Мне одной куклы мало. ответил я.
Многодетный, что ли? удивилась она. И когда успел?
Это дело нехитрое подыграл я.
Аришке надо, по-любому, и себе про запас: вдруг, доча родится.
Вручили мне торжественно две куклы, упаковали в коробки, всё чин чином. Девки на упаковке поглядывали на меня, еле сдерживая смех. Даже неловко стало. Что такого? Ну, выбрал парень две куклы?.. А что, вы, красотки тут делаете автоматы, что ли? Выбор у меня разве есть?
На обратном пути Яков Васильевич завёл разговор задумчиво о том, сколько у нас под Москвой разных производств. В каждом городе, куда мы приезжали, были заводы и фабрики с неплохим ассортиментом товаров. Работают, стараются.
Куда все эти товары деваются? спрашивал он.
Непростой вопрос. Ругать мне власть и плановую экономику, объясняя суть происходящего, не с руки. Шофер так, судя по всему, неплохой мужик, но никто не мешает ему параллельно стучать в КГБ. И такие непростые вопросы обычно люди, связанные с КГБ, вот так вот невинно и задают, в надежде спровоцировать человека на откровенность. И нет, у меня не шпиономания, я просто знаю, куда попал. Диссидентов комитет предпочитает выявлять на ранних этапах, поэтому миллионы людей и стучат ему старательно по всей стране.
Был бы я реально семнадцатилетним пацаном, не знал бы этого. Но я человек общительный, и круг знакомых у меня обширный. И после краха СССР смысла им держать язык за зубами не было уже никакого. Как оказалось, сразу несколько моих коллег по заводам в СССР активно стучали на КГБ. Тогда меня никто не предостерег язык придерживать во время общения с ними. А вот когда СССР развалился, меня уже и просветили. Это хорошо, что я был до мозга костей советский человек, поэтому ничего неудачно для себя им не ляпнул.
Василич, задав вопрос, вопросительно поглядывал на меня в зеркальце, ожидая экспертного ответа.
Если честно, я лучше голос поберегу, потому как в двух словах это не объяснить. напомнил то, что с шофёром уже и обсуждали, что я опасаюсь за свои связки.
Тот кивнул.
На всякий случай сразу решил спросить уже у него что-нибудь. Помимо моих презентов, у нас сзади ехала ещё коробка с конфетами с кондитерской фабрики и ещё несколько свёртков, не знаю, с чем.
Не смотрел, что на лакокрасочном заводе дали? Надеюсь, не скипидар?
Да, нет. Консервы разные. ответил он безразлично.
Консервы это хорошо. ответил я, и уставился в окно.
День был тяжёлый, но голосовые связки выдержали. И встречали меня везде доброжелательно. На кукольной фабрике особо позабавило, как комсорг язвой прикидывалась, но на деле меня откровенно клеила. На что она рассчитывала? Что я кольцо с пальца сниму, и после своих лекций вместо возвращения в Москву поеду к ней знакомиться? Или просто технику свою совершенствует по подкату к парням?
Не заметил, как задремал.
* * *
Бейрут
Засыпая, Фирдаус с радостью и облегчением думал, что Диана пришлась ко двору в доме его родителей.
Шикарная. только увидев её в аэропорту заявил Амаль. Поздравляю, брат!
Глаза у неё, для женщины, слишком умные. усмехнулся отец, с иронией глядя на сына.
Скромная девушка. одобрительно заметила мать, но сразу видно, с характером.
Мать у него и у самого была с характером, так что, видимо, знала, что говорила. Хотя пока что он этого характера и не заметил особо все у них было так тихо и спокойно! И матери очень понравилось, когда Фирдаус рассказал ей, что ее французские духи Дине понравились. И то, что она согласилась, что ее будут Диной звать, а не Дианой. Хотя Дианы тоже встречались в Ливане, но имя это все же французское. Имя Дина как-то, с ее точки зрения, этой советской девушке больше подходило.
Осталось только сказать Диане, что в этот приезд свадьбы не будет. А ей почему-то так важно, чтобы они поженились по всем правилам: и по советским, и по ливанским.
* * *
Приехали. Просыпаемся! раздалось у меня над ухом.
Во меня разморило. заторможенно огляделся я. Спасибо, Василич.
Подарки забирай. напомнил он мне, кивнув на заднее сиденье.
