назвала одну книжку «У души дня рождения нет».
Какое счастье, когда у человека после его недолгой на земле жизни есть, что оставить: конечно же, талантливого и любящего сына, как алининого Андрея, и не только, ещё дом, дерево, но и живую память о себе.
Вот её нет рядом, причастили, отпели, проводили в другой мир, но есть утешение книжки, стихи, след души её живёт в оставшихся. Во мне навсегда. Пока я жива. Да, она тут, всегда с нами, с близкими, с друзьями. Моя подруга Алина. Только отъехала в очередной раз на родную Ветлугу, где с её участием и помощью восстановили храм, или вот-вот вернётся с Сахалина из Хабаровска где она изучала нравы, фольклор северных народов, а, может ушла на богомолье к своему духовнику на Псковщину
Это тоже она, Алина! И её же Молитва.
Она испила. И умудрилась жить свою жизнь, не зная слов «карьера», «деньги», «бизнес», «успех» Как ей это удавалось?! А ведь удавалось, всегда довольствуясь малым. Всегда наполненная своими собственными делами, думами, книжками, которые были вне штатных расписаний, должностей, зарплат
Она всегда жила в своём особенном мире. Духовном. Творчески тоже сама с собой. Как каждый из нас. А она маленькая, крохотная девочка! Советская девочка. Сумевшая прожить свою жизнь, как ей захотелось. Несмотря ни на что. На все те трудности, какие ей, как всем нам, доставались. На препятствия и сложности, чего никому из нас не удавалось избегнуть! А мне ещё довелось добавить ей страданий. Как же нас-то судьба сплела в нелёгких испытаниях?! Зачем? Мне очень надо было поговорить с ней о моём тяжком неизбывном грехе перед ней. Повиниться? Но она не давала мне этого сделать. Понимала, что разговор должен состояться, но оттягивала его.
Вспоминали почему-то обеими нами любимого Чехова Заговорили о чайках, которые у Горького «стонут пере бурей.». Алина сказала, что у англичан поймать чайку значит накликать беду, и что английские моряки соблюдают правило, никогда не убивать чаек, ибо это приведёт к несчастью в плаванье, это души усопших людей. Чукчи, эскимосы тоже считают чайку, как посланца Духа Моря. Вспомнили Левитана художника, которому однажды довелось застрелить чайку рядом со своим каким-то сложным романом и неудачной собственной попыткой самоубийства. Алина вспомнила, что Чехов вынашивал в это время своего Треплева, с его убитой неизвестно зачем чайкой, положенной им к ногам Нины: «Скоро таким же образом я убью самого себя». Убитая птица рифмуется у Чехова, со слов Алины, с эсхатологической картиной конца света, о чём была и треплевская пьеса А ведь последняя наша с ней встреча была уже в дни безумия, охватившего мир началом эпидемии ковидом, потом войной на Украине С помощью любимого ею Чехова Алина думала о мире, о людях, которых оставляла. Она очень любила Чехова. Одна из её книжек была про православного Чехова. Она отожествляла себя с любимыми ею героями Чехова: Ниной Заречной, Треплевым, Чайкой. К своему смертному часу её стихи
О, Господи! Откуда она такая взялась из нашего общего советского детства, коммунальных комнат, пионерских и всяких других лагерей; кажется, воспитывали всех по одному ранжиру, а вот что ни одноклассник или согрупник из моей молодости, коллега, но каждый из них индивидуальность, личность! Ну, не было в наших школьных и даже вузовских филологических программах ни Достоевского, ни Есенина, ни Бунина, тем более, ни Булгакова, ни Пастернака или Мандельштама с Цветаевой, Гумилёвым, Ахматовой, но мы всех их знали наизусть, и были образованны по сравнению с нынешними продвинутыми айтишниками-интернетчиками, по сегодняшним меркам, до «неприличия». Я уж не говорю про нищие стипендии, а потом зарплаты. Наверное, и одеты мы все тогда были неважно, про фирменные «шмотки» мы тогда и слыхом не слыхивали, зато ни на красоте и молодости нашей, да и на ощущении счастья или несчастья это вовсе не отражалось. Мы, три ставшие тогда не разлей вода подругами, были как все, но и каждая своя со своей уже заложенной программой на будущее.