Несколько дней назад Инга собралась и улетела на отдых в Египет, с частью своего коллектива, якобы отметить «корпоратив». Не прошло и двух дней, как Саныч сообщил об отдельных деталях досуга Инги, а Эльвира скинула короткое видео, пересланное молодым танцором из труппы Инги. По дружбе, и из озорства.
С одной стороны, для Сергиевича это не было шоком, к двадцати годам совместной жизни он, разумеется, знал о том, что жена погуливает, да и сам не оставался в долгу, но был осторожен, и его интрижки никогда не всплывали. Но одно дело знать, другое видеть. Конечно, можно было бы смириться и жить дальше, но чем дальше, тем сильнее Яна одолевало растущее чувство ностальгии. Виною тому, конечно же, был установившийся порядок житья сын не был избалован родительским вниманием, большую часть времени проводил у деда. В ту пору Инга увлечённо строила свою школу, и потому ребёнком занимались все, кроме неё Ян, друзья Яна, его родители. Потом Славу отдали в кадетскую школу, и он приезжал на зимние каникулы, проводя с родителями часть летних. Иначе вышло со вторым ребёнком восемь лет назад Инга родила девочку. Ян смертельно боялся того, что с ней выйдет точно так же, как и с сыном, но вопреки его ожиданий, Инга изо всех сил старалась быть хорошей матерью: воспитывала, сама отводила в сад, без раздумий отменяла всё, что угодно, если Марта заболевала. К сожалению, идиллия длилась недолго страсть к танцу и весельям перевесили, и на протяжении двух лет, девочка, которую Инга назвала в честь своей бабушки Марта, почти постоянно проживала у родителей Яна. Поэтому большая и шикарная квартира большую часть времени пустовала.
Всё чаще и чаще Яна охватывала непонятная грусть, тоска по чему-то светлому, хорошему, словно завещанному давным-давно дедовскими рассказами и старыми книжками. Отпечатки воспоминаний на старых фотографиях, и что-то важное и дорогое, казавшееся бездарно потерянным в суете дней и погоне за фортуной. Несколько лет назад, окончательно поддавшись меланхолии, втайне от жены купил земельный участок в некогда престижном садоводческом товариществе, и отстроил там небольшой домик, куда в отсутствии жены ездил отдыхать. Этот дом Ян превратил в памятник своему детству, здесь он отдыхал от суеты, при этом прекрасно сознавая из окна хорошего автомобиля или уютного дома гораздо приятнее грустить, чем на автобусной остановке.
Об этом доме никто не знал, но разговор с Эльвирой повернулся так, что продолжили они его в другом кафе, а потом поехали на ту самую дачу, где провели вместе два дня. Возвращаться в город не хотелось, но Эльвира собиралась встречать Новый Год с родителями, а Ян ждал сына на каникулы. Но увы буквально утром Славка огорошил отца новостью о том, что он собирается провести Новый Год в кадетке с одноклассниками всё-таки, последний год, выпуск. Конечно же, Ян подозревал, что дело скорее не в одноклассниках, а в одноклассницах, но уговаривать сына не стал. Умозрительно представив, что бы выбрал он сам на месте сына.
Таким образом, планов на Новый Год не было. Конечно же, можно было бы съездить к старым друзьям-приятелям из области, которые собирались на Новый Год в загородном клубе, принадлежащем старинному приятелю Сергиевича. Но что-то останавливало, заставляло молча сидеть за своим компьютером, любоваться мечами на стойке, и курить.
Звонок Риты прозвучал как гром среди ясного неба.
До Грибаново удалось не то, что доехать долететь. С неба лепил мягкий, хлопчатый снег, который греет сердце, если глядеть на него из окна дома, и вызывает жгучую ненависть, когда на дворники сами собой налепляются комья мокрого снега. И на длинных светофорах, матерясь, стряхивать их с дворников.