Опять все?
Все.
Ну, конфеты хоть давай поделим. обескураженно предложил я.
Иди уже, давай! Я же тебе сказал: в конце возьму. отказался Сковородка, накладывая мне на коробку с конфетами, которую я так и держал в руках, свертки, коробки, а сверху водрузил сундук-шкатулку.
Вперёд! хохотнул он. Не споткнись.
Дверь хоть в подъезд открой. попросил я и потащил свою добычу домой.
Дверь в подъезд он мне открыл. Мы попрощались, а на третий этаж мне пришлось тащиться пешком, потому что лифт я вызвать не смог: руки заняты. В следующий раз надо пару авосек с собой взять, чтобы вот так не тащить, в руках. В прошлый раз все было пристойно свертки поменьше были, не такие габаритные, и почти одинаковые по размеру.
Развернувшись спиной, постучал пяткой в дверь и вскоре меня впустила домой ошарашенная моим видом жена.
Ого!.. только и смогла вымолвить она.
Шкатулку снимай. А то еще свалится, расколется. Жалко будет.
Остальное отволок на кухню и пошёл раздеваться. Галия с любопытством начала распаковывать мои трофеи. Снова конфеты, консервы из Венгрии и Болгарии.
Надо начальнику отложить. сказал я. Буду выходной, отвезу ему.
Галия помогла мне собрать одну коробку для Константина Сергеевича, и мы припрятали ее в высокий узкий шкаф, который мы называли между собой «колонкой».
Где наша влюбленная парочка? поинтересовался я у жены.
Лёша Свету в театр повёл. ответила она, накладывая мне сырников, и загадочно улыбнулась.
Ну, хорошо. А то я пацану соседскому обещал зайти к ним, с дедом познакомиться.
А, конечно, сходи. Конфет возьми! Галия тут же начала сворачивать кулёк из газеты. А мы сегодня на мебельной фабрике были
О, прекрасно. Выбрали?
Выбрали и даже купили. Завтра уже привезут. радостно сообщила жена. Только сборщики в субботу будут. Анна Аркадьевна с ними сама договаривалась, в цех с нами ходила.
В субботу, так в субботу. Я хоть дома буду и проконтролирую.
Денег, главное, хватило? спросил я.
Хватило. Я и диван там присмотрела. Надо будет купить, как деньги появятся.
Конечно, дорогая, всё купим. Но, сначала, холодильник. Весна скоро.
Галия отсыпала мне кулёк конфет, и я пошёл в сорок пятую квартиру в соседний подъезд.
Звонка не было. Постучал. Ничего. Ещё постучал. Вместо нужной мне двери открылась соседняя.
Что, не открывают? зыркнула на меня вчерашняя знакомая Шура. Сильнее стучи, глухой он.
Кто, Родька?
Какой Родька? Дед глухой. Родька твой, небось, на улице шляется.
Ничего я не глухой. открылась, наконец, нужная мне дверь. Ну чего ты напраслину наговариваешь человеку? он посмотрел мне прямо в глаза. В сортир уже нельзя зайти
Здравствуйте. улыбнулся я как можно шире. А я к вам.
Протянул ему кулёк с конфетами, и пока он соображал, что со мной делать, проскользнул в квартиру.
Растерянный дед передал зачем-то кулёк Шуре и рукой показал мне проходить на кухню. Снял сапоги и прошёл в практически пустую кухню. Стол, плита, один табурет и ещё один стол-тумба. Всё видавшее виды. Штор на окнах нет. Дед и Шура прошли за мной в кухню и вопросительно уставились на меня.
Меня Павел зовут. Я в соседнем подъезде живу. улыбаясь, чтобы разрядить обстановку, представился я. С парнишкой вашим подружился. Он хороший
Шура выразительно хмыкнула при этих словах, села на единственный табурет и на автомате развернула мой кулёк, который так и держала в руках. Дед же шикнул на неё тихонько.
Все в его возрасте шалят, это нормально. сказал я, глядя на Шуру, которая взяла из кулька одну конфету и протянула кулёк деду. Ну, повезло, орала она в прошлый раз громко, конечно, но, похоже, чужого ей не надо. А то уже думал, что снова придется за конфетами идти, чтобы пацана угостить.
Деду было не до конфет, он сильно волновался.