Да, кому она мешает? сказал участковый председателю, когда тот не хотел ключи от хаты давать. Витьке Крыпову еще десятку сидеть, а когда выйдет, может и бабка уже помрет. А так, хоть хату не растащат.
Сидельца того, Витьку, я плохо помню. Они с приятелем в наш совхоз на уборочную завербовались, а осенью и вовсе решили остаться. Здесь всегда так: кто-то стремится свалить в город, другие, наоборот, бегут в деревню. Мне едва тринадцать исполнилось, когда за Витькой Крыповым менты из райцентра приехали.
Пятнаху ни за что впаяли! жаловался моей матери Витькин приятель. Ну, пырнул гада ножом, так ведь из-за бабы, без всякого злого умысла, а тот возьми, да и помри! А адвокат, падла ленивая, даже дело читать не стал. Ну и
Мать у меня тихая, спорить не любит. Стоит, ладонь в ладонь сложит и кивает. Когда батя вещи собирал также стояла. Нет бы, скандал закатить, посуду перебить А она взяла и во всем доме полы намыла. Дались они ей? Я со злости ведро пнул, да так, что вода выплеснулась, а мать и подзатыльника не отвесила. Наоборот, прижала и давай в макушку целовать. Потому что сердце у нее доброе! Случись, какой тощей собаке или коту приблудиться, всех накормит. Хозяйство-то у нас большое, отец не стал делить, так с одним чемоданом и уехал. А нам много не надо, вот мать и раздает кому яиц, кому молока. Про бабку Блошиху тоже не забывает. Соберет всякого, сложит в корзину, а я несу.
Честно признаться, не люблю я за балку ходить. Вовсе не потому, что раньше там убийца жил, а через дорогу поселковое кладбище. Зябко в доме. Иной раз жара, аж асфальт закипает, а к бабке Блошихе как приду, весь мурашками, мерзну. А уж как трехлитровую банку с маргарином увижу и вовсе мутить начинает. Это я сейчас привычный, в первый раз едва выскочить успел, у крыльца вывернуло. Она этот маргарин на хлеб мажет и с чаем, а запах из банки хуже, чем у просроченного курабье в поселковой лавке.
Потому, я всегда стараюсь все по-быстрому вытащить и улизнуть, чтоб старуха не попросила сбегать в магазин за хлебом. Мать-то в корзину каждый раз целый каравай кладет, но бабка Блошиха впрок запасается. Укутает буханки полотенцем, а сверху телогрейкой накроет, говорит, хлеб тогда долго не черствеет.
Бабушка, решился я однажды спросить, а почтальонша к вам ходит?
А чего ей лишний раз ноги топтать? Писем мне не пишут, а газеты читать зрения нету, она откинулась на спинку скрипучего стула и посмотрела на стол, где я разложил гостинцы от матери.
Бережно потрогала каждое яйцо, покрутила банку со сметаной, а вот кулек с копченым салом не решилась развернуть, наклонилась и опасливо принюхалась.
А пенсию кто приносит? не унимался я.
Старуха положила одутловатые морщинистые руки на колени и рассмеялась.
Кто ж мне ее даст, деточка? Из всех документов только справка из милиции. Когда в Казахстане жила, получала. Перед самым переездом в Россию пожар случился, все документы сгорели. Восстанавливать надо, а кто поедет? Да и не пустят, теперь Казахстан иностранное государство.
А дети, внуки?
Рук с колен бабка Блошиха не убрала, лишь развернула ладонями вверх, оголив коричневые подушечки пальцев. А выражение почти бесцветных глаз, осунувшийся овал лица, обрамленный седыми неряшливыми прядями, придали старухе задумчивости.
Тебя мамка-то, поди, заждалась? Бери, деточка, корзинку и ступай.
Попрощавшись, я вышел на улицу и вдохнул полной грудью. Как-будто там, в доме, не мог этого сделать. Домой я возвращался со странным ощущением. Не холода другое. Казалось, снова вижу, как отец запихивает вещи в чемодан и отчаянно пытается закрыть, придавив коленом. А металлические замки то и дело отщелкиваются. Тогда он хватает грубую веревку и связывает, небрежно. Наспех.
Макар! кто-то проорал над ухом и хлопнул по плечу. Оглох? Петька таращился на меня как в тот раз, когда я мочку проколол. Зову тебя, зову
Как думаешь, откуда у нее деньги? перебил я.
