«Выродились», подумал он.
И уже вслух громко воскликнул:
Но этого не может быть!
Глава 4. Институт человека
Шеффи, начальница отдела рождаемости, устало опустилась в кресло. Статистика упрямо ползла вниз. Не помогают никакие мероприятия, в том числе и современные технологии: гравитационная релаксация и манипуляторы подсознательного настроения.
Уже целый день телевизор разрывался новой рекламой: мальчик бегает и показывает: «Одна таблетка сыт, другая пит, третья здоров. Так было раньше. Теперь всего одна для всего плюс дополнительно пикантные подробности с красной точкой. Розовая таблетка для женщин, голубая для мужчин». Тут же шел репортаж, как представители сексуальных меньшинств громят все вокруг и требуют таблетки белого цвета с разноцветными точками. Представитель компании в окружении охранников объясняет, что таблетки можно принимать только в соответствии с первичными половыми признаками.
Таблетки, таблетки, подумала Шеффи. Диссертация Стаффа!
Она достала с полки диссертацию на тему: «Одноразовые женщины. Средства, повышающие рождаемость». Георгий Стафф, главный врач одного из отделений института, в своей диссертации открыл закономерность снижения рождаемости населения. В основе его доводов был статистический факт того, что женщина, родившая одного ребенка и умершая при родах, оставляла, как правило, девочку. И эта девочка впоследствии могла родить тоже только одну девочку. И тоже не могла выжить при родах. Малейшая патология в этой цепочке поколений и ниточка жизни рвалась навсегда. Самое страшное в этой диссертации было то, что экстраполяционный метод статистических данных выявил это явление в самой пологой части функции. Это означало, что уже через 5070 лет человечество столкнется с проблемой вымирания женщин, а значит, и вымирания всего человечества. В своей диссертации Стафф исследовал разработанное им средство, способствующее рождению двойни. Таким образом он предполагал усилить естественный отбор: умирающие и так вымрут, а здоровые размножатся. Факт сегрегации по рождению и факт насилия по зачатию был бесчеловечным. Именно поэтому диссертация была засекречена.
Однако секрет все-таки просочился в прессу. И от Шеффи требовали объяснений, комментария и доказательств или опровержения.
«Горри придет сегодня ко мне, надо будет поговорить», подумала она. Тем временем она зашла в электронное хранилище материалов диссертации Стаффа. Стала разбираться с таблицами статистических данных. Никакая обработка не приносила никаких новых результатов. И вдруг она заметила, что если в расчет взять
Глава 5. Всходы
Телевизор вел автоматический репортаж об уникальном явлении в сельском хозяйстве. Семена, найденные в египетских пирамидах, дали обильные и многообещающие всходы. Весь научный мир грезил селекцией и новыми открытиями. Но это было в прошлом году. В этом году ни одно зернышко не проросло. Прямо в камеру откровенно плакал академик сельскохозяйственной академии планеты:
Что мы сделали не так? спрашивал он не то себя, не то зрителей. Вся наука всех веков и всех ученых оказалась коту под хвост! обводя рукой свой рабочий кабинет, рыдал светила.
Камера медленно обошла объективом кабинет и остановилась на канарейке в огромной клетке. Дверцы клетки были раскрыты. Канарейка спокойно и не шевелясь сидела на ветке.
А почему птичка не улетает? спросил электронный ведущий.
Не знаю, ответил академик и добавил: И перестала петь.
А вы ее кормили египетским зерном? спросил ведущий.
Нет, нет. Что вы! испугался академик.
Академик немного успокоился и рассказал о несостоявшихся планах по изучению пищевых и энергетических свойств семян. Все прахом.
Прахом? неожиданно переспросил электронный ведущий, видимо не совсем поняв смысл сказанного.
Академик напрягся. Изменился в лице, выкатил глаза и заговорщицки тихо пригласил:
Пойдемте со мной. Я вам что-то покажу.
В огромном соседнем помещении всюду на стеллажах располагались палеты с разными растениями.
Смотрите, показал он на один ящик, грунт отторгает влагу и не принимает никакую органику! уже совсем шепотом сказал академик.
Может, это просто закодированная защитная реакция, оставленная древними жрецами? Чтобы нельзя было украсть продукты питания фараонов, предположил ведущий.
Еле слышно, сдавленным голосом, глядя сумасшедшим взглядом сквозь камеру, академик ответил:
Это не египетское. Это основной сорт пшеницы нашей планеты. «Звездный». Контрольная группа
Глава 6. График
Георгий Стафф пришел, как обычно, вечером, когда уже начинало темнеть. С цветами, с бутылкой янтарно-красного вина. Они любили друг друга. И часто встречались. Шеффи была его начальницей. Она обладала такой привлекательностью и такими формами, которые любого мужчину заставляют впиваться взглядом в складки одежды и оценивать прочность застежек с одновременной попыткой прочитать доступность, конкурентоспособность, возможность немедленного флирта или хотя бы знакомства. Сам Горри, так звала его Шеффи, был пытливым ученым, но главное достоинство его заключалось не в этом: он был великолепным врачом участливым и сочувствующим, всегда находившим нужные слова, всегда способным успокоить и тем самым облегчить самые тяжелые случаи его практики. Все женщины были от него без ума. Но повезло только Шеффи.
После ужина и разговоров ни о чем Шеффи приняла серьезный вид и сказала:
Я тебе хочу что-то показать.
Она включила проектор на стену и стала показывать результаты своих утренних исследований. Горри слушал и смотрел очень внимательно. Потом она запустила аналитическую программу. Сначала ее график медленно полз почти параллельно его графику, потом стал более пологим и, наконец, стал стремительно опускаться вниз и уперся в ноль.
«Время! подумал Горри. Она включила в расчет еще и функцию времени!»
График, упершийся в ноль, означал только одно: Шеффи нашла закономерность полного исчезновения человечества. Он медленно стал подходить к изображению и не верил своим глазам: кривая упиралась в ноль на сегодняшнюю дату! Повернулся к ней что-то сказать, спросить, возразить но она уже расстегивала блузку и смотрела на него круглыми хищными глазами
Ты должен Горри, это наш последний твой и мой. Вообще последний
Глава 7. Первый песок
Все началось утром. Телевизор, как обычно, разрывался последними новостями, рекламой, развлекательными программами. Неожиданно все передачи прервались по всем каналам. Пошла прямая трансляция с места событий. Толпа журналистов, полицейских, каких-то активистов бушевала перед фермой, которая производила молоко и выращивала бычков на мясо. Фермер, захлебываясь в слезах, панически, на грани безумства, твердил:
Они ничего не едят, они перестали пить. Перестали двигаться. Стоят на одном месте. И всё.
Жена фермера, дети, еще какие-то люди стояли в сторонке, жались друг к другу и тоже плакали.
А сегодня, добавил фермер, повернувшись прямо в камеру сумасшедшими глазами, идите и посмотрите сами!
Но полиция никого не пускала. И никто из тех, кто проходил и возвращался назад, ничего не говорил. Наконец толпа не выдержала, прорвала заграждение и ринулась вперед к коровнику. Сначала то, что они увидели, не произвело на них особенного впечатления. Коровы стояли в своих стойлах совершенно спокойно, хотя и не шевелились. Сена около каждой коровы было предостаточно, чистая вода бежала по лотку. Работали кондиционеры и чистящие автоматы. Некоторые места были пустые.