Холодно Атласное платье и ажурные чулки не греют зимой в холодной машине. И эта смешная короткая шубка. Даже ром не помогает. Залезла на заднее сиденье, обхватив колени руками. Вот так и замерзну из-за козла
Уже в самом Грибаново сбавить ход. Как знал до полного залил, фиг знает, сколько там стоять придётся О, вот и поворот. Из динамиков сочувственно поёт Шклярский, как там на самом на краю земли. А вот и колея, и кювет. И корма "Вольво"
Поздравляем, вы достигли цели маршрута, услужливо поддакнул навигатор. Остановив "Витару" и прикинув масштабы, понял сам он по такой снежной каше её не вытянет. Машина, пропахав глубокую борозду ткнулась в берёзку, и похоже, для полного счастья, присела на пенёк. Ян ещё раз глянул в овраг, достал из багажника трос, обвязал им буксировочный крюк, ухватил бухту, и потащил с собой. По такому склону без троса назад он влезет если только на четвереньках.
Поскальзываясь и спотыкаясь, спустился, смахнув снег, налипший на бороду:
Ты там как, живая? крикнул он, дёрнув за водительскую дверь
Наконец-то согрелась. Так приятно. Солнце сквозь листву, речка. Папа учит плавать, а вода, словно парное молоко, которым бабушка поит каждое утро. Впервые нырнула с головой. Папа смеётся, он горд такими успехами
Открыв дверь к счастью, не заблокированную, увидел то, что и ожидал. "Это я, почтальон Лейкин, принёс посылку из вашей девочки". Господи, она же с встречи! Что там вообще случилось? Взгляд упал на пустую бутылку рома. Нихрена себе! Бумбу ХО, Мартиника!
Ты там как, живая? осторожно коснулся её щеки, мгновенно оценив положение фигуры. Вроде ничего не повредила, кровоподтёков нет. Господь, наверное, хранит пьяных
Снова холодный воздух, прикосновение. Ах! Да оставьте же меня! Я, спать хочу.
Да-да, уйдите, пробормотала сквозь сон.
Ну нет, радость моя, со всей возможной язвительностью отозвался, отщёлкивая ремень безопасности. Машинально вытащил ключ А что делать с её сумкой? Так, а что это у меня в кармансах Стяжка-стяжечка. Сумку застегнём, вот так, и прицепим к руке владелицы. Не потеряем
Вылезай, похлопал её по щекам. Похоже, нелегко будет. Пофигу, из-за чего, пофиг на всё сейчас главное, вытащить её отсюда.
И снова кто-то пытается не дать поспать, а ведь там так хорошо: солнце, лето, детство. И ни одного козла. Мотает головой, отстраняясь от настойчивой руки.
Пожалуйста, оставьте меня. Я хочу спать, бормочет еле слышно.
С пальцев ног снова начинает подниматься холод, постепенно вызывая дрожь во всём теле. Зубы стучат. Вздрагивает.
Нельзя, нельзя тебе засыпать! наклонившись прямо к уху, почти криком. "Думай, голова, думай!" Привычно шарил по многочисленным карманам своей "Аляски", ладонь наткнулась на что-то плоское, металлическое. Слава Богу, не выронил. Каталитическая грелка, верный спутник рыбака и не только Включил, вложил в ладони. Почти ледяные
Не спи, мать, не спи!
Она ненавидит эту присказку. Пусть, пусть разозлится. Это приведёт её в чувство.
Широко открывает глаза. Чорт! Что происходит? Почему так холодно? Голос знакомый и взволнованный
Янчик? Ты принёс ром? Ты долго, еле выговорила сквозь стучащие зубы. Обхватила себя и грелку.
Ммммне холодно!
Держи, держи её крепче! зажимает её ладони своими, дышит на них, чувствуя, как грелка понемногу набирает силу, теплеет, Всё, всё будет! И ром будет, и джин, и ананасы. Ты же любишь ананасы?
Ненавижу. Но они должны подходить к рому. У меня, кажется, телефон сел и машина сломалась. А ты что тут делаешь? -
Как это что? Мы же с тобой на бал едем! ляпнул, не задумываясь. Пусть удивится, она же умная, даже бухая в щи, она помнит, что никакого бала сегодня не планировалось, Ты будешь в белом платье, я во фраке! добавить абсурда. Лысеющий, кряжистый, бородатый, он понимал, что во фраке бы выглядел на редкость нелепо.
А, ты жениться зовёшь? А ладно, давай. Всё равно со своим развожусь, только согггрей меня. Трясется всё сильнее. Тело начало ощущать тепло, но она тряслась, так, что это было видно. И зубы стучали.