Не понял?
Ну, у бабки Блошихи, что живет в доме, где раньше Витька Крыпов.
Которого посадили за поножовщину?
Я кивнул.
А мне почем знать? Петька пожал плечами. Почему спрашиваешь?
Он посмотрел на пустую корзину и хмыкнул.
Мамка послала?
Угу, не стал отпираться.
Я чего хотел-то, вечером в клубе «Хон Гиль Дона» крутят, сходим?
Сто раз видели. Да, и настроения нет.
Петька остановился и напустив серьезности, спросил:
Неужто, старая ведьма сглазила?
Дурак ты, Петька. Никакая она не ведьма.
Э-э-э, не скажи. Сам слышал, как мамка с соседкой про нее брехали. Будто бы Блошиха младенцев воровала, чтоб крови напиться, типа невинных. А кто так поступает, если не ведьмы?
Я не стал спорить. У нас в поселке всякое насочиняют, лишь бы уши свободные нашлись. Но в клуб вечером все же пошел. Петька в сотый раз демонстрировал приемчики из корейского боевика, вскидывая то правую, то левую ногу, а я кивал, делая вид, что у него получается. Кто-то из пацанов раздобыл бутылку самогона, и я не заметил, как в моей руке оказался стакан. Бутылка быстро опустела и Петьку отправили за второй. На экране мелькали узкоглазые лица, размахивали руками и ногами так яростно, что у меня голова закружилась. Не дожидаясь окончания кинофильма, я свалил домой.
На утро голова просто раскалывалась ни сесть, ни встать не мог. Так и провалялся в кровати до вечера. Мать ворчала, что я последние школьные каникулы трачу на гулянки, а мог бы к отцу в город съездить и показала открытки. Оказывается, он присылал их на каждый мой день рождения, а она не решалась вручать, думала, я его не простил. Под каждым поздравлением отец писал: «Жду в гости, сын!».
Пусть ждет, может, когда и заеду.
Я отдал открытки и отвернулся к стене. Велюровая олениха, окруженная детенышами, укоризненно смотрела с ковра. А я подумал, не пора ли снять со стены это Бэмбячье семейство и повесить постер «Алисы» или Цоя? Мать присела рядом и положила руку мне на макушку. Собирается упрашивать.
Я и билет купила, на завтра. Поезд в три часа. Дядя Гриша отвезет на вокзал, всего на неделю?
Она запустила пальцы в шевелюру и слегка потрепала за волосы.
Ради меня. Проведай отца.
Неделя пролетела незаметно, отец оказался совсем не таким, каким я его запомнил. Извинялся за все подряд и придумывал, чем бы меня в городе удивить. Его немолодая жена вечно готовила и пекла, огорчалась, если отказывался есть, а я, признаться, не привык к такому разнообразию. Да и не принято в деревне салаты с майонезом, мясо по-французски, шарлотку с корицей. Мать ведь тоже вкусно готовит, но все по-простому, без городских изысков. А отец уж не знал, чем угодить? Тогда я его спросил, где можно купить плакаты с артистами? Провожая меня на вокзале, он косился на туго скрученные рулоны, не решаясь обнять. Наши взгляды встретились, и я почувствовал, как мой рот растянулся в улыбке, а его голубые глаза потеплели.
Когда я вернулся, сделал то, что давно хотел снял старый велюровый ковер с оленями и повесил плакаты. Комната моментально преобразилась. Теперь на меня смотрели певцы, подмигивая, бросали вызов фанатам, рок-н-ролу, всему миру. Мне до жути захотелось показать постеры Петьки. И тут я понял, что не видел его с того самого момента, как ушел из клуба.
На следующий день мать собрала очередную корзину и отправила к бабке Блошихе. Пока шел, прикидывал, где может тусоваться Петька? Солнце палило так, что в балке притихли даже жабы. Они зарылись в дно илистого ручья и пузырились, раздувая щеки. Отчего-то подумалось о бабке Блошихе. Наверное, тоже спряталась, примостилась в тряпье и тяжело дышит. Когда я дошел до калитки, пот лил ручьем. Футболку хоть выжимай, не раздумывая, стянул и повесил на плечо. Дверь оказалась открыта. Я отодвинул выцветший, в мелких дырках кусок ткани, натянутый над наличником мамка-то, чтоб мухи в хату не залетали, вешала белоснежный тюль и вошел.